Забурись на месяц-другой поближе к озеру, в избушку на курьих ножках, и порадуйся жизни хоть какое-то время. А сейчас беги! Ну, давай! Чего лежишь, как бегемот…
Шум шуршавших по укатанной щебенке автомобильных колес прервал мои размышления.
Не прошло и двух минут, как неподалеку от меня остановился обычный милицейский сине-желтый «уазик». В нем сидели двое мужиков в ментовской форме. В «уазике» вроде бы еще кто-то сидел, но разглядеть его я не смог.
«Уазик» не доехал до моего джипаря метров двадцать и включил мигалку. А мой внедорожник урчал вовсю! Интересно… Неужели клюнут? Я затаил дыхание, ожидая, что последует дальше.
Из «уазика» выскочил крепко сбитый парень и пружинистой походкой зашагал к «фронтере». Пистолет с накрученным на ствол глушителем я видел отчетливо – он был заткнут за ментовский ремень парня.
Дальше все произошло, как в кино! Поравнявшись с джипом, капитан резко выхватил пистолет вскинул его и в течение двух секунд послал в «меня» сразу пять пуль. Две пробили дырки в тонированном стекле джипа, а три другие оставили сквозные отметины на блестящей поверхности дверцы. Находись я внутри салона, на месте водителя, шансы выжить равнялись бы нулю целых нулю десятых.
Нажав на курок в последний раз, мент схватился за ручку, рывком распахнул дверь…
Ему понадобилось не меньше секунды, чтобы осознать, что произошло. На него было больно смотреть. Честное слово! Вы только представьте красную рожу – должно быть, мент явился сюда с бодуна, – на которой за несколько секунд сменилось столько эмоций: удивление, ярость, страх. Разве не страшно? Жертва сидит где-то в кустах и держит его на мушке.
Повинуясь чувству страха, но совсем не логике, мент дважды выстрелил в сторону кустов. Срезав ветки, пули просвистели в пяти-семи метрах от меня и унеслись в лес.
Я целился из «Макарова» капитану в лоб. Задержав дыхание, приготовился нажать на курок, как вдруг произошло неожиданное – в кармане разразился трелью сотовый. И тогда парень, представьте себе, поворачивается точно в мою сторону и давит на спуск. Пуля, стеганув по кустам, ударилась о камень и срикошетила в кювет. А телефон все звонит и звонит. Вот, мол, где сидит бычок с колокольчиком…
Обычно в критических ситуациях разум и расчет мгновенно уступают место инстинкту самосохранения. У меня включились и рефлексы, закрепившиеся в результате долгих, изнурительных тренировок во время стажировки в Высшей школе безопасности Лос-Анджелеса и последующей практики в горячих точках бывшего Советского Союза во время службы в отряде «Русь».
Ломая ветки кустарника и матерясь в душе на чем свет стоит, я откатился к лесу, выхватил из кармана телефон, швырнул его к валуну и немедленно принял удобное положение для стрельбы.
Маневр удался. Парень в милицейской форме прицелился. Послал на звук сотового очередную пулю и угодил точно в цель.
Сразу же стало тихо. Всякие сомнения насчет профессионализма стрелка отпали. Ай да Раскатов!… Ничего не скажешь – хороших ребят при себе держит, тертых… Да только и я не пацан желторотый – кое-что в этой жизни тоже ведь повидал!…
Глава 72.
«Уазик» в кювете.
Получив шанс, я больше не медлил. Вылетевшая из «Макарова» пуля, как я и рассчитывал, угодила бедному мужику точно между глаз. Он, как подкошенный, рухнул на дорогу. Что ж, извините, но на войне как на войне: или я вас, или вы – меня. А это уже хуже.
Следующую пулю я послал в лобовое стекло ментовского «уазика». Водитель, почувствовав опасность, уже врубил заднюю скорость и вывернул колеса, заложив крутой вираж. Но пуля настигла и его, и «уазик», вздымая пыль, съехал задом в кювет и завалился на бок.
Держа пистолет в вытянутых руках, я поднялся и, пригибаясь к земле, рванул к машине. Я понятия не имел, сколько человек в кабине. Водилу, похоже, либо убил, либо серьезно ранил, размышлял я. Если на заднем сиденье кто-то есть, выбраться из машины раньше, чем я успею нажать на курок, у того все равно нет никаких шансов.
– Не двигаться, падлы! – заорал я что есть силы и сам поразился зверски-хриплому тембру собственного голоса.
Заглянув внутрь, я обнаружил, что, кроме сержанта, на водительском месте в машине никого нет.
Поначалу мне показалось, что в ней был кто-то еще. Обманулся, стало быть. Распахнув дверь, я схватил его за воротник окровавленной форменной рубашки, выволок наружу, приставив пистолет к виску.
– Хочешь жить, скотина, отвечай на мои вопросы! – рявкнул я. У сержанта чуть дрогнули и приоткрылись веки. – Вас послал Раскатов? Говори, иначе башку на хер разнесу! Ну?
Он застонал и покачал головой.
– Кто, сука? У-убью… Говори!!!
– А…ал…екс… Кайро… – с трудом разлепив губы, прохрипел сержант.
Глядя на него, можно было с уверенностью сказать, что «скорая» ему уже не понадобится – жизнь из парня стремительно испарялась.
«Давай, Кирсанов, коли его до конца, пока не поздно!» – приказал я себе.
– Кайро? Алекс Кайро?.. Он работает на генерала?
– Да-а-а… – прошелестел сержант.
Он умирал. Видя, как угасает его затуманенный взгляд, я наклонился к нему и с расстановкой произнес:
– Кто заложил взрывчатку в мою машину, знаешь?
Но было уже поздно – подручный Раскатова отдал концы. Я вытер испачканную в крови руку о край милицейской формы и на секунду прикрыл глаза. Сдавило грудь, защемило сердце…
Кто скажет, что убивать легко, – пусть катится туда, откуда на свет появился! Пропади пропадом этот «Цербер» вместе со всеми «крышами» и радиоактивными отходами! Раскатов – сучара, Кайро сучий потрох. А ведь прикидываются, будто свои в доску! Не-на-ви-жу…
Сунув пистолет в кобуру, я вернулся к валуну, подобрал расколотую трубку сотового телефона. А зачем она мне?
Я отсоединил батарейку и микрочип, целый и невредимый, положил в корочку для документов, зашвырнул раскуроченный мобильник в кусты и побрел к урчавшей на обочине «фронтере».
Объехав лежавшее посреди дороги тело капитана, я развернулся и помчался в Питер.
Что мы имеем? – размышлял я по дороге. К числу своих врагов теперь можно смело прибавить Алекса, кому еще совсем недавно я всецело доверял. Конечно, облом неслабый – в глубине души я был уверен, что в случае необходимости Кайро всегда придет на помощь.
Хотя предсмертное послание Лебедевой, а точнее, упоминание про транзит радиоактивных отходов сразу заставили меня подумать о причастности Алекса к этой грани деятельности «Цербера». Что ж, если отбросить эмоции – одним подонком больше, одним меньше, какая разница! У Раскатова таких ребяток, готовых за бабки пришить мать родную – целая армия.
Держись, Кирсанов, исход «дружеской встречи» по дороге в собачий питомник можно сравнить с убийством Франца Фердинанда и его жены в Сараево в четырнадцатом году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Шум шуршавших по укатанной щебенке автомобильных колес прервал мои размышления.
Не прошло и двух минут, как неподалеку от меня остановился обычный милицейский сине-желтый «уазик». В нем сидели двое мужиков в ментовской форме. В «уазике» вроде бы еще кто-то сидел, но разглядеть его я не смог.
«Уазик» не доехал до моего джипаря метров двадцать и включил мигалку. А мой внедорожник урчал вовсю! Интересно… Неужели клюнут? Я затаил дыхание, ожидая, что последует дальше.
Из «уазика» выскочил крепко сбитый парень и пружинистой походкой зашагал к «фронтере». Пистолет с накрученным на ствол глушителем я видел отчетливо – он был заткнут за ментовский ремень парня.
Дальше все произошло, как в кино! Поравнявшись с джипом, капитан резко выхватил пистолет вскинул его и в течение двух секунд послал в «меня» сразу пять пуль. Две пробили дырки в тонированном стекле джипа, а три другие оставили сквозные отметины на блестящей поверхности дверцы. Находись я внутри салона, на месте водителя, шансы выжить равнялись бы нулю целых нулю десятых.
Нажав на курок в последний раз, мент схватился за ручку, рывком распахнул дверь…
Ему понадобилось не меньше секунды, чтобы осознать, что произошло. На него было больно смотреть. Честное слово! Вы только представьте красную рожу – должно быть, мент явился сюда с бодуна, – на которой за несколько секунд сменилось столько эмоций: удивление, ярость, страх. Разве не страшно? Жертва сидит где-то в кустах и держит его на мушке.
Повинуясь чувству страха, но совсем не логике, мент дважды выстрелил в сторону кустов. Срезав ветки, пули просвистели в пяти-семи метрах от меня и унеслись в лес.
Я целился из «Макарова» капитану в лоб. Задержав дыхание, приготовился нажать на курок, как вдруг произошло неожиданное – в кармане разразился трелью сотовый. И тогда парень, представьте себе, поворачивается точно в мою сторону и давит на спуск. Пуля, стеганув по кустам, ударилась о камень и срикошетила в кювет. А телефон все звонит и звонит. Вот, мол, где сидит бычок с колокольчиком…
Обычно в критических ситуациях разум и расчет мгновенно уступают место инстинкту самосохранения. У меня включились и рефлексы, закрепившиеся в результате долгих, изнурительных тренировок во время стажировки в Высшей школе безопасности Лос-Анджелеса и последующей практики в горячих точках бывшего Советского Союза во время службы в отряде «Русь».
Ломая ветки кустарника и матерясь в душе на чем свет стоит, я откатился к лесу, выхватил из кармана телефон, швырнул его к валуну и немедленно принял удобное положение для стрельбы.
Маневр удался. Парень в милицейской форме прицелился. Послал на звук сотового очередную пулю и угодил точно в цель.
Сразу же стало тихо. Всякие сомнения насчет профессионализма стрелка отпали. Ай да Раскатов!… Ничего не скажешь – хороших ребят при себе держит, тертых… Да только и я не пацан желторотый – кое-что в этой жизни тоже ведь повидал!…
Глава 72.
«Уазик» в кювете.
Получив шанс, я больше не медлил. Вылетевшая из «Макарова» пуля, как я и рассчитывал, угодила бедному мужику точно между глаз. Он, как подкошенный, рухнул на дорогу. Что ж, извините, но на войне как на войне: или я вас, или вы – меня. А это уже хуже.
Следующую пулю я послал в лобовое стекло ментовского «уазика». Водитель, почувствовав опасность, уже врубил заднюю скорость и вывернул колеса, заложив крутой вираж. Но пуля настигла и его, и «уазик», вздымая пыль, съехал задом в кювет и завалился на бок.
Держа пистолет в вытянутых руках, я поднялся и, пригибаясь к земле, рванул к машине. Я понятия не имел, сколько человек в кабине. Водилу, похоже, либо убил, либо серьезно ранил, размышлял я. Если на заднем сиденье кто-то есть, выбраться из машины раньше, чем я успею нажать на курок, у того все равно нет никаких шансов.
– Не двигаться, падлы! – заорал я что есть силы и сам поразился зверски-хриплому тембру собственного голоса.
Заглянув внутрь, я обнаружил, что, кроме сержанта, на водительском месте в машине никого нет.
Поначалу мне показалось, что в ней был кто-то еще. Обманулся, стало быть. Распахнув дверь, я схватил его за воротник окровавленной форменной рубашки, выволок наружу, приставив пистолет к виску.
– Хочешь жить, скотина, отвечай на мои вопросы! – рявкнул я. У сержанта чуть дрогнули и приоткрылись веки. – Вас послал Раскатов? Говори, иначе башку на хер разнесу! Ну?
Он застонал и покачал головой.
– Кто, сука? У-убью… Говори!!!
– А…ал…екс… Кайро… – с трудом разлепив губы, прохрипел сержант.
Глядя на него, можно было с уверенностью сказать, что «скорая» ему уже не понадобится – жизнь из парня стремительно испарялась.
«Давай, Кирсанов, коли его до конца, пока не поздно!» – приказал я себе.
– Кайро? Алекс Кайро?.. Он работает на генерала?
– Да-а-а… – прошелестел сержант.
Он умирал. Видя, как угасает его затуманенный взгляд, я наклонился к нему и с расстановкой произнес:
– Кто заложил взрывчатку в мою машину, знаешь?
Но было уже поздно – подручный Раскатова отдал концы. Я вытер испачканную в крови руку о край милицейской формы и на секунду прикрыл глаза. Сдавило грудь, защемило сердце…
Кто скажет, что убивать легко, – пусть катится туда, откуда на свет появился! Пропади пропадом этот «Цербер» вместе со всеми «крышами» и радиоактивными отходами! Раскатов – сучара, Кайро сучий потрох. А ведь прикидываются, будто свои в доску! Не-на-ви-жу…
Сунув пистолет в кобуру, я вернулся к валуну, подобрал расколотую трубку сотового телефона. А зачем она мне?
Я отсоединил батарейку и микрочип, целый и невредимый, положил в корочку для документов, зашвырнул раскуроченный мобильник в кусты и побрел к урчавшей на обочине «фронтере».
Объехав лежавшее посреди дороги тело капитана, я развернулся и помчался в Питер.
Что мы имеем? – размышлял я по дороге. К числу своих врагов теперь можно смело прибавить Алекса, кому еще совсем недавно я всецело доверял. Конечно, облом неслабый – в глубине души я был уверен, что в случае необходимости Кайро всегда придет на помощь.
Хотя предсмертное послание Лебедевой, а точнее, упоминание про транзит радиоактивных отходов сразу заставили меня подумать о причастности Алекса к этой грани деятельности «Цербера». Что ж, если отбросить эмоции – одним подонком больше, одним меньше, какая разница! У Раскатова таких ребяток, готовых за бабки пришить мать родную – целая армия.
Держись, Кирсанов, исход «дружеской встречи» по дороге в собачий питомник можно сравнить с убийством Франца Фердинанда и его жены в Сараево в четырнадцатом году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70