От возникшего чувства обиды ее щеки вспыхнули: он же целовал ее, думая, что она ждет этого! Снова послышалось:
– Какого черта! – Даниэль сердито пнул дверь, и та открылась. Он подошел к другой, противоположной. Эта ежеминутно грозила сорваться со своей единственной кожаной петли, на которой она еле держалась, оставляя между собой и притолокой огромную щель. Он поднял с пола брошенный по приказу Бакстеров пистолет и забил рукояткой клин в эту щель. Закончив осмотр, отбросил ногой щепки, подошел к первой двери и распахнул ее.
Прохладный ночной воздух освежил горячее лицо Мерси.
– Они уехали? – спросила она, когда Даниэль вошел в дом.
– Мулов нет, но они где-нибудь поблизости. Могу поспорить – проворчал он.
Даниэль разжег в очаге огонь, принес из фургона корзину с едой и тюфяк для Мерси, сложив все в углу.
Мерси намочила полотенце и протерла им лицо и руки. От пережитых страданий, она чувствовала себя как выжатый лимон. Вспомнив, что им нужно все-таки поесть, она положила пару сладких картофелин на угли, наполнила водой из кувшина чайник и поставила его на огонь. Покончив с этим, она вышла на улицу и прислонилась к неровной стене дома.
Ночь была необыкновенно тихой. На темном небе ярко горели звезды. Луна еще не взошла, и дом был окутан бархатной темнотой.
Мерси казалось, что она одна на всем белом свете. Из сарая послышалось ржание Зельды. Видимо, конь Даниэля слишком близко подошел к ней, напугав ее.
Где же Даниэль? Когда глаза Мерси привыкли к темноте, она увидела его. Он стоял, широко расставив ноги и скрестив на груди руки, на небольшом бугре и смотрел на реку, через которую они переправились, чтобы оказаться здесь. Вокруг было тихо и одиноко. Мерси испытывала щемящую тоску: все произошедшее сегодня с ним – ее вина. До тех пор, пока они не расторгнут этот брак в Кентукки, Даниэль будет связан с ней. Вынужденный считаться ее мужем, он скоро начнет тяготиться браком, а там – и вовсе презирать. Этого она не вынесет.
ГЛАВА 11
Когда Даниэль вернулся, Мерси стояла у окна. Огонь отбрасывал на нее свои блики. Она стояла тихонько и выглядела маленькой, вконец обессиленной девочкой.
– Здесь недалеко есть небольшой ручей. Если хочешь, я принесу тебе воды, чтобы ты смогла умыться, – его голос звучал тихо и глухо. – Вот чертово место, – продолжил он еще более ворчливо, – проклятый ручей такой мелкий, что даже не замочишь лодыжек.
Мерси ничего не сказала в ответ, только нервно сжимала пальцы рук. Даниэль молча повернулся и вышел, будто он разговаривал сам с собой. Мерси запоздало подбежала к двери – его высокая фигура, сливаясь с темнотой, удалялась от дома. От страха к ней вернулся голос.
– Даниэль... не надо... приносить еще воды. Мне хватит той, что есть, – у нее опять наворачивались слезы... Она думала, что он тяготится общением с ней.
– Я уже принес, – его голос раздался откуда-то из-за угла. – Я оставил воду здесь, потому что это проклятое ведро протекает.
– Спасибо. Давай съедим что-нибудь, – Мерси подняла ставшую ватной руку и откинула с лица волосы. Больше она не могла вымолвить ни слова. Последовала долгая пауза.
– Я сейчас приду.
Когда вернулся Даниэль, Мерси уже налила чай, вытащила из очага картофель и насыпала пригоршню изюма. В ее глазах застыло смятение, волосы в беспорядке рассыпались по плечам и спине. В свете огня она представлялась Даниэлю совсем юной и такой слабой!
– Прости, я был не в духе. Я злюсь не на тебя. На тебя – никогда, Мерси. Я хочу, чтобы ты мне поверила.
Мерси сделала паузу, ожидая, что к ней вернется ее уверенность.
– Я понимаю.
– Нет, ты не понимаешь, – неожиданно пылко произнес Даниэль. – Но пока оставим это, – лицо Даниэля заметно изменилось, а темные глаза обрели холодный блеск льда. Он отвернулся от Мерси, пряча свое раздражение. Она уже собиралась резко ответить, но передумала.
Даниэль ел молча. Мерси тоже попыталась съесть сладкую картофелину и немного изюма. Она чувствовала себя совершенно больной. Даже глотать было трудно. Когда они пили чай, Даниэль достал из-под рубашки какую-то бумагу и передал ее Мерси.
– Это свидетельство о браке. Положи его к себе. Мерси взяла бумагу и, не читая, сунула ее в саквояж.
После нескольких минут молчания она с усилием проговорила:
– Я думала о том, что нам теперь делать, Даниэль. У папы в Кентукки есть знакомые. Мы можем попросить их написать губернатору, и, учитывая обстоятельства, он сможет аннулировать брак и развести нас.
– Ты этого хочешь? – лицо Даниэля стало непроницаемым. – Ты что, хочешь всю жизнь нести клеймо разведенной женщины? У тебя почти не будет шансов еще раз выйти замуж.
– Я знаю, но у тебя – своя жизнь. Лучше я соглашусь быть разведенной, чем на всю жизнь сделаю тебя несчастным, – на глаза Мерси навернулись слезы, и она усиленно заморгала.
– Черт возьми! Ты опять собралась плакать! – сердито сказал он и поднялся. Даниэль собрал в корзину еду и отнес ее в угол.
– Пойду принесу воды и нагрею чайник. Умывшись и хорошо выспавшись, ты будешь чувствовать себя гораздо лучше.
Прежде чем он успел отвернуться, Мерси заметила выражение его глаз, но не смогла понять, чего в них было больше: гнева или боли? Мерси хотела было спросить, где он собирается спать, но не решилась: какой-то невидимый барьер, возникший между ними, не давал ей произнести ни слова.
Помывшись, надев ночную сорочку и приготовив одежду на завтрашний день, Мерси легла на тюфяк, разостланный в углу комнаты. Ей так хотелось позвать Даниэля, сказать ему, чтобы он занес свой тюфяк в дом. Но его слова прозвучали так резко, что только увеличили возникшую между ними пропасть. Ею овладело чувство безысходности. Она вспоминала прошлую ночь, когда Даниэль был к ней так ласков! Может быть, ей все приснилось? Должно быть, она слишком устала, если ей почудились его нежные прикосновения.
* * *
Мерси заснула в изнеможении. Когда она проснулась, было уже светло. Яркий свет резал глаза, и Мерси на минуту прикрыла их рукой. Привыкнув, она осмотрела комнату, где свершилось главное событие ее жизни. Строение было добротным. Судя по всему, дом служил пристанищем для путников, защищая их от непогоды и давая ночлег. Но это был не ее дом, и Мерси не могла дождаться, когда уедет отсюда.
Девушка опустила ноги на пол, но ощутив под ногами шершавые доски, вдруг вспомнила извивающуюся гремучую змею. По телу пробежала дрожь. Она мгновенно подняла ноги на кровать и стала натягивать чулки и туфли. Так же быстро она оделась и опрометью выскочила на улицу.
Даниэль сидел на корточках около небольшого костра, разложенного прямо во дворе. Жарившиеся зайцы издавали такой аромат, что у Мерси потекли слюнки. Посмотрев вверх и увидев ее, юноша усмехнулся.
– Есть хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83