Она бегала так уже несколько часов, обслуживая пятерых мужчин, с раннего утра засевших там. Девушка смотрела на чайник, вспоминая одного красивого человека, их пальцы, скрепившие клятву. Тогда родилось хрупкое доверие.
И погибло минувшим вечером.
Микаэла судорожно вздохнула и снова пошла по длинному коридору.
Он убил свою жену. Отрицать это не имело смысла, но только он знал правду, а ей известно лишь то, что сообщила Кассандра. В глубине души она надеялась, что все обвинения необоснованны. Однако Рейн в ту ночь спасался бегством. Конечно, она недостаточно хорошо его знает, чтобы судить, и абсолютно не знает, каким он был десять лет назад. И на что способен теперь.
Если леди Бакленд умерла так же… Нет, требуются доказательства.
Микаэла собралась постучать в дверь кабинета и застыла в неловкой позе, услышав имя Рейна.
«Говорите погромче», – умоляла она, но мужчины сидели далеко, возле камина. Девушка отвела поднос влево, чтобы прижаться ухом к двери.
– Он отказался. – Голос дяди.
– Было глупо просить его.
– Извините?
– Он преступник.
Сердце у нее упало, и Микаэла задумалась, чего они могли хотеть от Рейна. Тем не менее ей доставило некоторое удовольствие, что тот им отказал, к тому же вызвало подозрение и то, что эти люди не чувствовали себя достаточно уверенно, чтобы давить на него.
– И как же вы собираетесь заполучить его? Украсть?
– Если сможете, Уинтерс.
– А у вас есть что-нибудь другое на примете?
– Его люди. Сам он редко появляется в Лондоне, не чаще двух раз в год.
– Тогда мы должны захватить его до отплытия. Его? Корабль или человека?
– Невозможно. Он еще не спущен на воду. Значит, корабль.
Повисла напряженная тишина, а потом Микаэла услышала слова, поразившие ее в самое сердце.
– Как только мы захватим груз золота, с войной будет покончено.
Поднос выскользнул у нее из рук и упал на пол. Горячий чайник, кувшинчики с джемом и маслом разбились, пирожные рассыпались по коридору.
– Микаэла!
– Простите, дядя, – всхлипнула она. – Поднос выскользнул. Я хотела постучать и не удержала его. Все разбилось. – Микаэла попыталась собрать осколки в подол платья.
В конце коридора появилась Агнесс. Микаэла умоляюще взглянула на нее, и кухарка, даже не взглянув на генерала, бросилась к ней.
Этвел схватил племянницу за руку и сильным рывком поднял с пола.
– Давно ты здесь?
– Я не понимаю. – Это должно было прозвучать достаточно глупо, чтобы убедить его.
– Давно? – прорычал он.
– В доме? Все утро.
– Отвечай! – Генерал ударил ее по щеке, и она расплакалась.
– Не понимаю, дядя. Я сделала, как вы приказали, взяла поднос… Я хотела постучать… Он упал. Что вы хотите еще знать?
Она всхлипывала, надеясь, что выглядит совершенно растерянной, хотя краем глаза заметила, что майор Уинтерс идет к ним, а остальные повернулись спиной. Тем не менее девушка узнала полковника Пратера и бородку Рэтгуда.
– Если ты лжешь… – угрожающе произнес генерал и с отвращением толкнул ее на пол.
Ей показалось, что сейчас он ударит ее ногой.
– Убери все это и принеси другой поднос. Немедленно.
Последовавшая за дверью бурная дискуссия велась приглушенными голосами. Микаэла слышала, что она «сплошное наказание», и еще несколько эпитетов в свой адрес, выражение сочувствия в адрес дяди и его жалобы.
– О, мисс, – участливо прошептала кухарка.
– Все в порядке, Агнесс. Мне жалко кувшины.
– Ерунда, милая. Ступай наверх, умойся. Я здесь приберу. Микаэла направилась к лестнице и, поднимаясь по ступенькам, потерла щеку в надежде, что след не будет заметен.
Эрджила хватит удар. Он скажет дяде все, что о нем думает, тот рассвирепеет, а она нуждается в тех немногих друзьях, которые у нее еще остались. Микаэла заперла дверь своей комнаты и быстро подошла к маленькому камину.
Опустившись на колени, она прислушалась: ей нужна была дополнительная информация, а единственный способ что-либо узнать, не выходя из комнаты, – это разобрать слова, доносящиеся с первого этажа по каминной трубе.
«Виктория»… Тысячи фунтов… захват.
Фунтов чего? Пороха? Снаряжения? Нет. «Виктория» перевозила оружие и деньги тем, кто воевал в Америке. Господи, это же фунты стерлингов. Золотые соверены?
Микаэла улавливала только бессмысленные обрывки разговора, ей хотелось крикнуть, чтобы они перестали ходить по комнате и говорили возле камина. Один из них словно услышал ее.
– Все равно нам придется уступить их требованиям. И довольно скоро.
Неужели Англия намерена дать свободу американским колониям?
– …отплывает через три месяца… Раз никто из наших не является ее капитаном, нужно захватить ее.
Микаэла села на корточки. Неужели они хотят захватить корабль? Неужели им могло прийти в голову украсть деньги, предназначенные для снабжения их собственной армии? Ведь солдаты выполняют приказ, сражаются, умирают за короля и страну!
Девушка задумалась. Стоит ли передавать информацию о планах захвата жалованья войскам, которые уже и так несколько месяцев голодают? Пять британских офицеров собирались лишить соотечественников денег, обречь их семьи на долговую тюрьму или смерть. Из-за жадности, хотя они и так имели больше других.
Если они нападут на корабль, то, заметая следы, перебьют находящихся на его борту. От ярости Микаэла сжала кулаки. Их нужно расстрелять за это, но ведь этот разговор еще не доказательство, а без него она не может обратиться к влиятельным людям. Она бессильна, пока мерзавцы не предпримут конкретных шагов.
Зато это может сделать Николас.
Он единственный, кто сумеет передать информацию нужным людям, которые будут наблюдать и примут меры, когда заговорщики приступят к исполнению своего плана.
Микаэла чуть не влезла в камин, силясь разобрать слова. Угли затрещали. Она принюхалась и, нахмурившись, огляделась по сторонам. Ее платье горело.
– Боже правый!..
Девушка похлопала рукой по юбке, но огонь быстро распространялся, и его пришлось залить водой из кувшина. Вот это действительно неприятность. Она притягивает к себе несчастья. Интересно, удастся ли ей пережить эту революцию и не дать себя убить?
Микаэла вернулась к камину, держась на безопасном расстоянии, дослушала разговор до конца и с ярким шарфом в руке отправилась по черной лестнице на чердак.
Глава 15
Микаэла сидела как на иголках. Наполнив супом деревянную чашку, она передала ее следующему ребенку. Этот был смуглым, с длинными черными волосами. Она смотрела в карие глаза, а видела светлые, яркие и растерянные. У нее защемило сердце. Невозможно представить, чтобы человек, целовавший ее так, что она едва не падала с ног, был способен приставить нож к горлу жены.
– Мы собираем их здесь не просто так, а чтобы накормить. Микаэла вздрогнула, посмотрела на Кассандру, затем на вереницу бедных ирландцев, евреев и индусов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
И погибло минувшим вечером.
Микаэла судорожно вздохнула и снова пошла по длинному коридору.
Он убил свою жену. Отрицать это не имело смысла, но только он знал правду, а ей известно лишь то, что сообщила Кассандра. В глубине души она надеялась, что все обвинения необоснованны. Однако Рейн в ту ночь спасался бегством. Конечно, она недостаточно хорошо его знает, чтобы судить, и абсолютно не знает, каким он был десять лет назад. И на что способен теперь.
Если леди Бакленд умерла так же… Нет, требуются доказательства.
Микаэла собралась постучать в дверь кабинета и застыла в неловкой позе, услышав имя Рейна.
«Говорите погромче», – умоляла она, но мужчины сидели далеко, возле камина. Девушка отвела поднос влево, чтобы прижаться ухом к двери.
– Он отказался. – Голос дяди.
– Было глупо просить его.
– Извините?
– Он преступник.
Сердце у нее упало, и Микаэла задумалась, чего они могли хотеть от Рейна. Тем не менее ей доставило некоторое удовольствие, что тот им отказал, к тому же вызвало подозрение и то, что эти люди не чувствовали себя достаточно уверенно, чтобы давить на него.
– И как же вы собираетесь заполучить его? Украсть?
– Если сможете, Уинтерс.
– А у вас есть что-нибудь другое на примете?
– Его люди. Сам он редко появляется в Лондоне, не чаще двух раз в год.
– Тогда мы должны захватить его до отплытия. Его? Корабль или человека?
– Невозможно. Он еще не спущен на воду. Значит, корабль.
Повисла напряженная тишина, а потом Микаэла услышала слова, поразившие ее в самое сердце.
– Как только мы захватим груз золота, с войной будет покончено.
Поднос выскользнул у нее из рук и упал на пол. Горячий чайник, кувшинчики с джемом и маслом разбились, пирожные рассыпались по коридору.
– Микаэла!
– Простите, дядя, – всхлипнула она. – Поднос выскользнул. Я хотела постучать и не удержала его. Все разбилось. – Микаэла попыталась собрать осколки в подол платья.
В конце коридора появилась Агнесс. Микаэла умоляюще взглянула на нее, и кухарка, даже не взглянув на генерала, бросилась к ней.
Этвел схватил племянницу за руку и сильным рывком поднял с пола.
– Давно ты здесь?
– Я не понимаю. – Это должно было прозвучать достаточно глупо, чтобы убедить его.
– Давно? – прорычал он.
– В доме? Все утро.
– Отвечай! – Генерал ударил ее по щеке, и она расплакалась.
– Не понимаю, дядя. Я сделала, как вы приказали, взяла поднос… Я хотела постучать… Он упал. Что вы хотите еще знать?
Она всхлипывала, надеясь, что выглядит совершенно растерянной, хотя краем глаза заметила, что майор Уинтерс идет к ним, а остальные повернулись спиной. Тем не менее девушка узнала полковника Пратера и бородку Рэтгуда.
– Если ты лжешь… – угрожающе произнес генерал и с отвращением толкнул ее на пол.
Ей показалось, что сейчас он ударит ее ногой.
– Убери все это и принеси другой поднос. Немедленно.
Последовавшая за дверью бурная дискуссия велась приглушенными голосами. Микаэла слышала, что она «сплошное наказание», и еще несколько эпитетов в свой адрес, выражение сочувствия в адрес дяди и его жалобы.
– О, мисс, – участливо прошептала кухарка.
– Все в порядке, Агнесс. Мне жалко кувшины.
– Ерунда, милая. Ступай наверх, умойся. Я здесь приберу. Микаэла направилась к лестнице и, поднимаясь по ступенькам, потерла щеку в надежде, что след не будет заметен.
Эрджила хватит удар. Он скажет дяде все, что о нем думает, тот рассвирепеет, а она нуждается в тех немногих друзьях, которые у нее еще остались. Микаэла заперла дверь своей комнаты и быстро подошла к маленькому камину.
Опустившись на колени, она прислушалась: ей нужна была дополнительная информация, а единственный способ что-либо узнать, не выходя из комнаты, – это разобрать слова, доносящиеся с первого этажа по каминной трубе.
«Виктория»… Тысячи фунтов… захват.
Фунтов чего? Пороха? Снаряжения? Нет. «Виктория» перевозила оружие и деньги тем, кто воевал в Америке. Господи, это же фунты стерлингов. Золотые соверены?
Микаэла улавливала только бессмысленные обрывки разговора, ей хотелось крикнуть, чтобы они перестали ходить по комнате и говорили возле камина. Один из них словно услышал ее.
– Все равно нам придется уступить их требованиям. И довольно скоро.
Неужели Англия намерена дать свободу американским колониям?
– …отплывает через три месяца… Раз никто из наших не является ее капитаном, нужно захватить ее.
Микаэла села на корточки. Неужели они хотят захватить корабль? Неужели им могло прийти в голову украсть деньги, предназначенные для снабжения их собственной армии? Ведь солдаты выполняют приказ, сражаются, умирают за короля и страну!
Девушка задумалась. Стоит ли передавать информацию о планах захвата жалованья войскам, которые уже и так несколько месяцев голодают? Пять британских офицеров собирались лишить соотечественников денег, обречь их семьи на долговую тюрьму или смерть. Из-за жадности, хотя они и так имели больше других.
Если они нападут на корабль, то, заметая следы, перебьют находящихся на его борту. От ярости Микаэла сжала кулаки. Их нужно расстрелять за это, но ведь этот разговор еще не доказательство, а без него она не может обратиться к влиятельным людям. Она бессильна, пока мерзавцы не предпримут конкретных шагов.
Зато это может сделать Николас.
Он единственный, кто сумеет передать информацию нужным людям, которые будут наблюдать и примут меры, когда заговорщики приступят к исполнению своего плана.
Микаэла чуть не влезла в камин, силясь разобрать слова. Угли затрещали. Она принюхалась и, нахмурившись, огляделась по сторонам. Ее платье горело.
– Боже правый!..
Девушка похлопала рукой по юбке, но огонь быстро распространялся, и его пришлось залить водой из кувшина. Вот это действительно неприятность. Она притягивает к себе несчастья. Интересно, удастся ли ей пережить эту революцию и не дать себя убить?
Микаэла вернулась к камину, держась на безопасном расстоянии, дослушала разговор до конца и с ярким шарфом в руке отправилась по черной лестнице на чердак.
Глава 15
Микаэла сидела как на иголках. Наполнив супом деревянную чашку, она передала ее следующему ребенку. Этот был смуглым, с длинными черными волосами. Она смотрела в карие глаза, а видела светлые, яркие и растерянные. У нее защемило сердце. Невозможно представить, чтобы человек, целовавший ее так, что она едва не падала с ног, был способен приставить нож к горлу жены.
– Мы собираем их здесь не просто так, а чтобы накормить. Микаэла вздрогнула, посмотрела на Кассандру, затем на вереницу бедных ирландцев, евреев и индусов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92