Как мне кажется, первый опыт был самым удачным, - вещал Ланс. - Слоны были введены в бой для подавления массового крестьянского восстания, а крестьяне не отличаются ни особой храбростью, ни военной дисциплиной. Увидев заморских чудищ, они тут же наложили в штаны и разбежались по домам. Потом была война с Кардигсом, небольшим княжеством, которого ныне не существует, и слоны себя полностью дискредитировали. Они хороши на равнине, но кардигские войска отступили в леса, и Фалько сдуру ломанулся за ними. Сначала все было неплохо, слоны топтали просеки, сминая и вырывая небольшие деревца с корнями, но потом они забрели в чащу с огромными деревьями, совладать с которыми уже не могли. Они лишились маневренности и были закиданы стрелами и копьями с верхних веток деревьев, куда забрались княжеские солдаты. Позднее Кардигс все равно был завоеван, но уже без помощи слонов.
- Войны выигрывают солдаты, - сказал Хэм. - Храбрость и выучка рядового состава, плюс знание тактики и стратегии командующими. Все остальное - чушь. Можно использовать боевых слонов, можно использовать боевых магов, можно использовать дрессированных боевых крыс, но в конечном итоге все будет зависеть от солдат и их командиров. Слоны не берут города. Это делает пехота. Эльфы поняли это гораздо раньше, чем люди.
- Факт, - согласился Ланс. - Вы и резать друг друга научились раньше, чем люди. Правда, как я слышал, делали это более романтично и изысканно. Если верить вашим песням. Удар, сонет, кишки наружу, песенка про цветы, голова с плеч.
- Песни, как правило, пишут те, кто в войнах не участвовал, - заметил Хэм.
- Это тоже факт, - сказал Ланс. - После того как ты выпустишь кишки десятому, романтики в тебе не остается ни на грош. Слишком уж это неромантично выглядит.
- Войны - это нормальное состояние многочисленных народов, - сказал граф. - Это как естественный отбор, позволяющий избавиться от нежизнеспособных элементов. Плюс способ сдержать рост населения и избежать голода. Нас, вампиров, мало, и мы друг с другом не воюем.
- Зато жрете всех подряд, - сказал Ланс.
- Ну не всех подряд, - сказал граф. - Некоторые бывают несъедобными. Но вампиры не воюют с вампирами. Тролли, которых было мало во все времена, не воюют с троллями. Драконы, когда они не связаны договорами с другими расами, не воюют с драконами. Даже огры, тупее которых я не встречал за свою долгую жизнь, не воюют с ограми. Зато эльфы, люди, орки и гномы, наиболее просвещенные и развитые расы, режут друг друга почем зря. Междоусобные войны - это сдерживающий фактор, не дающий какой-то одной расе получить решающее превосходство над остальными. Вот, например, сейчас людей гораздо больше, чем всех остальных. Значит, в ближайшем будущем их ожидает целый ряд войн, которые помешают им подмять под себя эльфов, орков и гномов.
- В самом выгодном положении оказываются гномы, - сказал Хэмфри. - Они обитают под землей, и им еще долгое время нечего будет делить ни с людьми, ни с эльфами. Самый опасный их враг в перспективе - это орки, которые могут жить и на поверхности, и под ней. Но если говорить о ближайшем межрасовом противостоянии, это будет противостояние людей и эльфов. У них сходные условия жизни, сходные потребности. Им есть что делить.
- Эльфам, прости меня, Хэмфри, в этом противостоянии нечего не светит, - заявил Ланс, - потому что их сейчас гораздо меньше, чем людей. И если бы армия Бортиса сейчас развернулась и отправилась в ваши леса, то песни об этой войне слагали бы исключительно человеческие барды. Ввиду полного отсутствия других. Не буду спорить, эльфы искусны в войне, и редкий человек, вроде меня, например, способен противостоять эльфу один на один. Но количеством они сейчас сильно уступают людям.
- Не буду спорить, - сказал Хэм, - наша раса в упадке. Но если бы вы приплыли на континент на пару веков раньше, то сейчас здесь резали бы друг друга только эльфы, гномы и орки. А вы бы овладевали сложным искусством строить свои королевства под водой.
- Вы так легко говорите об этом, - сказал Деррик. - А ведь это история, это наше прошлое.
- Мы сами - история, - сказал Ланс. - Через год о нас будут петь песни. Через несколько веков мы войдем в легенды. Каждому нашему слову будут приписывать другой, скрытый и более глубокий смысл. Через тысячелетия о нас будут рассказывать сказки. Подозреваю, что только на ночь, и исключительно непослушным детям, но будут. И ты, мой юный друг, насильно оторванный от сохи, превратишься в Деррика Бесстрашного, или Деррика Кровавого, или Деррика Безумного, или Деррика Неудержимого. Но гораздо раньше ты превратишься в Деррика Мертвого. И тебе будет глубоко начхать, кто и как о тебе будет рассказывать.
- Через тысячелетия, когда люди будут рассказывать сказки про Ланселота Болтливого, или Ланселота Брехливого, или Ланселота Длинный Язык, я буду слушать их и смеяться до колик, - сообщил граф.
- Не самая гнусная перспектива, - сказал Ланс.
- Прошлое - это легенды, - сказал Хан орков. - Будущее - это легенды. Тогда что же такое настоящее?
- Настоящее - это переход от одной легенды к другой, - сказал Ланс. - Легенды - часть глобальной политики. Вся штука в том, кто эти легенды рассказывает. Допустим - только допустим, что завтра Бортис разнесет нас всех к чертовой матери. Это будет факт. Один-единственный факт. А легенд возникнет до чертиков. Через века орки будут передавать из поколения в поколение Миф о Злобном Рыцаре, кошмарном завоевателе и убийце. Люди станут рассказывать о герое, спасшем мир. А эльфы… Эльфы ничего не будут рассказывать. Бортис для них станет малозначимой фигурой, уладившей локальный конфликт, который никоим образом не отразился и не мог отразиться на их народе.
- Тут ты ошибаешься, - сказал Хэмфри. - Эта война затронет всех.
- Чушь, - сказал Ланс. - Эльфы нейтральны. Потому что в подавляющем большинстве, исключая только здесь присутствующих, они умны. И уже давно не лезут туда, где им могут отрубить их изящные длинные уши.
- Ты хам и демагог, - сказал Хэм.
- Я - это еще много чего такого, о чем ты и понятия не имеешь.
- И хвастун, - добавил Хэм.
- А на самом деле я Бэтмен, - процитировал Ланс слышанную от меня присказку. - Хотя я и не знаю, что это такое.
- Смотри-ка, - удивленно сказал Палыч. - Парламентер.
От лагеря Бортиса к Цитадели скакал всадник, размахивая белой тряпкой, привязанной к копью.
- Люблю парламентеров, - сказал Ланс. - У кого-нибудь есть арбалет?
- В парламентеров не стреляют, - сказал Хэмфри.
- Ну и глупо, - сказал Ланс. - Ибо парламентер - это враг, который притворяется, что ему есть что сказать.
- Все равно он слишком далеко, чтобы стрелять.
- Если я хоть что-то понимаю в парламентерах, - сказал Ланс, - то сейчас он подойдет поближе.
- Ты варвар, - сказал Хэмфри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
- Войны выигрывают солдаты, - сказал Хэм. - Храбрость и выучка рядового состава, плюс знание тактики и стратегии командующими. Все остальное - чушь. Можно использовать боевых слонов, можно использовать боевых магов, можно использовать дрессированных боевых крыс, но в конечном итоге все будет зависеть от солдат и их командиров. Слоны не берут города. Это делает пехота. Эльфы поняли это гораздо раньше, чем люди.
- Факт, - согласился Ланс. - Вы и резать друг друга научились раньше, чем люди. Правда, как я слышал, делали это более романтично и изысканно. Если верить вашим песням. Удар, сонет, кишки наружу, песенка про цветы, голова с плеч.
- Песни, как правило, пишут те, кто в войнах не участвовал, - заметил Хэм.
- Это тоже факт, - сказал Ланс. - После того как ты выпустишь кишки десятому, романтики в тебе не остается ни на грош. Слишком уж это неромантично выглядит.
- Войны - это нормальное состояние многочисленных народов, - сказал граф. - Это как естественный отбор, позволяющий избавиться от нежизнеспособных элементов. Плюс способ сдержать рост населения и избежать голода. Нас, вампиров, мало, и мы друг с другом не воюем.
- Зато жрете всех подряд, - сказал Ланс.
- Ну не всех подряд, - сказал граф. - Некоторые бывают несъедобными. Но вампиры не воюют с вампирами. Тролли, которых было мало во все времена, не воюют с троллями. Драконы, когда они не связаны договорами с другими расами, не воюют с драконами. Даже огры, тупее которых я не встречал за свою долгую жизнь, не воюют с ограми. Зато эльфы, люди, орки и гномы, наиболее просвещенные и развитые расы, режут друг друга почем зря. Междоусобные войны - это сдерживающий фактор, не дающий какой-то одной расе получить решающее превосходство над остальными. Вот, например, сейчас людей гораздо больше, чем всех остальных. Значит, в ближайшем будущем их ожидает целый ряд войн, которые помешают им подмять под себя эльфов, орков и гномов.
- В самом выгодном положении оказываются гномы, - сказал Хэмфри. - Они обитают под землей, и им еще долгое время нечего будет делить ни с людьми, ни с эльфами. Самый опасный их враг в перспективе - это орки, которые могут жить и на поверхности, и под ней. Но если говорить о ближайшем межрасовом противостоянии, это будет противостояние людей и эльфов. У них сходные условия жизни, сходные потребности. Им есть что делить.
- Эльфам, прости меня, Хэмфри, в этом противостоянии нечего не светит, - заявил Ланс, - потому что их сейчас гораздо меньше, чем людей. И если бы армия Бортиса сейчас развернулась и отправилась в ваши леса, то песни об этой войне слагали бы исключительно человеческие барды. Ввиду полного отсутствия других. Не буду спорить, эльфы искусны в войне, и редкий человек, вроде меня, например, способен противостоять эльфу один на один. Но количеством они сейчас сильно уступают людям.
- Не буду спорить, - сказал Хэм, - наша раса в упадке. Но если бы вы приплыли на континент на пару веков раньше, то сейчас здесь резали бы друг друга только эльфы, гномы и орки. А вы бы овладевали сложным искусством строить свои королевства под водой.
- Вы так легко говорите об этом, - сказал Деррик. - А ведь это история, это наше прошлое.
- Мы сами - история, - сказал Ланс. - Через год о нас будут петь песни. Через несколько веков мы войдем в легенды. Каждому нашему слову будут приписывать другой, скрытый и более глубокий смысл. Через тысячелетия о нас будут рассказывать сказки. Подозреваю, что только на ночь, и исключительно непослушным детям, но будут. И ты, мой юный друг, насильно оторванный от сохи, превратишься в Деррика Бесстрашного, или Деррика Кровавого, или Деррика Безумного, или Деррика Неудержимого. Но гораздо раньше ты превратишься в Деррика Мертвого. И тебе будет глубоко начхать, кто и как о тебе будет рассказывать.
- Через тысячелетия, когда люди будут рассказывать сказки про Ланселота Болтливого, или Ланселота Брехливого, или Ланселота Длинный Язык, я буду слушать их и смеяться до колик, - сообщил граф.
- Не самая гнусная перспектива, - сказал Ланс.
- Прошлое - это легенды, - сказал Хан орков. - Будущее - это легенды. Тогда что же такое настоящее?
- Настоящее - это переход от одной легенды к другой, - сказал Ланс. - Легенды - часть глобальной политики. Вся штука в том, кто эти легенды рассказывает. Допустим - только допустим, что завтра Бортис разнесет нас всех к чертовой матери. Это будет факт. Один-единственный факт. А легенд возникнет до чертиков. Через века орки будут передавать из поколения в поколение Миф о Злобном Рыцаре, кошмарном завоевателе и убийце. Люди станут рассказывать о герое, спасшем мир. А эльфы… Эльфы ничего не будут рассказывать. Бортис для них станет малозначимой фигурой, уладившей локальный конфликт, который никоим образом не отразился и не мог отразиться на их народе.
- Тут ты ошибаешься, - сказал Хэмфри. - Эта война затронет всех.
- Чушь, - сказал Ланс. - Эльфы нейтральны. Потому что в подавляющем большинстве, исключая только здесь присутствующих, они умны. И уже давно не лезут туда, где им могут отрубить их изящные длинные уши.
- Ты хам и демагог, - сказал Хэм.
- Я - это еще много чего такого, о чем ты и понятия не имеешь.
- И хвастун, - добавил Хэм.
- А на самом деле я Бэтмен, - процитировал Ланс слышанную от меня присказку. - Хотя я и не знаю, что это такое.
- Смотри-ка, - удивленно сказал Палыч. - Парламентер.
От лагеря Бортиса к Цитадели скакал всадник, размахивая белой тряпкой, привязанной к копью.
- Люблю парламентеров, - сказал Ланс. - У кого-нибудь есть арбалет?
- В парламентеров не стреляют, - сказал Хэмфри.
- Ну и глупо, - сказал Ланс. - Ибо парламентер - это враг, который притворяется, что ему есть что сказать.
- Все равно он слишком далеко, чтобы стрелять.
- Если я хоть что-то понимаю в парламентерах, - сказал Ланс, - то сейчас он подойдет поближе.
- Ты варвар, - сказал Хэмфри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90