– Небось из-за огня? Довольно опасная штука в таком помещении! В сарае или на чердаке наверняка осталось сено.
– Это не мы, – возразил Ив. – Он уже горел, когда мы пришли.
Мужчина по очереди осмотрел ребят и перевел глаза на огонь, как будто пытался найти в нем ответ.
– М-да… Я тем более не разводил… я тут проходил по соседству, гляжу – дымок, дверь открыта, меня и разобрало любопытство… Но… кто в таком случае жжет эти бумаги?
Двойняшки молчали, напряженно вслушиваясь, не возобновится ли хруст. Но вокруг царила мертвая тишина.
– И все-таки это крайне неосмотрительно. Одна искра – и вся хижина вспыхнет, как факел.
Господин Дрокур приблизился к камину, поворошил носком подбитого железом ботинка лежащие с краю бумаги.
– Наверное, кто-то надумал разобрать чердак, – продолжал садовник. – Странная мысль, однако, жечь здесь свой хлам.
Он вернулся к двойняшкам, казалось, только сейчас заметив их нелепый наряд.
– И чем же вы занимаетесь в таком облачении?
Мари– Франс показала их добычу.
– Ясно, – произнес мужчина. – Даже нормального чая не заваришь. Значит, поход окончен?
– Да, мы уже шли домой.
– Я тоже, сегодня плохо клевало. Ладно, я, пожалуй, пойду отсюда. Как говорится, наше дело маленькое.
Мари– Франс подняла с пола альбом. Так до конца и не оправившись от испуга после скрипа за дверями, двойняшки без сожаления покинули ферму вместе с господином Дрокуром. Тот повернул на дорогу, в сторону шлюза.
Будь они поменьше заняты разговором, они бы заметили крадущуюся фигуру, которая выскользнула из дома и, сохраняя дистанцию, следовала за ними по пятам…
Господин Дрокур довел двойняшек почти до самого «Маргийери».
– До свидания, детки, – сказал он. – Пойду покопаюсь в саду.
Мари– Франс и Ив вошли в калитку, не подозревая, что в ста шагах от ограды остановился человек с перекошенным от ярости лицом. Он выжидал. Затем, удостоверившись, что дети живут им^н-но здесь, обошел участок кругом и удалился по направлению к городу.
Что– то с жаром обсуждая, двойняшки шагали по главной аллее. Когда они почти поравнялись с домом, Ив сказал:
– Старшим ни звука!
– Хорошо, вот приведем альбом в порядок, тогда покажем.
Они зашли в дом и направились в свою комнату.
* * *
– Ну, как ваши растения? Много насобирали? – поинтересовался Мишель, когда близнецы, умывшиеся и переодевшиеся, появились в столовой.
– Да, достаточно, – ответила Мари-Франс.
Зазвонил телефон. Мишель подошел снять трубку. Даниель заметил, как он сразу же изменился в лице.
– Это из полиции, – объяснил Мишель, возвращаясь за стол. – Они сейчас приедут, опять будут допрашивать.
Мишель уселся на место и принялся усердно разглаживать салфетку.
– О чем допрашивать? – поинтересовалась Мари-Франс.
– О несчастном случае, мы с Даниелем свидетели, – ответил Мишель.
Мари– Франс больше не задавала вопросов. У старшего брата было такое выражение лица, что у нее пропала всякая охота расспрашивать его.
Избавится ли он когда-нибудь от этой душевной мути, от этой тревоги, которая просыпалась в нем всякий раз при воспоминании о свалившейся на него ответственности?
«И чего они ко мне привязались?» – грустно размышлял Мишель.
5
Обед показался Мишелю вечностью. Скорей бы уж покончить с этим допросом! Утром, после встречи с Бури, им с Даниелем и так уже пришлось отвечать на расспросы одноклассников.
В «Маргийери», в оборудованном под мастерскую сарайчике, трудилась бригада школьников. Здесь принимались, сортировались и ремонтировались вещи, которые добывали бригады сборщиков. Работы было предостаточно. Покончив с едой, кузены отправились в сарай-мастерскую.
Длинные доски, положенные на козлы, заменяли верстак, где валялась всякая всячина: рамочки, сигаретницы, старинные блюда, подсвечники, книги, изъятые из обращения монеты, разлезшиеся сиденья и прочее старье – все, что могло заваляться в Корби на чердаках.
В мастерской стоял запах пыли, краски и воска, сильно воняло клеем, который томился в водяной бане на походной плитке.
Не успели Мишель с Даниелем приняться за работу, как в мастерскую заглянул один из их приятелей.
– Эй, Мишель, тебя спрашивают жандармы.
– Уже? – буркнул юноша. – Пойдешь со мной, Даниель?
– Одну минуточку.
Братья поплелись навстречу блюстителям порядка, проводили тех в дом, усадили в гостиной. Онорина, вся красная от смущения, принесла гостям пива.
Пока Мишель и Даниель подробно описывали вчерашнее происшествие, один из жандармов делал пометки. Когда они закончили, бригадир подвел итог:
– Итак, вы видели маленький грузовик, который, совершив наезд, повернул на набережную?
– Да, что-то типа того… Правда, на набережной я его не видел, только слышал шум. мотора. Бригадир с досадой махнул рукой.
– Хорошо, пускай так. Эта модель грузовика издает характерный шум. Или вас что-то еще смущает?
– Да нет, вроде ничего, господин бригадир, – ответил Мишель.
– А этот молодой человек, ваш кузен, насколько мне известно, все это время находился возле раненого вместе с хозяином кафе господином Ну аре?
– Совершенно верно, – ответил Даниель.
– Значит, давайте с самого начала. Вы слышали на набережной шум мотора, производимый маленьким грузовиком, который ехал с потушенными огнями?
– Все правильно, – согласился Мишель. – Правда, я слышал его очень недолго.
– Недолго? Вы хотите сказать, мотор стих вскоре после того, как машина выехала на набережную?
Мишель задумался.
– Мне кажется, звук пропал где-то в районе старого завода.
– Занятно… уже конкретная деталь. Подчеркните, Жермен, это существенно. Бригадир сделал паузу.
– Отлично, – сказал он затем. – Значит, вы бросаетесь за преступником на набережную – редкое мужество, похвально, весьма похвально – и ничего там не обнаруживаете! Ни подозрительной тени, ни машины?
– Совершенно верно.
– великолепно, просто великолепно!
У братьев мелькнула мысль, что оптимизм бригадира выглядит довольно странно. Что уж такого великолепного было в данной ситуации?
– Итак, вы доходите до конца набережной, то есть до самого моста, и по-прежнему ничего не замечаете?
– Да. Может, он на холостом ходу въехал на мост?…
Жандарм почесал нос кончиком шариковой ручки.
– Надо будет проверить… Если взять хороший разгон, эти легкие машины способны на всякие маневры.
Объяснение выглядело правдоподобным. Однако Мишеля оно не слишком убедило. Он напряг память: все-таки все стихло почти сразу после того, как машина повернула, – слишком внезапно, чтобы версия полицейского оказалась верна.
– Пожалуй, в таком случае я все равно уловил бы какой-нибудь звук, – произнес Мишель в задумчивости. – Скажем, скрип амортизаторов или шуршание шин.
Жандармы уныло переглянулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Это не мы, – возразил Ив. – Он уже горел, когда мы пришли.
Мужчина по очереди осмотрел ребят и перевел глаза на огонь, как будто пытался найти в нем ответ.
– М-да… Я тем более не разводил… я тут проходил по соседству, гляжу – дымок, дверь открыта, меня и разобрало любопытство… Но… кто в таком случае жжет эти бумаги?
Двойняшки молчали, напряженно вслушиваясь, не возобновится ли хруст. Но вокруг царила мертвая тишина.
– И все-таки это крайне неосмотрительно. Одна искра – и вся хижина вспыхнет, как факел.
Господин Дрокур приблизился к камину, поворошил носком подбитого железом ботинка лежащие с краю бумаги.
– Наверное, кто-то надумал разобрать чердак, – продолжал садовник. – Странная мысль, однако, жечь здесь свой хлам.
Он вернулся к двойняшкам, казалось, только сейчас заметив их нелепый наряд.
– И чем же вы занимаетесь в таком облачении?
Мари– Франс показала их добычу.
– Ясно, – произнес мужчина. – Даже нормального чая не заваришь. Значит, поход окончен?
– Да, мы уже шли домой.
– Я тоже, сегодня плохо клевало. Ладно, я, пожалуй, пойду отсюда. Как говорится, наше дело маленькое.
Мари– Франс подняла с пола альбом. Так до конца и не оправившись от испуга после скрипа за дверями, двойняшки без сожаления покинули ферму вместе с господином Дрокуром. Тот повернул на дорогу, в сторону шлюза.
Будь они поменьше заняты разговором, они бы заметили крадущуюся фигуру, которая выскользнула из дома и, сохраняя дистанцию, следовала за ними по пятам…
Господин Дрокур довел двойняшек почти до самого «Маргийери».
– До свидания, детки, – сказал он. – Пойду покопаюсь в саду.
Мари– Франс и Ив вошли в калитку, не подозревая, что в ста шагах от ограды остановился человек с перекошенным от ярости лицом. Он выжидал. Затем, удостоверившись, что дети живут им^н-но здесь, обошел участок кругом и удалился по направлению к городу.
Что– то с жаром обсуждая, двойняшки шагали по главной аллее. Когда они почти поравнялись с домом, Ив сказал:
– Старшим ни звука!
– Хорошо, вот приведем альбом в порядок, тогда покажем.
Они зашли в дом и направились в свою комнату.
* * *
– Ну, как ваши растения? Много насобирали? – поинтересовался Мишель, когда близнецы, умывшиеся и переодевшиеся, появились в столовой.
– Да, достаточно, – ответила Мари-Франс.
Зазвонил телефон. Мишель подошел снять трубку. Даниель заметил, как он сразу же изменился в лице.
– Это из полиции, – объяснил Мишель, возвращаясь за стол. – Они сейчас приедут, опять будут допрашивать.
Мишель уселся на место и принялся усердно разглаживать салфетку.
– О чем допрашивать? – поинтересовалась Мари-Франс.
– О несчастном случае, мы с Даниелем свидетели, – ответил Мишель.
Мари– Франс больше не задавала вопросов. У старшего брата было такое выражение лица, что у нее пропала всякая охота расспрашивать его.
Избавится ли он когда-нибудь от этой душевной мути, от этой тревоги, которая просыпалась в нем всякий раз при воспоминании о свалившейся на него ответственности?
«И чего они ко мне привязались?» – грустно размышлял Мишель.
5
Обед показался Мишелю вечностью. Скорей бы уж покончить с этим допросом! Утром, после встречи с Бури, им с Даниелем и так уже пришлось отвечать на расспросы одноклассников.
В «Маргийери», в оборудованном под мастерскую сарайчике, трудилась бригада школьников. Здесь принимались, сортировались и ремонтировались вещи, которые добывали бригады сборщиков. Работы было предостаточно. Покончив с едой, кузены отправились в сарай-мастерскую.
Длинные доски, положенные на козлы, заменяли верстак, где валялась всякая всячина: рамочки, сигаретницы, старинные блюда, подсвечники, книги, изъятые из обращения монеты, разлезшиеся сиденья и прочее старье – все, что могло заваляться в Корби на чердаках.
В мастерской стоял запах пыли, краски и воска, сильно воняло клеем, который томился в водяной бане на походной плитке.
Не успели Мишель с Даниелем приняться за работу, как в мастерскую заглянул один из их приятелей.
– Эй, Мишель, тебя спрашивают жандармы.
– Уже? – буркнул юноша. – Пойдешь со мной, Даниель?
– Одну минуточку.
Братья поплелись навстречу блюстителям порядка, проводили тех в дом, усадили в гостиной. Онорина, вся красная от смущения, принесла гостям пива.
Пока Мишель и Даниель подробно описывали вчерашнее происшествие, один из жандармов делал пометки. Когда они закончили, бригадир подвел итог:
– Итак, вы видели маленький грузовик, который, совершив наезд, повернул на набережную?
– Да, что-то типа того… Правда, на набережной я его не видел, только слышал шум. мотора. Бригадир с досадой махнул рукой.
– Хорошо, пускай так. Эта модель грузовика издает характерный шум. Или вас что-то еще смущает?
– Да нет, вроде ничего, господин бригадир, – ответил Мишель.
– А этот молодой человек, ваш кузен, насколько мне известно, все это время находился возле раненого вместе с хозяином кафе господином Ну аре?
– Совершенно верно, – ответил Даниель.
– Значит, давайте с самого начала. Вы слышали на набережной шум мотора, производимый маленьким грузовиком, который ехал с потушенными огнями?
– Все правильно, – согласился Мишель. – Правда, я слышал его очень недолго.
– Недолго? Вы хотите сказать, мотор стих вскоре после того, как машина выехала на набережную?
Мишель задумался.
– Мне кажется, звук пропал где-то в районе старого завода.
– Занятно… уже конкретная деталь. Подчеркните, Жермен, это существенно. Бригадир сделал паузу.
– Отлично, – сказал он затем. – Значит, вы бросаетесь за преступником на набережную – редкое мужество, похвально, весьма похвально – и ничего там не обнаруживаете! Ни подозрительной тени, ни машины?
– Совершенно верно.
– великолепно, просто великолепно!
У братьев мелькнула мысль, что оптимизм бригадира выглядит довольно странно. Что уж такого великолепного было в данной ситуации?
– Итак, вы доходите до конца набережной, то есть до самого моста, и по-прежнему ничего не замечаете?
– Да. Может, он на холостом ходу въехал на мост?…
Жандарм почесал нос кончиком шариковой ручки.
– Надо будет проверить… Если взять хороший разгон, эти легкие машины способны на всякие маневры.
Объяснение выглядело правдоподобным. Однако Мишеля оно не слишком убедило. Он напряг память: все-таки все стихло почти сразу после того, как машина повернула, – слишком внезапно, чтобы версия полицейского оказалась верна.
– Пожалуй, в таком случае я все равно уловил бы какой-нибудь звук, – произнес Мишель в задумчивости. – Скажем, скрип амортизаторов или шуршание шин.
Жандармы уныло переглянулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27