— Да, любил, — сказал Чарльз, и в его голосе не было смущения.
— А она любила вас, как по-вашему?
— Думаю, что она тоже меня любила.
— А сейчас вы ее все еще любите?
— Да, — тихо ответил он. — И наверное, никогда ее не разлюблю. Но я понимаю, что судьбы наши разошлись. Думаю даже, что мы уже не принесем теперь счастья друг другу — — Чарльз посмотрел на Мариэллу и улыбнулся. — Мне представляется, что она не из тех женщин, которые могут быть счастливы в походных палатках, на войне.
В зале заулыбались. Немногих женщин обрадовала бы такая перспектива, но была среди них одна, которая последовала бы за ним на какую угодно войну, ночевала бы с ним рядом в каких угодно палатках.
— Когда вы в последний раз видели ее до встречи в декабре в соборе Святого Патрика?
— Почти семь лет назад.
— Вы, надо полагать, были взволнованы при той встрече?
— Конечно. Была годовщина смерти нашего сына, и встреча в церкви произвела на меня глубокое впечатление.
— Она была рада увидеть вас?
— Надеюсь, что да.
— Она дала вам понять, что будет ждать новой встречи с вами?
— Нет, — твердо сказал Чарльз. — Она сказала, что это невозможно, так как она замужем. — Это свидетельство прозвучало резким осуждением поведению Малкольма, который свил себе гнездышко около Бригитты. — Я не сумел ее убедить.
— Вы рассердились?
— Нет, но я был раздосадован. В тот день я мог думать только о нашем прошлом. Мы были счастливы тогда, поэтому я хотел снова ее видеть.
— Она рассказывала вам про сына?
— Нет, поэтому на следующий день, когда я увидел его, я был поражен. После встречи в соборе я провел страшную ночь и наутро был еще довольно пьян, так что я разозлился — почему она не сказала мне про ребенка. Мальчик понравился мне. И я наговорил много чепухи, вроде того, что она не заслужила такого ребенка. Мне кажется, что я ругал скорее себя, но тем не менее я повел себя отвратительно. К тому же, повторяю, я был в пьяном угаре.
— Вы угрожали ей?
— По-моему, да, — сознался Чарльз.
— Вы всерьез считали, что так и поступите?
— Нет.
— Потом вы позвонили ей и повторили ваши угрозы? Или вы звонили ей до того?
— Я не звонил ей.
— Вам случалось угрожать кому-либо насилием и потом приводить угрозу в исполнение?
— Никогда.
— А в этот раз? Мистер Делони, вы исполнили свои угрозы? — Том возвысил голос.
— Нет, я своих угроз не исполнял. Никогда я не смог бы причинить новую боль ей или ее ребенку.
— Вы похитили Теодора Уитмена Паттер; она, сына супругов Паттерсон, из дома его родителей в ночь на двенадцатое декабря прошлого года, или наняли кого-то другого, или вступили в сговор с кем-либо для приведения в исполнение этого замысла?
— Нет, сэр, я ничего этого не делал.
— Вы знаете, где находится мальчик?
— Нет… Мне очень жаль, я очень хотел бы это знать, но я не знаю.
— Правда ли, что через неделю после похищения ребенка в вашем доме нашли его пижаму и его игрушку?
— Правда.
— Как эти вещи к вам попали?
— Не имею представления.
— Можете ли вы предположить, как они попали в ваш дом?
— Не знаю. Думаю, мне их подбросили.
— Как вы думаете, зачем кому-то понадобилось это делать?
— Мне приходит в голову единственное объяснение: чтобы перед судом за это преступление предстал я.
— Можете предположить, кто это мог сделать?
— Не имею представления.
— У вас есть враги? Кто мог бы в принципе желать вам зла?
— Не знаю. Разве что генерал Франко. Раздались смешки.
— Вы коммунист, мистер Делони?
— Нет, — улыбнулся Чарльз, — я республиканец, по крайней мере, был сторонником Испанской республики. Скорее я просто свободомыслящий человек.
— Вы испытываете вражду к миссис Паттерсон за то, что она покинула вас? Или к мистеру Паттерсону, так как теперь он — ее муж?
Чарльз пристально посмотрел на мистера Паттерсона, сидящего в зале. Ему вдруг захотелось плюнуть в лицо Малкольму, но он сдержался и заговорил:
— То, что я услышал в этом зале, убедило меня, что этот человек не стоит ее. Но я не испытываю вражды ни к нему, ни к Мариэлле. Она много страдала в этой жизни. Она достойна лучшей участи, чем я или мистер Паттерсон. Она заслуживает, чтобы ее сын был с ней.
Мариэлла слушала его и плакала. Чарльз — честный человек, он всегда был таким. Выслушав его, она поверила, что не он украл ее мальчика. Том Армур очень надеялся, что присяжные придут к такому же выводу.
— Виновны ли вы в преступлении, обвинение в котором вам предъявлено? Не торопитесь, мистер Делони, и вспомните, что вы приносили присягу. Причастны ли вы каким-либо образом к похищению ребенка, о котором идет речь?
Чарльз гордо поднял голову и медленно произнес:
— Клянусь, что я не имею отношения к этому преступлению.
Том Армур повернулся к столику прокурора:
— Ваши вопросы, мистер Палмер.
Государственный обвинитель приложил все усилия, чтобы выставить Чарльза ничтожеством, заставить его признаться во лжи. Он особенно напирал на тот факт, что после смерти Андре Чарльз бил Мариэллу. Но сейчас все было предельно ясно, тайн больше не оставалось, и обвиняемый твердо стоял на своем. Он утверждал, что отношения к преступлению не имеет и не знает, как вещи мальчика попали к нему в дом. Эксперты же не нашли никаких следов пребывания Тедди в доме Чарльза — например, волос, кусочков ногтей, одежды. Короче говоря, не существовало доказательств того, что мальчик когда-либо находился около Чарльза Делони.
Допрос Чарльза Делони занял два дня, и, когда его показания были полностью заслушаны, тайна похищения все еще не была раскрыта. Чарльз был тверд как скала. Он не виновен. Весь вопрос только в том, уверуют ли в его невиновность присяжные.
Допрос Чарльза Делони закончился к вечеру. Судья закрыл заседание. Малкольм отправился домой один, а Мариэлла зашла в церковь помолиться за жизнь своего сына. Уже прошла Пасха, все дети успели вволю наиграться с пасхальными яйцами, а комнаты Тедди были по-прежнему пусты. Когда Мариэлла входила туда, сердце ее рвалось на части, и все равно каждый день она находила причину, чтобы зайти туда — взять что-нибудь, убрать что-то, сложить какую-нибудь рубашечку — вдруг помнется… Мисс Гриффин жила сейчас у сестры в Нью-Джерси, и домоправительница недавно сказала Мариэлле, что англичанка уже подыскала другую работу. Счастливая мисс Гриффин, подумала Мариэлла. Как хорошо, что у нее опять будет ребенок, о котором можно будет заботиться. А у нее самой нет другого ребенка, и нужен ей только Тедди. Сердце ее болезненно сжималось, когда она вспоминала его шелковистые волосы, круглые щеки, губы. Теперь его не было… Тедди похитили… Возможно, она никогда больше не увидит его. Она пыталась смириться, принять это как данность. Мысли о Тедди отодвигали на дальний план предательство Малкольма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80