– Это тебе требуются мои услуги! Между прочим… – Томин проходит, садится. – Паша, ты напрямую общал­ся с Мусницким?
– Еще нет.
– Учти, на легкий испуг его не возьмешь. Юриди­чески чист, хотя, думаю, полдюжины статей о нем плачут. На редкость тертый мужик. С большими связями. И кремень. Его надо вглухую обложить, иначе не одо­леем! Вторая фигура после него – Алтынов, главный инженер, тоже парень хваткий. На последнем курсе вуза у него папашу посадили по хозяйственному делу. И довольно шумно, даже фельетон был. Так что комиссия по распределению подстраховалась и выдала парню свободный диплом. А Мусницкий подобрал и приспо­собил к делу… Что-то получается один сплошной моно­лог, а?
– Сижу, мотаю на ус.
– Нет, ты меня спроси: а что слышно пикантного?
– Да? – оживляется Пал Палыч. – Считай, спросил.
– Отвечаю: уборщица. В ДЭЗе у Мусницкого. Веник и тряпку в руки не берет, но иногда заходит, потому как председатель месткома.
– «Освобожденная» уборщица?
– Незабываемой красоты женщина. Твоя старинная знакомая.
– С какой стороны?
– С нехорошей, Паша. Когда валютчики находились в нашей компетенции. Уже молодость приходится вспоми­нать, вот жизнь окаянная!.. Был тогда некий Нарзоев.
– Незабываемая фигура! Два раза на суде выпутывался, на третьем приговорен к высшей мере… Но что уборщица?.. Соня Нарзоева?
– Собственной персоной!
– Ну конечно… Она и в те времена числилась дворником… Бывало, к одиннадцати часам ей подавали «ЗИМ»… А как она нынче поживает?
– Слишком неплохо, Паша. Машина. Казенная квар­тира…
– Постой, она ведь в том же районе и жила!
– И в той же квартире! Мусницкий в ту пору был техник-смотритель. Он в жилищной системе уже лет трид­цать крутится. К Нарзоевым был вхож.
– Выходит, давние друзья?!
Знаменский и Томилин идут вдоль довольно большо­го жилого дома старой постройки. Огибают его, осматри­вают с задней стороны.
– Четыре месяца капитальный ремонт, – пожимает плечами Пал Палыч. – Как там сказано в смете?
– Замена паркета в двух третях квартир, – цитирует на память Томилин. – Обновление кровли. Окраска внут­ренних перегородок. Замена штукатурки. Возведение раз­борных лесов.
– Не наблюдаю. Пошли внутрь.
В разных подъездах они выборочно звонят в квартиры с одним и тем же вопросом:
– Извините, ремонтники не у вас?
Встреченная ими пожилая женщина жалуется:
– Какой ремонт! Помазали на лестнице да ушли.
– А в квартирах что-нибудь делали?
– Что вы! А как бы нужно! Пойдемте, я вам покажу. Все в негодность пришло, потолок потрескался, в окнах щели, пол совершенно расклеился… Вот моя дверь, входите.
– Да мы ничего не решаем, мамаша.
– Так и знала, опять одни разговоры!..
Когда наши герои снова на улице, Томилин говорит:
– Пал Палыч, можно я переключусь на оперативные рельсы? Чтобы параллельно…
– Сам хотел предложить.
– Разведаю, куда дели стройматериалы с этого «кап­ремонта», чем занимались четыре месяца рабочие, кото­рым тут наряды закрывали. Я вам не нужен в банке?
– Справлюсь. Только… чтоб раньше времени не то что Мусницкого – блоху возле него не потревожить!
На общем собрании работников ДЭЗа председатель­ствует и ведет собрание Соня.
– Спасибо, Максим Семеныч, – величественно благодарит Соня выступавшего. – Надеюсь, собрание доверит нам подготовить резолюцию. Так что все сво­бодны.
Присутствующие тотчас облегченно разбегаются.
– Семеныч, есть разговор к тебе, – останавливает Мусницкого Соня.
– Пойдем в кабинет?
Соня кивает: разговор требует уединения.
…В кабинете Мусницкий собирается сесть за стол, но спохватывается и предлагает «начальственное» место Соне, а сам пристраивается сбоку.
– Похоже, буду Изу замуж выдавать, – вздыхает Соня.
– Да ну? И кого ты ей нашла? – полон любопытства Мусницкий.
– Сам он ее нашел… Вот-вот распишутся. – Заметно, что Соня еще не окончательно примирилась с подобной перспективой. – Так или иначе, Изе нужна квартира. Хорошая квартира, Семеныч. И быстро. Возьмешь аванс? – Она снимает с плеча тугую сумочку.
…Алик, сидя в машине с незаглушенным мотором, поджидает портниху. Завидя ее, едет навстречу вдоль тротуара, распахивает дверцу.
– Как? – спрашивает та, усевшись рядом.
– Дочка согласна, мамашу дожмем.
– Смотри только не пронеси!
– Ладно, не маленький.
Женщина оглядывается:
– Давай отъедем, кое-что расскажу.
Машина трогается и скрывается за углом.
В квартире с просторным холлом и смежной с ним кухней утром Томин варит себе кофе.
В холл выходит субъект средних лет в купальном халате.
– Доброе утро новоселу! – приветливо говорит он. – Как спалось?
– Прекрасно. Лежать – не сидеть.
– Тсс! – Халат предостерегающе подносит палец к губам и кивает на одну из трех дверей, выходящих в холл. – При нем таких шуток не советую: пятнадцать лет отсидел и еще весь такой…
В этот момент распахивается дверь и появляется немо­лодой громила в майке. Вся грудь и спина у него покрыты вязью надписей и рисунков.
Халат, направлявшийся к ванне, поспешно отступает.
– Пожалуйста, – пропускает он громилу к удобствам.
– Иди-иди, мойся! Я пока с человеком поговорю.
Громила придвигает ногой табурет, садится, окиды­вает Томина пристальным взором. Тот как ни в чем не бывало снял кофе с плиты, достал что-то из холодиль­ника и принимается завтракать.
– Кто будешь? – спрашивает наконец татуированный.
– Зовите меня Сашей. Просто Саша.
– Я спрашиваю, чем занимаешься. Этот вот, который морду моет, – расхититель. Скрывается. А ты?
– У вас тут принято все о себе рассказывать? – удив­ляется Томин.
– Спрашиваю – ответь!
Томин изучает картинки и тексты на его теле.
– Ну чего молчишь?
– Извините, загляделся, давно не видал такой красо­ты… Про меня не беспокойтесь. За мной ни дела, ни хвоста. Просто у нас со здешними друзьями вышло не­большое недоразумение по коммерческой части. Меня прислали уладить. Называется третейский суд.
– А, дельцы промеж себя… Слыхал. На сколько на­крыли?
– Потом, возможно, расскажу. Сейчас опаздываю на встречу, м-м… – Томин подыскивает слово, – с одним юристом.
По мнению верзилы, шутка удалась.
– Чеши! – хмыкнув, разрешает он.
Знаменский дочитывает какую-то бумагу, отклады­вает.
– Так. Тут ясно. И последний к тебе вопрос, – гово­рит он Кибрит. – Томилин засек водопроводные трубы, которые Мусницкий продал «налево». Сможем мы дока­зать, что они те самые?
– Если на складе осталось что-нибудь из этой партии, вероятно, сможем.
– Вероятно или наверняка? Мне нужен верняк.
– Ну и будет верняк. Даже гвозди, выпущенные в разные смены, отличаются друг от друга! На таких раз­личиях держатся все строительные экспертизы. – Она оглядывается и видит входящего Томина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13