Что же касается мастера Милтона, то его поздравления прозвучали сдержанно и сухо. Но эти проблемы Джиневра решила уладить в ближайшие дни.
Все выпили за новобрачных и в ожидании приглашения к столу переместились к камину.
В этот момент в зал чуть ли не бегом ворвался Джек Стедмен.
– Прошу прощения, милорд. Мне следовало быть здесь, – пробормотал он, кланяясь и пряча раскрасневшееся лицо. – Примите мои поздравления, миледи.
– Спасибо, Джек.
– У меня к тебе дело, – сказал Хью, доставая нож, который он забрал у незнакомца. – На нас напали почти у самого дома. Пойди и взгляни, там ли этот человек. Я серьезно его ранил. Если он там, попытайся выяснить, что ему от нас было надо.
– Кажется, ты называл его простым разбойником? – Джиневра удивленно взглянула на Хью.
Тот пожал плечами:
– Ну, я думаю, что он разбойник, но мне бы хотелось удостовериться. Возьми нож, Джек. Может, кто-нибудь узнает его.
– Слушаюсь, милорд. – Джек спрятал нож в рукаве.
– Сожалею, что лишаю тебя праздника, – с улыбкой сказал ему Хью.
Джек отрицательно замотал головой и ушел.
– Если это не ограбление, кому понадобилось убить тебя? – тихо спросила Джиневра. На ее лицо легла тень: она снова переживала ужас тех мгновений… снова в страхе спрашивала себя, а не лежит ли на ней проклятие.
– Не имею ни малейшего представления, – сказал Хью и заглянул в свой кубок, как бы ища там ответ. Затем, будто встряхнувшись, он поднял голову и улыбнулся.
Робин, сопровождаемый Пен и Пиппой, протолкался к ним через толпу.
– Я послал к вам Джека, сэр, – доложил он, тщательно выговаривая слова.
– Да, я видел, – ответил Хью. – Итак, начнем?
– Я велю глашатаю играть сбор! – воскликнула Пиппа и убежала.
– Я сам хотел, – возмутился Робин. – Это мой дом, и это моя обязанность.
– Тебе придется вставать очень рано, чтобы опередить эту маленькую барышню, – предупредил его Хью. – Уверен, Пен уже давно уяснила это.
– Да, сэр, почти сразу после того, как она родилась, – подтвердила Пен и посмотрела на Робина. – А еще я уяснила, что спорить с ней бесполезно – если она чего-то хочет, то обязательно добьется.
Робин покраснел. У него был такой вид, будто он только что получил выговор.
– Не всегда.
– Ну, может быть, – задумчиво проговорила Пен. – Когда ты привыкнешь видеть в ней сестру, ты поймешь, что проще ей не противоречить.
– Мудрые слова, – заметил Хью.
На маленькой галерее для менестрелей зазвучали фанфары, и гости потянулись к столу.
Пен догадывалась, что Робин выпил, и немало, с дружинниками своего отца. Конечно, он почти мужчина, и это его право, однако девочка очень волновалась за него. Как и ее мать, она хорошо знала, что делает с человеком алкоголь.
Когда все расселись, Пен дернула Джиневру за рукав и прошептала:
– Робин слишком много выпил. Что мне делать?
– Думаю, лорд Хью знает об этом, – ответила Джиневра. – Он сам позаботится о нем.
Пен немного успокоилась, но все же решила хоть как-то повлиять на сводного брата. Она подчеркнуто отказывалась от вина, надеясь, что Робин обратит на это внимание. Однако того интересовала только компания дружинников, которые громко переговаривались через стол и оглушительно хохотали.
Робин раз за разом до краев наполнял свой кубок, и Джиневра ждала, что Хью вмешается, но тот ничего не говорил, лишь хмурился. На его скулах ходили желваки. Когда Робин уже начал перекрикивать собеседников и у него стал заплетаться язык, Джиневра не выдержала и спросила:
– Хью, почему ты ему ничего не скажешь?
– Он взрослеет и должен научиться делать собственные ошибки. Эту ошибку он совершает в безопасной обстановке, дома. Единственным последствием будет похмелье, и ему придется его пережить. – Тон Хью был резким, и Джиневра поняла, что ему очень трудно спокойно сидеть и наблюдать за сыном.
Робин опять потянулся за кувшином с элем. Руки плохо слушались его, и он задел рукавом миску с жарким. Жирный соус вылился Пен на платье, а миска с грохотом упала на пол.
– Робин, что ты наделал! – возмутилась Пен. – Какой же ты неуклюжий!
Робин озадаченно взглянул на нее. Он никогда не слышал, чтобы мягкая и нежная Пен возмущалась.
– Ничего страшного, – пробормотал он, пытаясь салфеткой стереть соус с ее платья.
– Очень даже страшно! – Пен в сердцах оттолкнула его руку. – Ты пьян! – В ее голосе слышались слезы. – Я ненавижу пьяных. Зачем ты напился?
Робин изумленно уставился на нее.
– Я не пьян! – громко возразил он. – А ты не имеешь права… предъявлять мне претензии, как какая-то мегера. Мужчина вправе пить эль, мисс Зануда.
– Ой, только не надо ссориться! – вмешалась Пиппа. – Ведь сегодня такой день! Сегодня свадьба!
– Верно, барышня, – поддержал ее один из дружинников. – Мастер Робин что-то разбушевался. Я бы сказал, что он должен заплатить штраф.
Раздались одобрительные возгласы, и несколько дружинников вдруг подхватили еще ничего не понимающего мальчика под руки и поволокли к наручнику в стене. Когда Робин все понял, он ужаснулся и начал вырываться. Его бравады как не бывало.
– Нет! – закричала Пен, устремляя на мать полный муки взгляд. Это ее вина! Это она привлекла внимание к Робину, спровоцировала его на ссору!
– Ради Бога, Хью, останови их! – прошептала Джиневра. – Неужели ты им позволишь?
Во взгляде Хью была такая же мука, как у Пен. Однако он лишь мрачно сказал:
– Если он хочет пить наравне с мужчинами, то должен и расплачиваться наравне с ними.
– Глупости! – возразила Джиневра. – Неужели ты допустишь, чтобы они унизили его на глазах у Пен. Только не здесь, только не сейчас. Как ты не понимаешь? Он никогда не оправится от такого унижения.
Хью посмотрел на Джиневру, потом перевел взгляд на вырывающегося Робина и спросил:
– По-твоему, если его отпустят по моему приказу и отнесут в постель – это будет менее унизительно, чем платить штраф?
– Да, менее, – ответила Джиневра. – Пусть он побудет ребенком, хотя бы один день.
Хью потер подбородок. Права ли она? Женщины смотрят на многое по-другому. И ему никогда прежде не приходилось учитывать мнение женщины в своих отношениях с Робином.
Хью резко встал и пошел к дружинникам, которым уже удалось приковать Робина.
– Отпустите парня, – приказал он.
Дружинники не скрывали своего сожаления: им очень не хотелось выпускать жертву. Алкоголь подействовал на них возбуждающе, и в них проснулся охотничий азарт.
– Я сказал – отпустить его. – Голос Хью вдруг стал тихим и спокойным, в глазах появился холодный стальной блеск. Он видел, что Робину страшно, и его сердце сжалось от сострадания.
Дружинники отошли в сторону, и Хью, освободив мальчика, одним движением перекинул его через плечо и направился к двери.
– Только не вздумай облевать мне спину, сынок, – сердито проговорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Все выпили за новобрачных и в ожидании приглашения к столу переместились к камину.
В этот момент в зал чуть ли не бегом ворвался Джек Стедмен.
– Прошу прощения, милорд. Мне следовало быть здесь, – пробормотал он, кланяясь и пряча раскрасневшееся лицо. – Примите мои поздравления, миледи.
– Спасибо, Джек.
– У меня к тебе дело, – сказал Хью, доставая нож, который он забрал у незнакомца. – На нас напали почти у самого дома. Пойди и взгляни, там ли этот человек. Я серьезно его ранил. Если он там, попытайся выяснить, что ему от нас было надо.
– Кажется, ты называл его простым разбойником? – Джиневра удивленно взглянула на Хью.
Тот пожал плечами:
– Ну, я думаю, что он разбойник, но мне бы хотелось удостовериться. Возьми нож, Джек. Может, кто-нибудь узнает его.
– Слушаюсь, милорд. – Джек спрятал нож в рукаве.
– Сожалею, что лишаю тебя праздника, – с улыбкой сказал ему Хью.
Джек отрицательно замотал головой и ушел.
– Если это не ограбление, кому понадобилось убить тебя? – тихо спросила Джиневра. На ее лицо легла тень: она снова переживала ужас тех мгновений… снова в страхе спрашивала себя, а не лежит ли на ней проклятие.
– Не имею ни малейшего представления, – сказал Хью и заглянул в свой кубок, как бы ища там ответ. Затем, будто встряхнувшись, он поднял голову и улыбнулся.
Робин, сопровождаемый Пен и Пиппой, протолкался к ним через толпу.
– Я послал к вам Джека, сэр, – доложил он, тщательно выговаривая слова.
– Да, я видел, – ответил Хью. – Итак, начнем?
– Я велю глашатаю играть сбор! – воскликнула Пиппа и убежала.
– Я сам хотел, – возмутился Робин. – Это мой дом, и это моя обязанность.
– Тебе придется вставать очень рано, чтобы опередить эту маленькую барышню, – предупредил его Хью. – Уверен, Пен уже давно уяснила это.
– Да, сэр, почти сразу после того, как она родилась, – подтвердила Пен и посмотрела на Робина. – А еще я уяснила, что спорить с ней бесполезно – если она чего-то хочет, то обязательно добьется.
Робин покраснел. У него был такой вид, будто он только что получил выговор.
– Не всегда.
– Ну, может быть, – задумчиво проговорила Пен. – Когда ты привыкнешь видеть в ней сестру, ты поймешь, что проще ей не противоречить.
– Мудрые слова, – заметил Хью.
На маленькой галерее для менестрелей зазвучали фанфары, и гости потянулись к столу.
Пен догадывалась, что Робин выпил, и немало, с дружинниками своего отца. Конечно, он почти мужчина, и это его право, однако девочка очень волновалась за него. Как и ее мать, она хорошо знала, что делает с человеком алкоголь.
Когда все расселись, Пен дернула Джиневру за рукав и прошептала:
– Робин слишком много выпил. Что мне делать?
– Думаю, лорд Хью знает об этом, – ответила Джиневра. – Он сам позаботится о нем.
Пен немного успокоилась, но все же решила хоть как-то повлиять на сводного брата. Она подчеркнуто отказывалась от вина, надеясь, что Робин обратит на это внимание. Однако того интересовала только компания дружинников, которые громко переговаривались через стол и оглушительно хохотали.
Робин раз за разом до краев наполнял свой кубок, и Джиневра ждала, что Хью вмешается, но тот ничего не говорил, лишь хмурился. На его скулах ходили желваки. Когда Робин уже начал перекрикивать собеседников и у него стал заплетаться язык, Джиневра не выдержала и спросила:
– Хью, почему ты ему ничего не скажешь?
– Он взрослеет и должен научиться делать собственные ошибки. Эту ошибку он совершает в безопасной обстановке, дома. Единственным последствием будет похмелье, и ему придется его пережить. – Тон Хью был резким, и Джиневра поняла, что ему очень трудно спокойно сидеть и наблюдать за сыном.
Робин опять потянулся за кувшином с элем. Руки плохо слушались его, и он задел рукавом миску с жарким. Жирный соус вылился Пен на платье, а миска с грохотом упала на пол.
– Робин, что ты наделал! – возмутилась Пен. – Какой же ты неуклюжий!
Робин озадаченно взглянул на нее. Он никогда не слышал, чтобы мягкая и нежная Пен возмущалась.
– Ничего страшного, – пробормотал он, пытаясь салфеткой стереть соус с ее платья.
– Очень даже страшно! – Пен в сердцах оттолкнула его руку. – Ты пьян! – В ее голосе слышались слезы. – Я ненавижу пьяных. Зачем ты напился?
Робин изумленно уставился на нее.
– Я не пьян! – громко возразил он. – А ты не имеешь права… предъявлять мне претензии, как какая-то мегера. Мужчина вправе пить эль, мисс Зануда.
– Ой, только не надо ссориться! – вмешалась Пиппа. – Ведь сегодня такой день! Сегодня свадьба!
– Верно, барышня, – поддержал ее один из дружинников. – Мастер Робин что-то разбушевался. Я бы сказал, что он должен заплатить штраф.
Раздались одобрительные возгласы, и несколько дружинников вдруг подхватили еще ничего не понимающего мальчика под руки и поволокли к наручнику в стене. Когда Робин все понял, он ужаснулся и начал вырываться. Его бравады как не бывало.
– Нет! – закричала Пен, устремляя на мать полный муки взгляд. Это ее вина! Это она привлекла внимание к Робину, спровоцировала его на ссору!
– Ради Бога, Хью, останови их! – прошептала Джиневра. – Неужели ты им позволишь?
Во взгляде Хью была такая же мука, как у Пен. Однако он лишь мрачно сказал:
– Если он хочет пить наравне с мужчинами, то должен и расплачиваться наравне с ними.
– Глупости! – возразила Джиневра. – Неужели ты допустишь, чтобы они унизили его на глазах у Пен. Только не здесь, только не сейчас. Как ты не понимаешь? Он никогда не оправится от такого унижения.
Хью посмотрел на Джиневру, потом перевел взгляд на вырывающегося Робина и спросил:
– По-твоему, если его отпустят по моему приказу и отнесут в постель – это будет менее унизительно, чем платить штраф?
– Да, менее, – ответила Джиневра. – Пусть он побудет ребенком, хотя бы один день.
Хью потер подбородок. Права ли она? Женщины смотрят на многое по-другому. И ему никогда прежде не приходилось учитывать мнение женщины в своих отношениях с Робином.
Хью резко встал и пошел к дружинникам, которым уже удалось приковать Робина.
– Отпустите парня, – приказал он.
Дружинники не скрывали своего сожаления: им очень не хотелось выпускать жертву. Алкоголь подействовал на них возбуждающе, и в них проснулся охотничий азарт.
– Я сказал – отпустить его. – Голос Хью вдруг стал тихим и спокойным, в глазах появился холодный стальной блеск. Он видел, что Робину страшно, и его сердце сжалось от сострадания.
Дружинники отошли в сторону, и Хью, освободив мальчика, одним движением перекинул его через плечо и направился к двери.
– Только не вздумай облевать мне спину, сынок, – сердито проговорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98