– Я хотела сказать, не пугаются… – начала Люси и вдруг замолчала, увидев, как посерьезнел Дэймон.
– Продолжайте, миссис Рэйн, – попросил он. Обращение прозвучало как просьба о помощи, словно она знала некую, известную только ей, тайну, которую он умолял раскрыть перед ним. Нотки горечи и печали звучали в его голосе, и Люси безмолвно смотрела на него. – Пожалуйста, – медленно добавил Дэймон с какой-то нерешительностью, будто это слово было слишком непривычным для него.
– Вы относитесь к людям так, – быстро заговорила Люси, – что они начинают испытывать чувство вины, не перед вами, а за себя. У них возникает комплекс неполноценности: желая произвести на вас благоприятное впечатление, люди теряют собственное "я", перестают быть сами собой. Но я не думаю, что вы всегда на это рассчитываете.
– Нет, не всегда. – Редмонд покачал головой, и свет, отражаясь, заиграл в его черных, цвета воронова крыла, волосах.
– Вот почему вам следует дождаться той, что поведет себя естественно с вами. Возможно, это будет единственная женщина, которую вы сумеете понять. Понять так, как муж понимает свою жену.
Их разговор приобрел слишком личный характер. Люси ощутила жар собственных щек. Как случилось, что слова, сказанные когда-то ей, теперь исходили из ее уст?
– Спасибо, – тихо произнес Дэймон. – Я очень благодарен вам за искренность.
Финальный тур пара заканчивала в полном безмолвии. Лишь перед самым концом Люси подняла глаза и встретилась взглядом с Дэймоном.
– Мистер Редмонд. Я хотела еще сказать вам…
– Поторопитесь, миссис Рэйн, танец завершается.
– Я прошу вас в нашем узком дружеском кругу называть меня просто Люси. Я знаю, Хит не станет возражать.
На какую-то долю мгновения, или это только померещилось Люси, в глазах Дэймона промелькнула острая тоска – одиночество? – и тут же все исчезло.
– Вы очень добры, предлагая мне свою дружбу, – мягко произнес он. – И я с удовольствием стану вашим другом при единственном условии – вы примете мою дружбу взамен. Но я предпочел бы не называть вас просто по имени.
– Что ж, как хотите, – ответила Люси, отметив про себя, как сложно завоевать расположение Дэймона Редмонда. Скорее всего многие потерпели крах на этом поприще, хотя и прилагали значительные усилия. Они и не догадывались, что, если Дэймон связал себя узами дружбы с кем-то, это означало связь на всю жизнь. Для таких людей дружба более сильное и длительное чувство, чем любовь. А сейчас Люси даже не подозревала, как нужна ей будет дружба именно с Редмондом в самом недалеком будущем.
Остаток вечера Дэймон предпочел держаться на расстоянии от Люси, однако она едва ли заметила это. Как только Хит вернул утраченное на период вальса сокровище, он тут же поглотил все внимание Люси. Они кружились по залу с такой невероятной легкостью, что она засомневалась, касаются ли паркета ее ноги? Волшебство танца, очарование музыки, блики светильников – все слилось в одно сверкающее полотно. Руки их были разделены перчатками, но и сквозь них Люси чувствовала знакомые ощущения от прикосновения его кожи. Глаза Хита цвета теплого лазурного моря ласкали ее тело, а белоснежные зубы сверкали всякий раз, когда он улыбался. Опьяненная безудержным потоком движения, Люси кокетливо посматривала на Хита сквозь скромно опущенные ресницы и тесно прижималась к нему всей грудью под предлогом важного сообщения на ушко.
Конечно, для тех, кто наблюдал за красивой, окруженной ореолом счастья парой, содержание их беседы оставалось недоступным. Но стоило только прислушаться, и тогда не одна пара ушей покраснела, нет, запылала бы от этих «невинных» реплик. Умело подражая южному акценту мужа, молодая жена вполголоса нашептывала ему всякую чепуху, развлекая завуалированными намеками на черные шелковые «панталончики», которые, согласно ее уверениям, были в данный момент на ней.
– Да у тебя в помине не было черных шелковых панталон, – поддразнивая и одновременно подыгрывая жене, говорил Хит, следя за довольными гримасами Люси.
– Не было, а теперь есть. Я специально заказала их. Ты же сам утверждал, что не любишь обычное белое белье. Мол, слишком старомодно. А еще на мне надет такой сногсшибательный корсет…
– Черт меня возьми, я уже почти поверил тебе!
– Ты поверишь мне чуть позже, – промурлыкала Люси развязным тоном девицы легкого поведения.
Хит не удержался и расхохотался во все горло:
– Какой бес в тебя вселился сегодня?
– Никакой! Просто сегодня я наконец кое-что решила для себя.
– Да? И что же ты решила?
– Нечто весьма важное. Я не могу тебе этого сказать и не проси.
– Ага! Значит, решение касается меня, иначе ты не делала бы из него секрета.
– Безусловно, только тебя. – С этими словами Люси бросила на Хита взгляд, полный такого желания, что у того даже перехватило дыхание.
Глава 9
Напевая рождественский гимн, Люси с трудом удерживала целую охапку остролиста, тщетно пытаясь прикрепить ее на верхней перекладине перил.
– Бесс, – обратилась она к горничной, суетившейся рядом на лестнице, – если бы ты могла привязать сюда одну из тех красных лент, да, вот эту самую. Мне кажется, получится весьма недурно.
– Не оступитесь, миссис Рэйн, – предупредила ее горничная, напуганная тем, как рискованно балансировала хозяйка на самом краю верхних ступенек, украшая парадную лестницу.
– Не волнуйся, Бесс, я не упаду, – подбодрила ее Люси. – Эта лента с бантом будет здесь к месту.
– Вы сейчас упадете!
– Да нет же, Бесс, не кричи. Я держусь за перила.
– Миссис Рэйн, а почему мне не заняться остролистом, а вы бы украсили его бантами.
– Бесс, тебе не стоит так волноваться.
Громкий стук входной двери прервал их разговор, и обе женщины почти одновременно посмотрели вниз. На пороге стоял Хит. Он отряхивал снег с длинного пальто, потом снял коричневую шерстяную шляпу и запустил ее в угол прихожей. Подняв голову вверх, он заметил балансировавших на ступеньках жену и горничную, коротко кивнул им головой.
– Да, – заметила Люси, – такое впечатление, что тебе здорово испортили предпраздничное настроение.
Хит пробурчал что-то нечленораздельное и стал медленно подниматься по лестнице. Проходя мимо Люси, он не произнес ни единого слова. Рэйн на мгновение задержался около Бесс, которая туг же отпрянула от него и напряженно следила за каждым его движением черными, круглыми от испуга глазами.
– Бутылочку «Старого Форестера» и бокал, – раздраженно выпалил Хит. – Быстро, черт тебя побери.
Губы горничной мелко задрожали, и она сломя голову бросилась вниз по лестнице.
– Дорогой, в чем дело? – стараясь говорить мягко, спросила Люси, одновременно расстроенная и рассерженная грубой выходкой мужа и демонстрацией плохих манер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101