Они с недоумением разглядывали пустой лифт, не понимая в чем дело. Наконец один из них, видимо, самый сообразительный, зашел внутрь, где я и огрел его ногой по голове. Сообразительный охранник молча повалился на пол, следом за ним спрыгнул и я. Не успев приземлиться, я принялся палить из автомата поверх голов охраны. Охрана, не ожидая такого развития событий, попадала на пол, спасаясь от шквального огня. Постреляв еще немного для острастки, я прекратил огонь и громоподобным голосом приказал всем оставшимся в живых' «сложить оружие и уматывать поскорее отсюда». Что было немедленно и исполнено. Троица охранников поднялась на ноги и под моим свирепым взглядом, подкрепленным направленным на них автоматом Крамера, побросав свое оружие, кинулась рысью прочь.
Расчистив поле боя, я огляделся. Из лифта я попал в просторный вестибюль, из которого вели три коридора. В центральный убежали охранники, и он мне не был нужен. Как не был нужен и правый коридор, оканчивающийся, насколько я помнил, каким-то складом. Меня интересовал коридор слева, туда я и направился.
Поскольку я отключил не только телекамеры слежения, но и всевозможные средства уничтожения: лазерные щиты, встречающиеся через каждые тридцать метров, автоматические турельные пушки, равномерно расположенные на потолке по всему коридору, различные мины-ловушки, рассеянные повсюду, – то особых сложностей по пути следования к вожделенному подземному залу я не встретил.
Добежав до двери, ведущей в таинственный зал, я сгоряча попытался с ходу ударом ноги в прыжке пробить ее. Дверь треснула, но выстояла. Поднявшись с пола, я отдышался и, решив действовать головой, а не полагаться на грубую силу, внимательно осмотрел свой автомат Крамера. Это была модификация "У", без гранатомета и сравнительно небольшой мощности. Установив мощность на самый минимум, я одним выстрелом без лишнего шума разнес вдребезги замок на двери.
Проникнув внутрь зала, я осторожно прикрыл за собой исковерканную дверь. В обширном помещении царил полумрак. Все пространство внутри было уставлено шкафами с разнообразной аппаратурой, различными ящиками и тому подобным хламом. Где-то вдалеке, в центре зала, я заметил яркое пятно света. Туда я, соблюдая все меры предосторожности, бесшумно, словно сле-допыт-ирокзанец, и направил свои стопы.
Лавируя среди шкафов и ящиков, я продвигался все ближе и ближе к притягивающему меня, словно магнит стрелку компаса, светлому пятну. Лишь однажды совершенно случайно, не рассчитав свой шаг, я опрокинул какую-то коробку. Коробка с шумом свалилась, высыпав свое содержимое наружу. Я замер в неудобной позе, прислушиваясь. Вокруг все было спокойно. Моя рука наткнулась на содержимое коробки, похожее на мелкую дробь. Поднеся к глазам эту дробь, я обомлел. То, что я увидел, поразило более всего виденного мною за последние пару суток. Это была с гипоэнергетическая взрывчатка. Осторожно высыпав горсть взрывчатки на пол, я осмотрел содержимое остальных коробок. Всюду, насколько : хватало глаз, виднелись ящики с гиповзрывчаткой. Весь подвал здания РУЭ представлял собой огромный склад гиповзрывчатки. Подойдя поближе к одному шкафу с аппаратурой, я наконец понял их предназначение. Все эти шкафы представляли собой один мощный психотронный передатчик. Мощности передатчика было достаточно, чтобы взорвать заряд гиповзрывчатки в любом уголке Галактики.
«Похоже, я здесь не единственный обладатель персональной бомбы. Подобной участи, вероятно, удостоились'очень многие, и очень многим она еще предстоит. Если я, конечно, не помешаю. А помешать надо. Иначе что же это получается? В скором времени на так любимом мною Даране не останется ни одного нормального человека. Люди исчезнут, их место займут марионетки, управлять которыми будут из этого мерзкого подвала. Да и одним ли Дараном все ограничится? Скорее всего обладатели этих запасов гиповзрывчатки не удовлетворятся только одной планетой. Похоже, их планы куда обширней. И я должен помешать этим безумным проектам. Просто обязан».
С трудом придя в себя, я продолжил путь к пятну света. То, что издалека было различимо лишь как ярко освещенное пятно, оказалось площадкой, свободной от ящиков и шкафов с аппаратурой. В центре площадки располагалось кресло с вмонтированными в него различными переключателями и кнопками. Кресло полукругом обрамлял пульт с расположенным на нем множеством мониторов слежения и компьютеров. Ни на самой освещенной площадке, ни поблизости никого не было видно, и я, осмелев, приблизился.
Мониторы слежения накапливали информацию обо всем происходящем в здании РУЭ. Этого следовало ожидать, учитывая то, что все кабели от телекамер сходились в этом зале. Один компьютер отражал состояние психотронного передатчика: на других мелькали какие-то данные, абсолютно мне непонятные. Впрочем, кроме одного.
На мониторе этого компьютера демонстрировалась моя мнимая схватка в «Кровавом доме».
«Похоже, владелец этого чудесного кресла – настоящий хозяин РУЭ», – подумал я, усевшись в удобное кресло. Внезапно какая-то непонятная дрожь охватила все тело. Оно покрылось испариной. Зябко передернув плечами, я сбросил с себя непонятно откуда взявшийся страх и внимательней присмотрелся к центральному монитору. То, что я увидел, поразило меня, пожалуй, еще больше, чем склад гиповзрывчатки. Там содержались досье практически на всех сотрудников РУЭ, начиная от шефа Тирани и заканчивая Леоном Джаггером. Но поразило меня не это, а то, что, кроме обычных данных, положенных в таких случаях, в каждом досье стоял восьмизначный код. Что это был за код, я прекрасно знал. Этим кодом обозначалась частота психотронного сигнала, необходимого для активизации гипоэнергетической взрывчатки. Все: и грозный шеф Тирани, и гнусный Фляровский, и даже Майя – были начинены гипобомбами. Список владельцев бомб в голове не ограничивался лишь сотрудниками даранского управления РУЭ. В списке значились и сенаторы, и сотрудники федеральной разведки, и даже некоторые члены комиссии, направленной для проверки даранского РУЭ. Влиятельные политики, видные военные, известные ученые… – сотни граждан Федерации носили в себе смертоносные бомбы. И, следовательно, все они подчинялись тому, кто еще секунду назад сидел в этом кресле.
Внезапно я услышал невдалеке приближающиеся голоса и поспешил укрыться за ближайшими ящиками. Вскоре говорившие вышли в кругсвета, и я смог разглядеть их получше. Это были уже известные мне Фляровский и Тирани с троицей охранников, обращенных мною в позорное бегство. Охранники что-то энергично объясняли, разгоряченно размахивая руками. Фляровский с бешенством верещал, а Тирани угрюмо молчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Расчистив поле боя, я огляделся. Из лифта я попал в просторный вестибюль, из которого вели три коридора. В центральный убежали охранники, и он мне не был нужен. Как не был нужен и правый коридор, оканчивающийся, насколько я помнил, каким-то складом. Меня интересовал коридор слева, туда я и направился.
Поскольку я отключил не только телекамеры слежения, но и всевозможные средства уничтожения: лазерные щиты, встречающиеся через каждые тридцать метров, автоматические турельные пушки, равномерно расположенные на потолке по всему коридору, различные мины-ловушки, рассеянные повсюду, – то особых сложностей по пути следования к вожделенному подземному залу я не встретил.
Добежав до двери, ведущей в таинственный зал, я сгоряча попытался с ходу ударом ноги в прыжке пробить ее. Дверь треснула, но выстояла. Поднявшись с пола, я отдышался и, решив действовать головой, а не полагаться на грубую силу, внимательно осмотрел свой автомат Крамера. Это была модификация "У", без гранатомета и сравнительно небольшой мощности. Установив мощность на самый минимум, я одним выстрелом без лишнего шума разнес вдребезги замок на двери.
Проникнув внутрь зала, я осторожно прикрыл за собой исковерканную дверь. В обширном помещении царил полумрак. Все пространство внутри было уставлено шкафами с разнообразной аппаратурой, различными ящиками и тому подобным хламом. Где-то вдалеке, в центре зала, я заметил яркое пятно света. Туда я, соблюдая все меры предосторожности, бесшумно, словно сле-допыт-ирокзанец, и направил свои стопы.
Лавируя среди шкафов и ящиков, я продвигался все ближе и ближе к притягивающему меня, словно магнит стрелку компаса, светлому пятну. Лишь однажды совершенно случайно, не рассчитав свой шаг, я опрокинул какую-то коробку. Коробка с шумом свалилась, высыпав свое содержимое наружу. Я замер в неудобной позе, прислушиваясь. Вокруг все было спокойно. Моя рука наткнулась на содержимое коробки, похожее на мелкую дробь. Поднеся к глазам эту дробь, я обомлел. То, что я увидел, поразило более всего виденного мною за последние пару суток. Это была с гипоэнергетическая взрывчатка. Осторожно высыпав горсть взрывчатки на пол, я осмотрел содержимое остальных коробок. Всюду, насколько : хватало глаз, виднелись ящики с гиповзрывчаткой. Весь подвал здания РУЭ представлял собой огромный склад гиповзрывчатки. Подойдя поближе к одному шкафу с аппаратурой, я наконец понял их предназначение. Все эти шкафы представляли собой один мощный психотронный передатчик. Мощности передатчика было достаточно, чтобы взорвать заряд гиповзрывчатки в любом уголке Галактики.
«Похоже, я здесь не единственный обладатель персональной бомбы. Подобной участи, вероятно, удостоились'очень многие, и очень многим она еще предстоит. Если я, конечно, не помешаю. А помешать надо. Иначе что же это получается? В скором времени на так любимом мною Даране не останется ни одного нормального человека. Люди исчезнут, их место займут марионетки, управлять которыми будут из этого мерзкого подвала. Да и одним ли Дараном все ограничится? Скорее всего обладатели этих запасов гиповзрывчатки не удовлетворятся только одной планетой. Похоже, их планы куда обширней. И я должен помешать этим безумным проектам. Просто обязан».
С трудом придя в себя, я продолжил путь к пятну света. То, что издалека было различимо лишь как ярко освещенное пятно, оказалось площадкой, свободной от ящиков и шкафов с аппаратурой. В центре площадки располагалось кресло с вмонтированными в него различными переключателями и кнопками. Кресло полукругом обрамлял пульт с расположенным на нем множеством мониторов слежения и компьютеров. Ни на самой освещенной площадке, ни поблизости никого не было видно, и я, осмелев, приблизился.
Мониторы слежения накапливали информацию обо всем происходящем в здании РУЭ. Этого следовало ожидать, учитывая то, что все кабели от телекамер сходились в этом зале. Один компьютер отражал состояние психотронного передатчика: на других мелькали какие-то данные, абсолютно мне непонятные. Впрочем, кроме одного.
На мониторе этого компьютера демонстрировалась моя мнимая схватка в «Кровавом доме».
«Похоже, владелец этого чудесного кресла – настоящий хозяин РУЭ», – подумал я, усевшись в удобное кресло. Внезапно какая-то непонятная дрожь охватила все тело. Оно покрылось испариной. Зябко передернув плечами, я сбросил с себя непонятно откуда взявшийся страх и внимательней присмотрелся к центральному монитору. То, что я увидел, поразило меня, пожалуй, еще больше, чем склад гиповзрывчатки. Там содержались досье практически на всех сотрудников РУЭ, начиная от шефа Тирани и заканчивая Леоном Джаггером. Но поразило меня не это, а то, что, кроме обычных данных, положенных в таких случаях, в каждом досье стоял восьмизначный код. Что это был за код, я прекрасно знал. Этим кодом обозначалась частота психотронного сигнала, необходимого для активизации гипоэнергетической взрывчатки. Все: и грозный шеф Тирани, и гнусный Фляровский, и даже Майя – были начинены гипобомбами. Список владельцев бомб в голове не ограничивался лишь сотрудниками даранского управления РУЭ. В списке значились и сенаторы, и сотрудники федеральной разведки, и даже некоторые члены комиссии, направленной для проверки даранского РУЭ. Влиятельные политики, видные военные, известные ученые… – сотни граждан Федерации носили в себе смертоносные бомбы. И, следовательно, все они подчинялись тому, кто еще секунду назад сидел в этом кресле.
Внезапно я услышал невдалеке приближающиеся голоса и поспешил укрыться за ближайшими ящиками. Вскоре говорившие вышли в кругсвета, и я смог разглядеть их получше. Это были уже известные мне Фляровский и Тирани с троицей охранников, обращенных мною в позорное бегство. Охранники что-то энергично объясняли, разгоряченно размахивая руками. Фляровский с бешенством верещал, а Тирани угрюмо молчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93