Она должна верить в созидание.
Синтия снова дотронулась до кристалла яки, который теперь носила под своим изумрудным платьем. Возможно, ее грезы были о Мэверике. Может быть, это он снился ей. Ее сны начались с того самого момента, как она надела на шею кристалл яки, подаренный Викторией. Она до сих пор не понимала значения этих сновидений, но решила, что должна досмотреть их до конца, как дочитывают до последней страницы книгу.
Синтия отерла слезы с лица и поправила ленты шляпки. У нее была задача, которую ей предстояло выполнить. Она не должна забывать, что ее мать мечтала о лучшей жизни для дочери. В конце концов, Синтия родом из Нью-Йорка, она получила хорошую закалку.
Синтия вернулась в свой номер в отеле «Виндзор». Горничная постелила ее постель и положила на нее шелковый халат. Но комната была пуста. Синтия закрыла дверь и заперла ее на ключ.
Все это ерунда. Она примет успокоительную ванну и отдохнет. Ее ожидало долгое путешествие. И возможно, в Вайоминге она разгадает свои сны. А если нет, то она сможет заново построить свою жизнь у Виктории и у нее появятся новые мечты.
Синтия раздвинула кружевные занавески, чтобы посмотреть в окно. Как много изменилось за такое короткое время! Прежде она была полна надежд. Теперь у нее нет сил, не хватает решимости. Синтия вздохнула.
– Неужели все так плохо?
Испуганная, она стремительно обернулась. Мэверик стоял в двери в свою комнату, опираясь о притолоку.
– Я думала, что вы и Розалинда...
– Да, так и было. Розалинда легла спать, а я ждал.
Он снял сюртук и шейный платок, расстегнул верхние пуговицы рубашки и закатал манжеты. Его синие глаза потемнели, а под ними легли тени. Мэверик вошел в комнату.
Синтия поправила занавески.
– Чего вы хотите?
На этот раз вздохнул он.
– Не желаете ничего рассказать мне?
– Что тут говорить?
– Вы напугали Розалинду.
– Я не хотела, чтобы она беспокоилась.
– Она к вам привязана и боится, что ее снова бросят.
– Я просто... Просто пошла прогуляться, – оправдывалась она.
Мэверик ступил на мягкий восточный ковер и остановился.
– Синтия, я думал, что смогу сделать вас счастливой и полюбить Розалинду. – Он пожал плечами. – В моем возрасте мне следовало быть умнее. С моими друзьями-кроу я всегда находил общий язык и взаимопонимание. Там очень ценят семью, и никто не уходит, если только его не прогоняют или он не умирает. А вот многие из англов при первых же трудностях срываются с места и бегут за лучшей долей.
– Разве вы поступаете иначе?
– Да, после приюта я тоже бежал, но был не прав. Он провел рукой по волосам.
– В том, что вы сказали, есть смысл, – продолжал Мэверик.
– А что я такое сказала? Синтии стало трудно дышать.
– Вы спросили меня, что я оставил в прошлом, когда переехал.
– Помню.
– А думали о себе?
Синтия вцепилась в кружевные занавески за спиной:
– Но я ничего не оставила в прошлом.
– Разве?
Она чувствовала, как гулко и тяжело бьется сердце.
– Ну, может быть, нескольких друзей. Деловые контакты.
– А как насчет писателей, с которыми вы работали? Разве они не зависят от вас?
– Да, пожалуй, – Синтия с трудом подбирала нужные слова.
– Вы покинули их?
– У меня не было выбора. Но я им все объяснила, и они поняли. К тому же я решила навестить Викторию.
– Но вы так и не повидали ее? – Мэверик гнул свою линию. – Вы отказались от этой мысли, когда вам встретилось что-то более интересное.
Синтия покачала головой, пытаясь привести свои мысли в порядок.
– Виктория – мой друг. И я повидаю ее. Кроме того, я подумала, что вы желаете, чтобы я поехала в Вайоминг с вами.
– Я действительно хочу этого.
– Тогда почему вы пытаетесь сбить меня с толку? Синтия нахмурилась. Теперь все ее смутные чувства прояснились. Она испытывала бессилие и гнев.
– Я не могу угодить всем, и я должна думать прежде всего о себе. Когда у меня будет свое издательство, я стану поддерживать связи со своими друзьями из мира литературы и дам им возможность работать со мной.
– А не будет ли это слишком поздно?
– Я не могу сейчас сделать большего.
– Это как раз то, о чем я думал всегда.
– Почему вы язвите? – возмутилась Синтия.
– Вы такая же, каким был прежде я. Вы не можете приблизиться к огню. Он обжигает. – Мэверик заколебался, но потом продолжил: – Вы хотите бросить меня и Розалинду. Разве я не прав?
Синтия заметила отчаяние на его лице. Неужели она все понимала неправильно?
– Я же сказала, что еду в Вайоминг.
– Но это не одно и то же.
– Я подумала... – О чем?
– О Марии и Розалинде.
– И что же?
– О совершенной красоте и давно потерянной любви. Мэверик улыбнулся:
– Идите ко мне, Синтия, и я покажу вам, что значит для меня маленькая Мария.
Он повернулся, чтобы идти в свою комнату. Синтия сделала шаг вслед за ним. Вопреки инстинкту ее тянуло туда. Мэверик обернулся:
– Идемте. Нам предстоит многое обсудить. Я не хочу потревожить Розалинду.
Синтия и не подумала о том, что их голоса могут разбудить девочку. Ей было неловко заходить в комнату Мэверика, но желание все узнать затмевало чувство опасности. Ей хотелось верить Мэверику вопреки здравому смыслу.
– Теперь или никогда, – сказал он.
– Не знаю, о чем вы.
– Вы дразните мужчину: то притягиваете, то отталкиваете. – Мэверик смотрел на нее прищурясь. – Вы боитесь позволить подойти к вам слишком близко. Дайте хоть один шанс.
Он посмотрел на нее пронзительными синими глазами и шагнул в свою комнату, оставив гостеприимно открытой дверь.
Глава 15
Синтия вздрогнула. Рискнуть? С таким человеком, как Мэверик? Понимал ли он, о чем просит ее? Но без него Синтия чувствовала бы себя одинокой и покинутой. Ей казалось, что она слышит голос матери, требующей, чтобы она держалась подальше от Мэверика, потому что мужчинам нельзя доверять. Но у ее матери была на то серьезная причина. Нет только плохих или только хороших людей. Синтии надо было принять разумное» решение, иначе она была обречена жить в страхе. Но этого Синтия не желала никому. Она должна была сама позаботиться о себе и рассчитывать только на свои силы.
Синтия отпустила занавеску, за которую судорожно цеплялась, и прошла по ковру до его двери. В его комнате был маленький столик и два стула, обитых синим бархатом и отделанных бахромой. На столе, застланном белой скатертью, стояли два хрустальных бокала для шампанского и бутылка вина, а также закрытое крышкой блюдо.
Мэверик сел на один из стульев. Казалось, он был готов ждать ее вечно, но она заметила нетерпение в его глазах, когда он смотрел на нее, Синтия подумала, что у него самая элегантная комната. В ее убранстве преобладали два цвета – синий и кремовый. Кровать была внушительной и приковывала к себе внимание. Под атласным кремовым покрывалом было видно постельное белье такого же цвета, отделанное кружевами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Синтия снова дотронулась до кристалла яки, который теперь носила под своим изумрудным платьем. Возможно, ее грезы были о Мэверике. Может быть, это он снился ей. Ее сны начались с того самого момента, как она надела на шею кристалл яки, подаренный Викторией. Она до сих пор не понимала значения этих сновидений, но решила, что должна досмотреть их до конца, как дочитывают до последней страницы книгу.
Синтия отерла слезы с лица и поправила ленты шляпки. У нее была задача, которую ей предстояло выполнить. Она не должна забывать, что ее мать мечтала о лучшей жизни для дочери. В конце концов, Синтия родом из Нью-Йорка, она получила хорошую закалку.
Синтия вернулась в свой номер в отеле «Виндзор». Горничная постелила ее постель и положила на нее шелковый халат. Но комната была пуста. Синтия закрыла дверь и заперла ее на ключ.
Все это ерунда. Она примет успокоительную ванну и отдохнет. Ее ожидало долгое путешествие. И возможно, в Вайоминге она разгадает свои сны. А если нет, то она сможет заново построить свою жизнь у Виктории и у нее появятся новые мечты.
Синтия раздвинула кружевные занавески, чтобы посмотреть в окно. Как много изменилось за такое короткое время! Прежде она была полна надежд. Теперь у нее нет сил, не хватает решимости. Синтия вздохнула.
– Неужели все так плохо?
Испуганная, она стремительно обернулась. Мэверик стоял в двери в свою комнату, опираясь о притолоку.
– Я думала, что вы и Розалинда...
– Да, так и было. Розалинда легла спать, а я ждал.
Он снял сюртук и шейный платок, расстегнул верхние пуговицы рубашки и закатал манжеты. Его синие глаза потемнели, а под ними легли тени. Мэверик вошел в комнату.
Синтия поправила занавески.
– Чего вы хотите?
На этот раз вздохнул он.
– Не желаете ничего рассказать мне?
– Что тут говорить?
– Вы напугали Розалинду.
– Я не хотела, чтобы она беспокоилась.
– Она к вам привязана и боится, что ее снова бросят.
– Я просто... Просто пошла прогуляться, – оправдывалась она.
Мэверик ступил на мягкий восточный ковер и остановился.
– Синтия, я думал, что смогу сделать вас счастливой и полюбить Розалинду. – Он пожал плечами. – В моем возрасте мне следовало быть умнее. С моими друзьями-кроу я всегда находил общий язык и взаимопонимание. Там очень ценят семью, и никто не уходит, если только его не прогоняют или он не умирает. А вот многие из англов при первых же трудностях срываются с места и бегут за лучшей долей.
– Разве вы поступаете иначе?
– Да, после приюта я тоже бежал, но был не прав. Он провел рукой по волосам.
– В том, что вы сказали, есть смысл, – продолжал Мэверик.
– А что я такое сказала? Синтии стало трудно дышать.
– Вы спросили меня, что я оставил в прошлом, когда переехал.
– Помню.
– А думали о себе?
Синтия вцепилась в кружевные занавески за спиной:
– Но я ничего не оставила в прошлом.
– Разве?
Она чувствовала, как гулко и тяжело бьется сердце.
– Ну, может быть, нескольких друзей. Деловые контакты.
– А как насчет писателей, с которыми вы работали? Разве они не зависят от вас?
– Да, пожалуй, – Синтия с трудом подбирала нужные слова.
– Вы покинули их?
– У меня не было выбора. Но я им все объяснила, и они поняли. К тому же я решила навестить Викторию.
– Но вы так и не повидали ее? – Мэверик гнул свою линию. – Вы отказались от этой мысли, когда вам встретилось что-то более интересное.
Синтия покачала головой, пытаясь привести свои мысли в порядок.
– Виктория – мой друг. И я повидаю ее. Кроме того, я подумала, что вы желаете, чтобы я поехала в Вайоминг с вами.
– Я действительно хочу этого.
– Тогда почему вы пытаетесь сбить меня с толку? Синтия нахмурилась. Теперь все ее смутные чувства прояснились. Она испытывала бессилие и гнев.
– Я не могу угодить всем, и я должна думать прежде всего о себе. Когда у меня будет свое издательство, я стану поддерживать связи со своими друзьями из мира литературы и дам им возможность работать со мной.
– А не будет ли это слишком поздно?
– Я не могу сейчас сделать большего.
– Это как раз то, о чем я думал всегда.
– Почему вы язвите? – возмутилась Синтия.
– Вы такая же, каким был прежде я. Вы не можете приблизиться к огню. Он обжигает. – Мэверик заколебался, но потом продолжил: – Вы хотите бросить меня и Розалинду. Разве я не прав?
Синтия заметила отчаяние на его лице. Неужели она все понимала неправильно?
– Я же сказала, что еду в Вайоминг.
– Но это не одно и то же.
– Я подумала... – О чем?
– О Марии и Розалинде.
– И что же?
– О совершенной красоте и давно потерянной любви. Мэверик улыбнулся:
– Идите ко мне, Синтия, и я покажу вам, что значит для меня маленькая Мария.
Он повернулся, чтобы идти в свою комнату. Синтия сделала шаг вслед за ним. Вопреки инстинкту ее тянуло туда. Мэверик обернулся:
– Идемте. Нам предстоит многое обсудить. Я не хочу потревожить Розалинду.
Синтия и не подумала о том, что их голоса могут разбудить девочку. Ей было неловко заходить в комнату Мэверика, но желание все узнать затмевало чувство опасности. Ей хотелось верить Мэверику вопреки здравому смыслу.
– Теперь или никогда, – сказал он.
– Не знаю, о чем вы.
– Вы дразните мужчину: то притягиваете, то отталкиваете. – Мэверик смотрел на нее прищурясь. – Вы боитесь позволить подойти к вам слишком близко. Дайте хоть один шанс.
Он посмотрел на нее пронзительными синими глазами и шагнул в свою комнату, оставив гостеприимно открытой дверь.
Глава 15
Синтия вздрогнула. Рискнуть? С таким человеком, как Мэверик? Понимал ли он, о чем просит ее? Но без него Синтия чувствовала бы себя одинокой и покинутой. Ей казалось, что она слышит голос матери, требующей, чтобы она держалась подальше от Мэверика, потому что мужчинам нельзя доверять. Но у ее матери была на то серьезная причина. Нет только плохих или только хороших людей. Синтии надо было принять разумное» решение, иначе она была обречена жить в страхе. Но этого Синтия не желала никому. Она должна была сама позаботиться о себе и рассчитывать только на свои силы.
Синтия отпустила занавеску, за которую судорожно цеплялась, и прошла по ковру до его двери. В его комнате был маленький столик и два стула, обитых синим бархатом и отделанных бахромой. На столе, застланном белой скатертью, стояли два хрустальных бокала для шампанского и бутылка вина, а также закрытое крышкой блюдо.
Мэверик сел на один из стульев. Казалось, он был готов ждать ее вечно, но она заметила нетерпение в его глазах, когда он смотрел на нее, Синтия подумала, что у него самая элегантная комната. В ее убранстве преобладали два цвета – синий и кремовый. Кровать была внушительной и приковывала к себе внимание. Под атласным кремовым покрывалом было видно постельное белье такого же цвета, отделанное кружевами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65