«Неужели мне придется давать показания против Жана и Нура? – спрашивал он себя. – А Карум Старший, он что, не замечает, что творится у него под носом?»
Чтобы убить время, Мишель облокотился о машину и стал в очередной раз рассматривать фотографии. Ему бросилось в глаза, что все они сделаны в одно и то же время и практически без всякой подготовки, шаляй-валяй. Создавалось такое впечатление, будто людям на снимках, а именно цыганам, даже в голову не приходит, что они кому-то позируют.
«Моему вору не хотелось, чтобы в таборе пронюхали про аппарат».
Мишель сознавал, что цепляется за малейшую деталь, лишь бы оправдать тех, кого он считал своими друзьями.
Он спрятал снимки в конверт и тут заметил Галлин, хмурую, с вытянувшимся лицом. Подойдя к мальчику, девушка выдавила из себя улыбку.
– Ну как фотографии, хорошо получились? – спросила она.
В вопросе прозвучала невольная ирония. Мишель был бы счастлив, если бы фотографии вообще не получились, лишь бы избавиться от этой чудовищной убежденности!
По всем правилам вежливости требовалось показать снимки девушке, но он предпочел выждать.
– Так себе, – увильнул он от ответа. – А вы все сделали?
– Да… Их нигде нет…
– Скоро все выяснится.
– Вы это искренне? Я уже все перебрала, ничего не могу придумать дельного. – И тут, без всякого перехода, девушка воскликнула: – Кстати, откуда взялись фотографии?! Разве аппарат не украли? Может, у ваших друзей есть другой?
– Да нет… Это старая пленка.
Мишелю нелегко далась эта полуправда-полуложь, но он не хотел окончательно расстраивать девушку, и так встревоженную загадочным исчезновением своих друзей.
– Господи, только бы Жан появился до воскресенья. Он же участвует в королевских скачках, дед так на него надеется! Вот увидите, он будет звездой арены! Это великолепный наездник!
Мишель обратил внимание, что, несмотря на свои сомнения, Галлин произнесла «вот увидите»– в глубине души она верила в возвращение Жана и его брата.
Уже некоторое время Мишель машинально косился на объявление, вывешенное на стене полицейского участка. На глаза ему попался заголовок «Найденные вещи».
Вдруг, к изумлению девушки, Мишель кинулся к объявлению. Он читал и не верил своим глазам: фотоаппарат «Фота», тип два.
– Мой аппарат!
Он так громко вскрикнул, что на него обернулись прохожие. Галлин тоже подошла к объявлению.
– Аппарат нашелся? Замечательно! Идите скорее, я вас подожду!
Рассеянно поблагодарив девушку, Мишель как вихрь влетел в участок. От неожиданности дежурный подскочил на стуле.
– В чем дело? – произнес он с тревогой.
Немного смутившись, Мишель пошарил по карманам, достал расписку и протянул ее офицеру.
– Мой фотоаппарат значится в списке найденных вещей! – проговорил он, задыхаясь от радости.
– Сейчас поглядим! Вы так влетели, что я уже думал – пожар!
Полицейский открыл шкаф и вытащил оттуда предмет, снабженный большим ярлыком, – предмет, который Мишель мгновенно узнал.
– Это он! «Фота»!
– Сейчас проверим… хо-хо… правильно… все сходится… номер серии… Прекрасно, пишите расписку и можете забирать. Его только принесли, еще и часа не прошло!
В этот момент в комнате появился старшина Дюкор. Он ответил на приветствие подчиненного и уставился на молодого человека.
– Кого я вижу! Питомец господина Фредерика! Каким ветром вас сюда занесло?… Надеюсь, не тем, что вчера?
– Молодой человек пришел за фотоаппаратом, который нам принесли утром. Помните, я показывал вам снимки…
Старшина помрачнел.
– Да, действительно… Эти фотографии – достаточно серьезная улика против цыган. Явная небрежность с их стороны…
Мишель растерялся. Дело принимало странный оборот. Пресловутые фотографии оказались в руках полиции? Получается, тот, кто принес аппарат… Нет, это уже никак не укладывалось у него в голове.
– Простите, пожалуйста. У вас есть фотографии… Случайно не такие?…
Он достал из кармана конверт и протянул его старшине. Тот мельком взглянул на снимки.
– Один к одному… Но каким образом они попали к вам?
Мишель рассказал о своем посещении фотографа.
– Любопытно… очень любопытно!… Но, откровенно говоря, тот, кто нашел ваш фотоаппарат, проявил недюжинную сообразительность!
– Какую сообразительность?
– Как, мой коллега вам ничего не сказал?
– Нет.
– Расскажите, Перон, вы ведь лично при этом присутствовали, – попросил старшина.
Мишель, ошеломленный, терялся в догадках: в чем проявилась эта недюжинная сообразительность?
СТАРЫЙ ЗНАКОМЫЙ
Дежурный рассказал такую историю:
– Не каждый день попадаются такие честные граждане! Аппарат подобрал на пляже племянник этого господина. И тогда он по собственной инициативе отдал проявлять оказавшуюся в нем пленку, надеясь по фотографиям отыскать владельца. Он выждал ровно двадцать четыре часа – время проявления снимков, – а затем принес находку нам. Естественно, он не мог знать, что дает нам в руки улики против цыган.
Мишель, огорошенный, не знал, что сказать. Мысли его пребывали в полном разброде.
– И кого же… мне благодарить? – спросил он.
– Этот господин не захотел представиться, – ответил сержант Перон, – мне лично он не знаком. Правда, я здесь всего неделю…
– Тем проще… не надо мучиться с благодарностью, – весело заметил старшина Дюкор. – Кстати, не хотите ли написать жалобу на цыган?
Мишель подскочил на месте.
– Разумеется, нет. Аппарат в порядке, я всем доволен. Спасибо.
– Не за что. Всегда рады служить, – откликнулся Перон.
При этих словах Мишель невольно ухмыльнулся. Его мало вдохновляла перспектива опять иметь дело с полицией. Ни под каким соусом!
Он вышел из участка, сощурился на солнце, ударившее ему в глаза, и приблизился к девушке.
– И правда, ваш аппарат!… А почему вы такой хмурый?
Мишель замялся. Затем, рассудив, что истина дороже всего, вытащил карточки из конверта.
– Вот, взгляните. Человек, который нашел мою «Фоту», принес эти: снимки – он проявил заряженную пленку!
Пока Галлин изучала фотографии, Мишель изложил ей все, что узнал, в том числе умозаключения старшины Дюкора.
– Ясно, – прошептала девушка, – похоже, всё против наших друзей. Я считаю своим долгом поставить в известность Карума. Что вы на это скажете?
– Хм…
Вопрос был щекотливым. Уверенность Галлин в честности Жана и Нура невозможно было поколебать, а вот Мишель просто не знал, что и думать.
Имя Карума Старшего придало ему твердости. Если кто-то внушал ему доверие, так это был старый цыган.
– По-моему, вы совершенно правы, мадемуазель! – наконец произнес он, передразнивая выговор старика Паскалу.
Галлин улыбнулась. Но улыбка тут же слетела с ее губ; на красивом лице, как в открытой книге, читалось глубокое уныние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33