– Ей нравится?
– Она на седьмом небе. Я ее такой век не видел.
– Вот и хорошо. – Рафаэлла с удовольствием вообразила, как девочка обследует бело-розовую комнату. – С ней все хорошо?
Он ответил со вздохом:
– Не знаю, Рафаэлла. Надеюсь, да. Но каково ей после пережитого? Мать закатила жуткую сцену перед нашим отъездом. Пыталась внушить ей, что она виновата, раз уезжает. И прибавила, естественно, что тревожится, как посмотрят ее избиратели на то, что ее дочь живет у дяди, а не вместе с матерью.
– Если будет правильно себя вести, то все легко объяснится ее занятостью.
– Я ей то же самое втолковывал. Однако ж вышло нехорошо, а Мэнди так измучилась, что весь полет спала. А увидев красивую комнату, которую ты для нее обустроила, обрадовалась, как ничему другому за целый день.
– И я рада.
Однако, сказав это, Рафаэлла почувствовала себя невыносимо одинокой. Вот бы увидеть лицо Аманды, только входящей в свою комнату. Вот бы встретить их в аэропорту, вместе добираться в такси до дому, вместе входить в этот дом, все переживать вместе с ними, видеть их улыбки, помогать Аманде ощутить себя желанной в тех стенах, куда Рафаэлла двадцать раз заглядывала в течение минувшей недели. Да, почувствовала себя брошенной и, даже слыша Алекса по телефону, терзалась одиночеством. Оно налегало невыносимым бременем, и вспомнился тот вечер, когда она плакала от подобного одиночества, сидя на ступенях близ дома… тот вечер, когда впервые увидела Алекса… И казалось теперь, что было это сотню лет назад.
– Ты что-то совсем притихла. Какие-нибудь неприятности? – Голос его был глубок и спокоен. Рафаэлла покачала головой:
– Я просто чуть-чуть задумалась… прости…
– О чем задумалась?
После секундного колебания она ответила:
– О том вечере на ступенях… когда я в первый раз увидела тебя.
Тогда он усмехнулся:
– Не ты первая меня увидела, а я тебя.
Рафаэлла начала нервничать. А если кто-нибудь из слуг проснулся и взял трубку? Страшно представить, что он мог услышать или подумать.
– Давай поговорим об этом завтра.
Он понял ее.
– Значит, увидимся?
– Я с удовольствием. – В предвидении этого стало тепло на душе, одиночество ненадолго отступило.
– Какое время вас устроит?
Она рассмеялась, ведь теперь, когда все для Аманды сделано, занять себя нечем. Это было единственным, что она сделала за многие годы.
– Назначайте мне время. Я приду. А не лучше ли будет…
Вдруг она задумалась об Аманде. Не слишком ли рано знакомиться с девочкой. Как бы ту не отвратила встреча с любовницей Алекса, когда, возможно, Аманда хочет, чтобы любимый дядя был с ней безраздельно.
– Не глупи, Рафаэлла. Если бы я мог тебя уговорить, ничего милее не было бы, чем твой немедленный приход сюда. – Но оба понимали, что время слишком позднее и Аманда утомилась. – Отчего бы тебе не позавтракать у нас? Сможешь появиться так рано?
Рафаэлла заулыбалась:
– Например, в шесть? В четверть шестого? В полпятого?
– Отличная идея.
Он расхохотался. Ему представилось ее лицо. До боли захотелось вновь видеть ее, ощущать, обнимать, и чтобы тела их срослись, словно изначально составляли единое.
– В сущности, из-за разницы во времени я, наверно, поднимусь в шесть. Так что планируй свой визит примерно на этот час. Предупреждать по телефону не надо. Завтра утром я в контору идти не собираюсь. Хочу удостовериться, что та женщина, которая придет ухаживать за Амандой, подходящая для этого. – С переломами обеих рук девочка практически беспомощна, и он заранее поручил своей секретарше подыскать кого-то, способного совмещать функции экономки и санитарки. Далее он продолжал: – Буду ждать тебя.
– Приду пораньше. – А потом, не помня своего беспокойства, не прослушивает ли кто телефон, созналась: – Я соскучилась по тебе, Алекс.
– Ой, детка. – Голос был красноречив. – Знала бы ты, как я по тебе соскучился!
Вскоре разговор завершился, но Рафаэлла долго еще сидела у телефона, вся сияя. Глянув на часы, принялась раздеваться. Уже миновала полночь, так что через шесть или семь часов можно снова увидеться с ним. От одной этой мысли ее взор засверкал и зашлось сердце.
Глава 17
Будильник Рафаэлла поставила на полседьмого, а часом позже тихонько выскользнула из парадной двери. Она успела переговорить с одной из сиделок Джона Генри и объяснить, что собралась к ранней мессе, а потом на долгую прогулку. Вроде бы исчерпывающая мотивировка отсутствия, которое предположительно продлится несколько часов. Во всяком случае, на это она и рассчитывала, торопливо шагая по улице в декабрьском тумане, в утреннем холодке, кутаясь в манто, а жемчужно-серый свет омывал все вокруг. Она быстро добралась до уютного домика на Вальехо и удовлетворенно отметила, что многие окна в нем уже освещены. Значит, Алекс уже встал, и она, бросив взгляд на большой медный дверной молоток, засомневалась, стучать ли, звонить ли или же воспользоваться своим ключом. Наконец она предпочла дать отрывистый звонок и стояла там, дыша часто и возбужденно, в ожидании, с улыбкой на лице. И вот открылась дверь. Без единого слова Алекс быстро втянул ее в дом и сжал в объятиях. Так и не успев что-либо произнести, губы его отыскали ее губы и слились с ними, как показалось, очень надолго. Он не отпускал ее, она впитывала тепло его тела, а он гладил ее по блестящим черным волосам. И поглядывал на нее словно бы в удивлении, будто по-прежнему восхищаясь, что они вообще знакомы.
– Здравствуй, Алекс. – Глаза ее заморгали от радости.
– Здравствуй. – И чуть отступив: – Выглядишь ты прелестно.
– В такую рань – едва ли.
Но это было так. Она словно бы пронизана светом. Ее большие глаза сверкали, словно ониксы, лицо разрумянилось от быстрой ходьбы. На ней были бледно-персиковая шелковая блузка, бежевые брюки и манто из рыси. Из-под брюк виднелись рыжеватые замшевые туфли от Гуччи.
– Как Аманда? – Рафаэлла показала взглядом наверх, и Алекс не замедлил улыбнуться.
– Еще спит. – И думал он не об Аманде.
В это утро он мог думать только об этой невероятно красивой женщине, что стояла перед ним в прихожей, и не решался выбрать, глядя на нее, как быть: то ли проводить вниз в кухню и угостить кофе, то ли увлечь наверх с куда менее скромными намерениями.
Наблюдая в нем внутреннюю борьбу в поисках решения, она усмехнулась:
– У тебя, Алекс, вид явного злоумышленника. – Слегка раздразненная сама, она сняла тяжелое рысье манто и бросила на перила лестницы.
– Ну уж? – Он изобразил невинность. – С чего бы это?
– И я теряюсь в догадках. Могу я приготовить тебе кофе?
– Я как раз хотел этим заняться. – Но выглядел он расстроенным, чем развеселил ее.
– Разве?
– Ничего-ничего… не обращай внимания. – Он провел ее вниз, но не успели они одолеть первую ступеньку, как он принялся целовать Рафаэллу, сжав в объятиях, и они надолго застряли там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75