Я видел его на Вашингтон и на Коллинс-авеню. Два дня назад. Нет, три — время-то как летит!
— У тебя все в порядке?
— Ясное дело. Шутишь, что ли? Эта фотка Лане понравится, где она выставилась. Я так понял, она направилась в Хайалиа повидаться с матерью. Не знаю, где сейчас живет ее мать, придется поискать. Ох, вечно с ними хлопот полон рот.
— Женщины всегда норовят нас провести, — согласился Ла Брава.
— Че? — переспросил Пако.
— Так говорил один киногерой.
— Неужто?
— Послушай— а этот парень, что он делал?
— Ничего. Шел себе по улице. Зайдет в магазин, выйдет из магазина. В другой магазин зайдет, потом выйдет.
— Ты имеешь в виду аптеки?
— Не, обычные магазины. Бакалея там. Или зайдет в отель, потом выйдет.
— Он покупал что-нибудь с рук?
— Насчет этого я не в курсе. Гилли принял его за копа, но ты же знаешь Гилли: он и того парня, который разъезжает на черном «Понтиаке Транс Ам» принял за копа. Да черт с ним, Гилли любого чужака примет за копа.
— Тот парень — кубинец?
— Да. Откуда ты знаешь?
— Кажется, я его видел. У него черный «понтиак», да?
— Ага, он живет в гостинице «Ла Плайа». Знаешь это место? Ближе к концу Коллинс-авеню. Там еще живет Давид Вега, знаешь его?
— С ним я не знаком.
— Давид Вега сказал Гилли, что знает этого парня, они вместе приплыли в наши края, и никакой он не коп, он из Мариэля. Его посадили на шхуну вместе с другими урками, их привезли прямо из тюрьмы. Говорит, он запомнил его, потому что тот носил булавку в ухе.
— Это что-то значит?
— Для прикола. Модно, одним словом. А теперь у него золотая серьга, говорит Давид Вега.
— Как его зовут?
— Этого он не помнит, только узнал его в лицо.
— В «Ла Плайе»?
— Ты послушай: в первый же день, когда он поселился в гостинице, одного парня ограбили. Он возвращался с мола, его стукнули по голове и обчистили, забрали четыре сотни зеленых.
— Такое случается сплошь и рядом, разве нет?
— Еще бы — когда поблизости оказываются ребята вроде этого кубинца. Об этом-то я и говорю.
— Почему Гилли решил, что кубинец заодно с тем здоровым блондином?
— Просто он видел, как они толковали друг с другом, вот и все. Почем знать?
— Увидимся через пару дней, да?
— Да. Я поеду в Хайалиа. Поболтай с Гилли или с Давидом Вега, если тебя интересуют подробности. Можешь прокатиться в моем кресле, если захочешь. Тебе понравится, это уж точно.
В здешних гостиницах нечасто увидишь бассейн. В розовато-зеленой гостинице «Шарон апартментс» напротив парка Фламинго, на пересечении Меридиан и Двенадцатой, имелся небольшой бассейн, но он пустовал. Симпатичный водоем, явно чистенький, так и сверкает от хлорки. В прошлый раз там тоже никого не было— Ноблес явился в «Шарон апартментс» во второй раз, и на этот раз он шутить не собирался.
— Ну как, сэр, вы обдумали мое предложение? — спросил он у мистера Фиска, щуплого еврея, любителя сигар, которому принадлежало это заведение.
У мистера Фиска были тощие руки, покатые плечи, огромный живот и кожа темнее, чем у большинства негров, которых Ноблесу доводилось видеть.
— Выйдите отсюда, поверните налево и идите прямо, — посоветовал ему мистер Фиск. — Во что вы упретесь через десять минут — я имею в виду, пешком?
— Дайте подумать, — сказал Ноблес. — Значит, выйти, повернуть налево…
— Отделение полиции Майами-бич, — пояснил мистер Фиск. — Вон у меня телефон на стене записан. Я даже наизусть помню: 673-79-00. Я снимаю трубку, и они приезжают прежде, чем я успеваю ее положить.
— Да, но к тому времени дело уже будет сделано. — Ноблес извлек из кармана бумажник и приоткрыл его, предъявляя мистеру Фиску удостоверение. — Видите, что тут написано под «Стар секьюрити»?
Мистер Фиск перегнулся через разделявшую их стойку и вперился взглядом в открытый бумажник:
— «Частная охрана предохраняет от преступлений». По-вашему, это остроумно? У меня сын занимается рекламой, он бы за такой слоган даже денег не взял.
— Предохраняет, — повторил Ноблес— Вот о чем вам следует подумать. Копов вы зовете, когда что-то уже произошло, так? А нас вы приглашаете, пока еще ничего не случилось, и тогда с вами ничего не случится.
— Минутку, позвольте, — перебил его мистер Фиск. — Что, собственно, вы можете сделать такого, что не под силу копам, которые прибудут сюда через минуту?
— Черт, да за это время они ваше заведение в щепки разнесут.
— Они — это кто?
— Чертовы даго, у вас в округе их полным-полно. Даго, наркоманы, извращенцы, кто хотите— их тут пруд пруди. Платите пятьсот долларов аванса и можете ни о чем не беспокоиться. Получаете защиту на весь год с гарантией.
— С гарантией? — протянул мистер Фиск. — Гарантия — это мне нравится. Только объясните мне, что конкретно может случиться с моей гостиницей, если я не стану платить за вашу охрану?
— Ну, — начал Ноблес, — например…
Наружное наблюдение, насколько Ла Брава помнил со времен своей работы в Майами, заключалось в том, чтобы сидеть в машине напротив какого-нибудь сомнительного заведения на Бриквелл-авеню или напротив «Мьютини», «Бамбу Лодж» на Саут-Дикси. Сидеть в машине, превратившейся в простую коричневую жестянку на колесах, настолько незаметной, что в подобных местах она сразу же бросалась в глаза. В тот день, когда некий оптовик вышел из «Бамбу», пересек улицу, наклонился к окошку машины и предупредил: «Джо, мы с дамой едем в Калдер на последние Два забега, потом в Палм-бич, поужинаем в „Чак энд Харрис“ с друзьями», — для Джо настала пора перебираться в Индепенденс.
Но Индепенденс, названный в честь Дня независимости, не предоставлял Джо такой свободы действий, какую он имел ныне, охраняя свою кинозвезду, прячась в кустах на восточной окраине парка Фламинго, ловя в настроенный на даль объектив Ричарда Ноблеса, выходящего из мотеля «Шарон». Щелк!
Ричард Ноблес подошел к бассейну. Щелк! Ноблес обернулся и что-то сказал коротышке, стоявшему у дверей гостиницы. Щелк! Коротышка упер руки в боки, принял воинственную позу, потом вытянул руку в сторону Ноблеса, приказывая ему уйти. «Вот он, голубчик», — пробормотал Ла Брава, приникнув к «лейке».
Хозяин направился в свою гостиницу, снова обернулся и что-то крикнул вслед Ноблесу. Ноблес остановился, готовый повернуть обратно, но коротышка поспешно юркнул в дом.
Ла Брава сел в машину, взятую у Мориса, потихоньку поехал вслед за Ноблесом по Двенадцатой улице до самой Коллинс, там снова припарковался, вышел, вооруженный камерой, и пошел за Ноблесом по Коллинс. Серебристая куртка и золотые волосы — такого трудно упустить из виду. Вон он, словно на картинке. Серебряный мальчик. Не оборачивается, даже через плечо не глянет.
С восточной стороны Коллинс Ла Брава запечатлел Ноблеса в тот момент, когда тот входил в «Стар Дели Эли».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— У тебя все в порядке?
— Ясное дело. Шутишь, что ли? Эта фотка Лане понравится, где она выставилась. Я так понял, она направилась в Хайалиа повидаться с матерью. Не знаю, где сейчас живет ее мать, придется поискать. Ох, вечно с ними хлопот полон рот.
— Женщины всегда норовят нас провести, — согласился Ла Брава.
— Че? — переспросил Пако.
— Так говорил один киногерой.
— Неужто?
— Послушай— а этот парень, что он делал?
— Ничего. Шел себе по улице. Зайдет в магазин, выйдет из магазина. В другой магазин зайдет, потом выйдет.
— Ты имеешь в виду аптеки?
— Не, обычные магазины. Бакалея там. Или зайдет в отель, потом выйдет.
— Он покупал что-нибудь с рук?
— Насчет этого я не в курсе. Гилли принял его за копа, но ты же знаешь Гилли: он и того парня, который разъезжает на черном «Понтиаке Транс Ам» принял за копа. Да черт с ним, Гилли любого чужака примет за копа.
— Тот парень — кубинец?
— Да. Откуда ты знаешь?
— Кажется, я его видел. У него черный «понтиак», да?
— Ага, он живет в гостинице «Ла Плайа». Знаешь это место? Ближе к концу Коллинс-авеню. Там еще живет Давид Вега, знаешь его?
— С ним я не знаком.
— Давид Вега сказал Гилли, что знает этого парня, они вместе приплыли в наши края, и никакой он не коп, он из Мариэля. Его посадили на шхуну вместе с другими урками, их привезли прямо из тюрьмы. Говорит, он запомнил его, потому что тот носил булавку в ухе.
— Это что-то значит?
— Для прикола. Модно, одним словом. А теперь у него золотая серьга, говорит Давид Вега.
— Как его зовут?
— Этого он не помнит, только узнал его в лицо.
— В «Ла Плайе»?
— Ты послушай: в первый же день, когда он поселился в гостинице, одного парня ограбили. Он возвращался с мола, его стукнули по голове и обчистили, забрали четыре сотни зеленых.
— Такое случается сплошь и рядом, разве нет?
— Еще бы — когда поблизости оказываются ребята вроде этого кубинца. Об этом-то я и говорю.
— Почему Гилли решил, что кубинец заодно с тем здоровым блондином?
— Просто он видел, как они толковали друг с другом, вот и все. Почем знать?
— Увидимся через пару дней, да?
— Да. Я поеду в Хайалиа. Поболтай с Гилли или с Давидом Вега, если тебя интересуют подробности. Можешь прокатиться в моем кресле, если захочешь. Тебе понравится, это уж точно.
В здешних гостиницах нечасто увидишь бассейн. В розовато-зеленой гостинице «Шарон апартментс» напротив парка Фламинго, на пересечении Меридиан и Двенадцатой, имелся небольшой бассейн, но он пустовал. Симпатичный водоем, явно чистенький, так и сверкает от хлорки. В прошлый раз там тоже никого не было— Ноблес явился в «Шарон апартментс» во второй раз, и на этот раз он шутить не собирался.
— Ну как, сэр, вы обдумали мое предложение? — спросил он у мистера Фиска, щуплого еврея, любителя сигар, которому принадлежало это заведение.
У мистера Фиска были тощие руки, покатые плечи, огромный живот и кожа темнее, чем у большинства негров, которых Ноблесу доводилось видеть.
— Выйдите отсюда, поверните налево и идите прямо, — посоветовал ему мистер Фиск. — Во что вы упретесь через десять минут — я имею в виду, пешком?
— Дайте подумать, — сказал Ноблес. — Значит, выйти, повернуть налево…
— Отделение полиции Майами-бич, — пояснил мистер Фиск. — Вон у меня телефон на стене записан. Я даже наизусть помню: 673-79-00. Я снимаю трубку, и они приезжают прежде, чем я успеваю ее положить.
— Да, но к тому времени дело уже будет сделано. — Ноблес извлек из кармана бумажник и приоткрыл его, предъявляя мистеру Фиску удостоверение. — Видите, что тут написано под «Стар секьюрити»?
Мистер Фиск перегнулся через разделявшую их стойку и вперился взглядом в открытый бумажник:
— «Частная охрана предохраняет от преступлений». По-вашему, это остроумно? У меня сын занимается рекламой, он бы за такой слоган даже денег не взял.
— Предохраняет, — повторил Ноблес— Вот о чем вам следует подумать. Копов вы зовете, когда что-то уже произошло, так? А нас вы приглашаете, пока еще ничего не случилось, и тогда с вами ничего не случится.
— Минутку, позвольте, — перебил его мистер Фиск. — Что, собственно, вы можете сделать такого, что не под силу копам, которые прибудут сюда через минуту?
— Черт, да за это время они ваше заведение в щепки разнесут.
— Они — это кто?
— Чертовы даго, у вас в округе их полным-полно. Даго, наркоманы, извращенцы, кто хотите— их тут пруд пруди. Платите пятьсот долларов аванса и можете ни о чем не беспокоиться. Получаете защиту на весь год с гарантией.
— С гарантией? — протянул мистер Фиск. — Гарантия — это мне нравится. Только объясните мне, что конкретно может случиться с моей гостиницей, если я не стану платить за вашу охрану?
— Ну, — начал Ноблес, — например…
Наружное наблюдение, насколько Ла Брава помнил со времен своей работы в Майами, заключалось в том, чтобы сидеть в машине напротив какого-нибудь сомнительного заведения на Бриквелл-авеню или напротив «Мьютини», «Бамбу Лодж» на Саут-Дикси. Сидеть в машине, превратившейся в простую коричневую жестянку на колесах, настолько незаметной, что в подобных местах она сразу же бросалась в глаза. В тот день, когда некий оптовик вышел из «Бамбу», пересек улицу, наклонился к окошку машины и предупредил: «Джо, мы с дамой едем в Калдер на последние Два забега, потом в Палм-бич, поужинаем в „Чак энд Харрис“ с друзьями», — для Джо настала пора перебираться в Индепенденс.
Но Индепенденс, названный в честь Дня независимости, не предоставлял Джо такой свободы действий, какую он имел ныне, охраняя свою кинозвезду, прячась в кустах на восточной окраине парка Фламинго, ловя в настроенный на даль объектив Ричарда Ноблеса, выходящего из мотеля «Шарон». Щелк!
Ричард Ноблес подошел к бассейну. Щелк! Ноблес обернулся и что-то сказал коротышке, стоявшему у дверей гостиницы. Щелк! Коротышка упер руки в боки, принял воинственную позу, потом вытянул руку в сторону Ноблеса, приказывая ему уйти. «Вот он, голубчик», — пробормотал Ла Брава, приникнув к «лейке».
Хозяин направился в свою гостиницу, снова обернулся и что-то крикнул вслед Ноблесу. Ноблес остановился, готовый повернуть обратно, но коротышка поспешно юркнул в дом.
Ла Брава сел в машину, взятую у Мориса, потихоньку поехал вслед за Ноблесом по Двенадцатой улице до самой Коллинс, там снова припарковался, вышел, вооруженный камерой, и пошел за Ноблесом по Коллинс. Серебристая куртка и золотые волосы — такого трудно упустить из виду. Вон он, словно на картинке. Серебряный мальчик. Не оборачивается, даже через плечо не глянет.
С восточной стороны Коллинс Ла Брава запечатлел Ноблеса в тот момент, когда тот входил в «Стар Дели Эли».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71