Я включил кондиционер и сел обдумать то, что мне удалось узнать, Одно было очевидно — у меня не все в порядке с головой. Меньше чем за сутки двое совершенно разных людей предупредили меня, что я должен покинуть город или у меня будут неприятности. Раз я все еще был здесь, то, вероятно, с головой у меня большие проблемы.
Два разных человека? Да. Скорее всего, их именно двое. Редфилд — человек непростой, раскусить его мне пока не удалось; возможно, он представляет собой серьезную опасность, но я никак не мог поверить в его продажность или в то, что именно обыкновенная продажность и лежит в основе всей этой истории.
Может быть, вынести справедливое суждение помешала ему озлобленность, но вполне вероятно и то, что он был искренне убежден в ее виновности и действительно считал ее убийцей. Поэтому он, скорее всего, даже не знал, кто был тот, второй человек, и тогда получается, что от меня хотят избавиться две противоположные стороны.
Они в состоянии решиться на это — тут у меня не было никаких иллюзий. В его руках сосредоточена власть, за ним стоит весь аппарат шерифа, поэтому он мог сделать со мной такое, что мало не покажется. А что касается второго — он сказал, что история с кислотой — только начало. Эти слова кое-что говорили о нем. И звучало все это довольно зловеще.
Я неизменно возвращался к убийству Лэнгстона.
Мне все больше казалось, что кто-то намеренно старался подставить ее. Тот, кто разбудил ее в то утро, позвонив по телефону, мог действительно неверно набрать номер, но я в это не верил. Слишком много совпадений. Женщина, которая оставила машину Стрейдера возле мотеля, знала, что через полчаса в дверь постучит шериф, чтобы сообщить миссис Лэнгстон о смерти ее мужа, а кто же поверит в виновность человека, только что поднявшегося с постели с заспанными глазами? Нужно было, чтобы она полностью проснулась. Что и гарантировал спор с нетрезвым собеседником и поиски несуществующей фамилии в регистрационных карточках.
Итак, если считать, что все эти события связаны между собой, с чего я должен был начать? В выходке с кислотой зацепиться не за что. «Стрейдер», — подумал я. Все это началось с него. Зачем он приезжал? До сих пор так и не удалось выяснить, что он собой представлял. Поэтому я ничего не терял, начав именно с него. Кстати, он приехал из Майами. Отлично, здесь никаких осложнений не предвиделось…
Раздался телефонный звонок. Я взял трубку и услышал тихий женский голос:
— Мистер Чатхэм?
— Да, — ответил я, — с кем я разговариваю?
— Вы не знаете меня, но я могу кое-что вам рассказать.
— О чем?
— Например, о кислоте. Если вы, конечно, согласитесь с тем, что это стоит сотню долларов…
Она сделала паузу, и тут я услышал в трубке звук, от которого у меня кровь застучала в висках. Это было жужжание вращающегося вентилятора, того самого, который был не правильно закреплен.
— Хорошо, — сказал я, пытаясь скрыть охватившее меня возбуждение, — такая цена меня устраивает. Где я могу с вами встретиться?
— Нигде, — столь же мягко ответила она. — Так рисковать я не стала бы даже за тысячу. Когда я получу от вас деньги, то позвоню… — Она внезапно замолчала, ахнула, и я услышал щелчок — она повесила трубку.
Я швырнул трубку на рычаг и в три прыжка выскочил за дверь. Вход в «Сильвер Кинг» был прямо у меня перед глазами. Никто не выходил оттуда. Я бросился через дорогу, едва сдерживаясь, чтобы не побежать. Когда я ворвался в обеденный зал, за столом сидел одинокий дальнобойщик, к которому спешила из кухни официантка с подносом. Я заставил себя сбавить прыть и неторопливо прошел в бар.
Там никого не было, не считая Олли. На газете, расстеленной на стойке, он разбирал и приводил в порядок большой спиннинг. Я с глупым видом озирался по сторонам. Он вздохнул и поднял на меня, глаза.
— Все проржавело, — сообщил он.
— Куда она подевалась? — спросил я.
— Кто?
— Женщина, которая только что звонила из кабинки?
— Отсюда? — Он уставился на меня и нахмурил брови. — Никакой женщины здесь не было. После вас вообще никто не заходил.
Глава 6
Если он лгал, значит, передо мной был один из величайших актеров нашего времени. Но должно же существовать какое-то объяснение. Он продолжал смотреть на меня, как будто я окончательно спятил, потому что я закружил по залу, заглядывая во все углы — от двери до закоулка возле музыкального автомата. Туалеты находились в другом крыле короткого коридора, заканчивавшегося тупиком. Там никого не было, и выйти их них незаметно было тоже невозможно.
Дальше начиналась кухня, я рысью выбежал из коридора и застыл перед телефонной будкой. Как же я сразу не догадался — я взял трубку и поднес ее к уху.
Олли не лгал — звонили не отсюда. После звонка прошло не больше минуты, а трубка была нисколько не теплее, чем охлажденный кондиционерами воздух.
Тогда я подумал, что действительно схожу с ума, потому что вентилятор в кабинке производил именно то самое жужжание, которое я только что слышал по телефону. И в прошлый раз тоже, в этом я нисколько не сомневался. Я в недоумении покачал головой и вернулся в бар.
— Приношу свои извинения, — сказал я. И рассказал Олли об этой истории с вентилятором, умолчав о том, зачем звонила та женщина.
Он задумчиво кивнул:
— Значит, это другой телефон.
— И в другом городе, — добавил я, — потому что в этом я проверил все телефонные будки, кроме тех, которые находятся на телефонной станции и в магазинах. А оттуда звонить не могли, потому что я слышал музыкальный автомат. — Непонятно, — ответил он.
Я услышал, как открылась дверь, ведущая с улицы в обеденный зал, и за моей спиной зацокали каблуки.
Олли сунул руку в морозильник, откупорил бутылку пива и поставил ее на стойку слева от меня. Я повернул голову. Это был Перл Телли. На нем была все та же ослепительная рубашка, на которой красовалось несколько новых пятен. Я заметил, что он плотнее, чем мне показалось сначала, — в нем было, пожалуй, фунтов двести. Выглядел он настоящим придурком.
— Здорово, ребята, — произнес он и ухмыльнулся, снова поразив меня тем, как на одном и том же лице может сочетаться выражение голубоглазой невинности и хитрой расчетливости, как будто передо мной сидел какой-то не по возрасту развращенный слабоумный младенец…
Олли представил нас друг другу. Он сунул мне свою руку:
— Я в самом деле горжусь таким знакомством. Будь я проклят, если вы не знаменитость. После того, как вы сцепились со стариной Колхауном. — Он произносил «Кал-хун».
Я пожал ему руку и понадеялся на то, что вряд ли рискую встретиться с Колхауном среди подобной публики. Он снял свою белую шляпу, положил ее рядом с собой на стойку и смахнул с бровей испарину, проведя, по ним указательным пальцем движением, напоминающим работающие автомобильные дворники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Два разных человека? Да. Скорее всего, их именно двое. Редфилд — человек непростой, раскусить его мне пока не удалось; возможно, он представляет собой серьезную опасность, но я никак не мог поверить в его продажность или в то, что именно обыкновенная продажность и лежит в основе всей этой истории.
Может быть, вынести справедливое суждение помешала ему озлобленность, но вполне вероятно и то, что он был искренне убежден в ее виновности и действительно считал ее убийцей. Поэтому он, скорее всего, даже не знал, кто был тот, второй человек, и тогда получается, что от меня хотят избавиться две противоположные стороны.
Они в состоянии решиться на это — тут у меня не было никаких иллюзий. В его руках сосредоточена власть, за ним стоит весь аппарат шерифа, поэтому он мог сделать со мной такое, что мало не покажется. А что касается второго — он сказал, что история с кислотой — только начало. Эти слова кое-что говорили о нем. И звучало все это довольно зловеще.
Я неизменно возвращался к убийству Лэнгстона.
Мне все больше казалось, что кто-то намеренно старался подставить ее. Тот, кто разбудил ее в то утро, позвонив по телефону, мог действительно неверно набрать номер, но я в это не верил. Слишком много совпадений. Женщина, которая оставила машину Стрейдера возле мотеля, знала, что через полчаса в дверь постучит шериф, чтобы сообщить миссис Лэнгстон о смерти ее мужа, а кто же поверит в виновность человека, только что поднявшегося с постели с заспанными глазами? Нужно было, чтобы она полностью проснулась. Что и гарантировал спор с нетрезвым собеседником и поиски несуществующей фамилии в регистрационных карточках.
Итак, если считать, что все эти события связаны между собой, с чего я должен был начать? В выходке с кислотой зацепиться не за что. «Стрейдер», — подумал я. Все это началось с него. Зачем он приезжал? До сих пор так и не удалось выяснить, что он собой представлял. Поэтому я ничего не терял, начав именно с него. Кстати, он приехал из Майами. Отлично, здесь никаких осложнений не предвиделось…
Раздался телефонный звонок. Я взял трубку и услышал тихий женский голос:
— Мистер Чатхэм?
— Да, — ответил я, — с кем я разговариваю?
— Вы не знаете меня, но я могу кое-что вам рассказать.
— О чем?
— Например, о кислоте. Если вы, конечно, согласитесь с тем, что это стоит сотню долларов…
Она сделала паузу, и тут я услышал в трубке звук, от которого у меня кровь застучала в висках. Это было жужжание вращающегося вентилятора, того самого, который был не правильно закреплен.
— Хорошо, — сказал я, пытаясь скрыть охватившее меня возбуждение, — такая цена меня устраивает. Где я могу с вами встретиться?
— Нигде, — столь же мягко ответила она. — Так рисковать я не стала бы даже за тысячу. Когда я получу от вас деньги, то позвоню… — Она внезапно замолчала, ахнула, и я услышал щелчок — она повесила трубку.
Я швырнул трубку на рычаг и в три прыжка выскочил за дверь. Вход в «Сильвер Кинг» был прямо у меня перед глазами. Никто не выходил оттуда. Я бросился через дорогу, едва сдерживаясь, чтобы не побежать. Когда я ворвался в обеденный зал, за столом сидел одинокий дальнобойщик, к которому спешила из кухни официантка с подносом. Я заставил себя сбавить прыть и неторопливо прошел в бар.
Там никого не было, не считая Олли. На газете, расстеленной на стойке, он разбирал и приводил в порядок большой спиннинг. Я с глупым видом озирался по сторонам. Он вздохнул и поднял на меня, глаза.
— Все проржавело, — сообщил он.
— Куда она подевалась? — спросил я.
— Кто?
— Женщина, которая только что звонила из кабинки?
— Отсюда? — Он уставился на меня и нахмурил брови. — Никакой женщины здесь не было. После вас вообще никто не заходил.
Глава 6
Если он лгал, значит, передо мной был один из величайших актеров нашего времени. Но должно же существовать какое-то объяснение. Он продолжал смотреть на меня, как будто я окончательно спятил, потому что я закружил по залу, заглядывая во все углы — от двери до закоулка возле музыкального автомата. Туалеты находились в другом крыле короткого коридора, заканчивавшегося тупиком. Там никого не было, и выйти их них незаметно было тоже невозможно.
Дальше начиналась кухня, я рысью выбежал из коридора и застыл перед телефонной будкой. Как же я сразу не догадался — я взял трубку и поднес ее к уху.
Олли не лгал — звонили не отсюда. После звонка прошло не больше минуты, а трубка была нисколько не теплее, чем охлажденный кондиционерами воздух.
Тогда я подумал, что действительно схожу с ума, потому что вентилятор в кабинке производил именно то самое жужжание, которое я только что слышал по телефону. И в прошлый раз тоже, в этом я нисколько не сомневался. Я в недоумении покачал головой и вернулся в бар.
— Приношу свои извинения, — сказал я. И рассказал Олли об этой истории с вентилятором, умолчав о том, зачем звонила та женщина.
Он задумчиво кивнул:
— Значит, это другой телефон.
— И в другом городе, — добавил я, — потому что в этом я проверил все телефонные будки, кроме тех, которые находятся на телефонной станции и в магазинах. А оттуда звонить не могли, потому что я слышал музыкальный автомат. — Непонятно, — ответил он.
Я услышал, как открылась дверь, ведущая с улицы в обеденный зал, и за моей спиной зацокали каблуки.
Олли сунул руку в морозильник, откупорил бутылку пива и поставил ее на стойку слева от меня. Я повернул голову. Это был Перл Телли. На нем была все та же ослепительная рубашка, на которой красовалось несколько новых пятен. Я заметил, что он плотнее, чем мне показалось сначала, — в нем было, пожалуй, фунтов двести. Выглядел он настоящим придурком.
— Здорово, ребята, — произнес он и ухмыльнулся, снова поразив меня тем, как на одном и том же лице может сочетаться выражение голубоглазой невинности и хитрой расчетливости, как будто передо мной сидел какой-то не по возрасту развращенный слабоумный младенец…
Олли представил нас друг другу. Он сунул мне свою руку:
— Я в самом деле горжусь таким знакомством. Будь я проклят, если вы не знаменитость. После того, как вы сцепились со стариной Колхауном. — Он произносил «Кал-хун».
Я пожал ему руку и понадеялся на то, что вряд ли рискую встретиться с Колхауном среди подобной публики. Он снял свою белую шляпу, положил ее рядом с собой на стойку и смахнул с бровей испарину, проведя, по ним указательным пальцем движением, напоминающим работающие автомобильные дворники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59