Один приличный бар на всю посуду.
– Два, – сказал Факетти-старший.
– Второй еще хуже. Там после третьего стакана уже поножовщина. Из десяти дежурных гробов к утру больше половины заполнены.
– У твоей ложи в обоих барах защитные бронированные стекла. А друзья найдутся. Стив каждый вечер к твоим услугам.
– Со Стивом в порядке. Но мне нужен и Чабби.
– Он нужен Уоррену.
– Кто кому подчинен? Я Уоррену или он мне?
– Боюсь, что сопоставление не в твою пользу.
– Но я директор рудников Лоусона.
– А он – безопасность всей СВК на Планете.
– Так вмешайся ты. Все-таки «Шахты Факетти».
– От фирмы осталось одно название. Я вынужден уступить контрольный пакет акций.
– Кому?
– Шефу СВК.
– Значит, Уоррен – хозяин?
– Увы.
– А что добывают в этой проклятой Богом дыре?
– Металл, которого на нашей Планете нет.
– Дорогой?
– Дороже золота.
– Почему крутишь? Назови.
– Узнаешь, когда приступишь к работе. Я не имею права выдавать тайн Лоусона.
– А если я плюну в лысину его хозяину и пошлю к черту директорство? Не хочу быть пешкой на чьей-то доске.
– Ты не пешка. На доске есть фигуры. Разного достоинства и разных преимуществ. Лучше носить корону здесь, чем ходить дома в отцовской шляпе.
Джин как-то странно хмыкнул, не то зло, не то грустно, и выключил запись.
Я не ответил. Зачем? Он не сообщил мне ничего нового. Я и без магнитной записи знал, что Уоррен – это хозяин и что Лоусон – его кладовая. Теперь предстояло узнать, что добывается в этой кладовой. Что это за металл, которого нет на Планете и который дороже золота, но в золотой упаковке. И для чего добывается – для одарения или устрашения человечества. А тем временем мы уже стыковались в одном из входных шлюзов лоусоновского купола. Кладовая открывала двери, приглашая к столу.
Лоусон был уменьшенной копией СВК – два, только без движущихся тротуаров и улиц – его полуторакилометровый диаметр можно было без труда одолеть пешком, а от любой точки до выходного шлюза было и того меньше: самый длинный путь не дотягивал до километра. По окраинным кольцевым линиям жили завербованные горняки, а в центре – администрация и работники сферы обслуживания. Все это было привычно и современно, но сама атмосфера города дышала тщательно репродуцированным духом «золотой лихорадки». Шляпы с широкими, загнутыми по бокам полями и клетчатые цветные рубашки, грубые сапоги и пистолеты у пояса возрождали ту же старинную картинку.
– Куда направляешься? – спросил Джин, когда мы входили в город.
– Разыщу директора космопорта, – сказал я.
– Подожди до завтра.
– Я же на службе.
– Под мою ответственность. Остановишься у меня в «Мекензи». А вечером поужинаем под свист в салуне.
– Почему под свист?
– Здесь всегда свистят, предупреждая брошенный нож или пистолетную вспышку.
– Так ведь закон запрещает входить с оружием в общественные места.
– Закон всегда молчит, когда умеют его обходить.
Нечаянно или нарочно «Мекензи» подражал древним гостиницам. Однокроватный номерок с умывальником, но без душа и ванны – вода здесь ценилась дороже вина, – никаких кнопочных радостей и электронного сыска.
– Новый город, – пояснил Джин, – строился наспех у рудничных разработок. Строить здесь со всеми удобствами невыгодно: основной контингент населения – работяги. Патрицианское меньшинство обосновалось в двух – трех зданиях, оборудованных соответственно нашим привычкам. Уедет отец – переберемся на его пепелище. Места хватит.
В салуне было дымно и чадно от поджаривающегося тут же в зале мяса, от тлеющих сигар, трубок и сигарет. У стойки не протолкнешься: пили стоя, облокотясь о прилавок из твердой пластмассы, – даже молнии лучевиков не оставляли на ней следа. За столиком шумело по пять – шесть человек, десятки столиков в зале, десятки в ложах справа и слева. Джин получил столик тотчас же, как только его заметил рыжебородый директор, этакий штангист. Преобладали куртки и ковбойки, буквально затоплявшие дымный простор салуна. И тотчас же за столом к нам примостился Стив.
– Без меня счастья не будет, – хохотнул он.
– Подумаешь, фортуна в брюках, – сказал Джин.
– А что? Я антипод Лайка. Где Чабби – там одни неприятности, где я – удача.
Я молчал. Не хотелось связываться. Подали виски, и, отхлебнув из бокала, Дикий снова вышел на тропу войны.
– В секретари взял Чабби, а?
– Он мне даже не подчинен, – сказал Джин. – Он космолетчик.
– Где?
– У лысого Криса.
– И проверку прошел?
– Представь себе, с блеском.
– Ого! – В голосе Стива на миг прозвучало почти уважение, впрочем тотчас же сменившееся былой нетерпимостью. – Значит, брикеты будешь возить?
– Буду, – сказал я сквозь зубы.
– В золотой одежке. Думаешь, золото?
– Не думаю.
– А что внутри, знаешь?
– А ты знаешь? – спросил Джин.
– Знаю. Металл «икс».
– А чему равен икс в этой задачке? Чему служит, знаешь?
– Нет, конечно. И не интересуюсь – незачем. Мое дело – охрана порядка. Все надсмотрщики рудников. Подобраны из профессионалов. Вон посмотрите – гуляют.
За два – три столика от нашей ложи шестеро мордастых, плечистых парней с бычьими шеями, лениво раскачиваясь то вправо, то влево, монотонно тянули даже не песню, а одну только фразу из песни: «Хорошо жить легко, широко… Хорошо жить легко, широко…»
– Вот мы им и даем эту легкость и широту. Пистолет, хлыст и кредитные билеты Системы в здешнем банке. Билетов много, но и работенка не сахар. Металл «икс» радиоактивный, мощнее урана и гораздо токсичнее. Излучает и после очистки на обогатительной фабрике. Трудно тебе будет с рабочими, директор. Мрут, как в эпидемии.
– Где же их лечат? Я не видел больницы, – сказал Джин.
– Ее и нет. Здешние лейкозы неизлечимы.
– Значит, крематорий или просто кладбище?
– Зачем? А «зыбучка» на что? Недалеко, всего километра полтора. Швырнешь в лиловый песок, и затянет. Как ложку в киселе.
Дикий так и сиял, удивляюсь, как меня не вытошнило.
– Какая гнусь! – не сдержался я.
– Здесь нет электронной записи, Чабби, но я могу ее заменить. Так сказать, в индивидуальном порядке.
– Заменяй. Ты уже ползал у меня на четвереньках. Поползаешь еще раз.
– Не выйдет, Чабби.
– Ты думаешь? – холодно спросил я и тем же приемом – ребром ладони – стукнул его по шее.
Он свалился тут же, хлюпнул и затих.
– Зря ты его, – поморщился Джин.
– Встанет, – зевнул я.
– Кто встанет, мальчики?
Гладкая, как бильярдный шар, голова склонилась над нашим столиком. Уоррен был в замшевой курточке с золотой бляхой начальника службы безопасности.
– Не поладили, – дернул подбородком Джин, указывая на барахтающегося под ногами Дикого.
Уоррен не спеша подсел к столу.
– Если ты еще не в раю, Стив, вставай и не симулируй, – сказал он.
Стив Кодбюри, кряхтя, поднялся, вытер слезы и слюни и сел молча с отрепетированной поспешностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40