– Может быть, он научился управлять некоторыми инстинктами? Например, прошел специальный курс обучения…
– Или кто-то, находящийся здесь, на станции, управляет им.
– Здесь?
Я считала, что разум, пославший кчина сюда выполнить грязную работу, находился далеко, за несколько парсеков от Иокасты.
– Да. – Мердок опустил глаза и глубоко вздохнул. Одной рукой он опирался о стол, а пальцы другой поигрывали с замком кобуры. – Думаю, нам следует вновь поговорить с инвиди.
Мердок, очевидно, подозревал Эна Барика.
– Тот, кого мы ищем, обладает мощными ресурсами и возможностями, позволившими ему тайно доставить кчина на станцию из Центра, почти на окраину галактики, и так щедро заплатить Кевету, что тот согласился рисковать собственной жизнью, – продолжал он.
– Подождите. – Я потерла виски, чувствуя, как у меня начинает болеть голова. – Прежде чем мы начнем искать виноватого, нужно решить, что нам делать с кчином.
– В настоящее время мы ничего не можем противопоставить ему, – сказал Мердок. Его голос звучал не совсем уверенно. – Скоро мы закончим блокировку дверей аварийных выходов из технических туннелей. Изолируем спицы и центр. Расставим в жилых зонах побольше стражей порядка, установим силовые поля, активизируем аварийные системы…
– В дальнейшем количество сбоев в системах будет увеличиваться, вы это учитываете? – спросила я. – Бригада ремонтников из технического отдела, на которую напал кчин, не успела ничего наладить.
– Разве мы не можем поддерживать работу систем в кольцах автономно, на местах?
– Вы не понимаете простых вещей. Мы так и делаем. Но существует ряд систем, работа которых может быть скоординирована только из центра. Если слишком много звеньев выходит из строя, перестает работать вся цепь. То, что мы видим вокруг, это только начало конца.
Мердок беспомощно уронил руки.
– И когда наступит конец? То есть через какой промежуток времени неполадки систем примут необратимый характер?
– Боже мой, откуда я знаю! – Я прикрыла глаза, пытаясь визуально представить всю сеть оперативных систем станции в целом. Сколько времени потребуется, чтобы разрушить ее? – Я должна спросить Мака, что он думает на этот счет. Но если и дальше все пойдет так, как идет сейчас, то нам необходимо найти способ пробраться в центр в течение ближайших сорока восьми часов. Если же кчин продолжит свои диверсии, то через двадцать четыре часа наступит конец.
– Дьявол!..
– Вы получили письма Брина?
Я была удивлена, что мне удалось произнести это ровным голосом.
– Да, получил. Мне жаль Квотермейна. Я собираюсь поговорить с его другом, Рейнитом, чтобы выяснить, не у него ли Брин скрывался вчера. Да, я знаю, – опередил меня Мердок, видя, что я хочу возразить ему. – Рейнит сказал вам, что не видел вчера Квотермейна, но людям свойственно лгать. Или Квотермейн мог зайти к нему позже, уже после вашего разговора.
Почему кчин убил Брина? У меня сжалось сердце от бессмысленности пережитых нами потерь.
– Вы что-нибудь нашли у него?
– Ничего. При нем не было даже индивидуального информационного диска.
– А поблизости ничего не обнаружили?
Мне нелегко давались эти вопросы, но я должна была узнать, что именно Брин хотел передать мне и почему его лишили Хйгзни.
Я объяснила Мердоку, что из письма Брина неясно, что он подразумевал под словами «это» и «все» – устройство, которое Эн Барик дал ему, чтобы переписать на него нлитри или само «нлитри».
– И мы не знаем, что это за информация?
– Нет. Но Эн Барик теперь расскажет мне обо всем.
Мне вдруг захотелось отправиться в зону Дыма и выместить свою злость на Эне Барике, устроив ему жесткий допрос, но вместо этого я расплакалась, опустив голову на скрещенные на столе руки, чтобы скрыть от Мердока залитое слезами лицо.
Через несколько мгновений я услышала скрип его кресла и почувствовала, как он положил мне на плечо свою большую теплую ладонь.
– Побудьте лучше здесь, – сказал Мердок. – Подождите, пока я схожу и поговорю с Рейнитом, а затем мы вернемся к обсуждению операции и разработаем план действий.
Он убрал руку с моего плеча. Я подняла голову и увидела сквозь пелену слез, что все расплывается перед моими глазами.
– Спасибо. Я подожду вас здесь.
Он направился к выходу, и я проводила его взглядом.
Впервые за время нашего знакомства Мердок проявил ко мне человеческое сочувствие, выйдя за рамки чисто служебных отношений. Я не понимала, почему он так поступил – подействовала ли на него острота момента или, может быть, он давно уже хотел установить со мной менее официальные отношения? Я спрашивала себя, как мне реагировать, если он вдруг захочет сблизиться со мной еще больше?
Внезапно я вспомнила Геноита, и меня охватила тревога. Я ведь еще не рассказала Мердоку о его появлении на станции!..
Я пересела в кресло хозяина кабинета и, поморгав, вновь сфокусировала зрение. Один бог знает, где сейчас Геноит. В любом случае я решила отложить допрос Эна Барика и дождаться возвращения Мердока. Брин вполне мог рассказать Рейниту что-то об инвиди, и эта информация поможет мне выстроить разговор с Эном Бариком. А тем временем я хотела разобраться в характере сбоев системы жизнеобеспечения, чтобы убедиться, не упустили ли мы что-то очень важное и нельзя ли действительно устранить неполадки, не входя в центр.
Через несколько минут я поймала себя на том, что сижу, тупо уставясь на экран, на котором по бледно-синему фону рассыпаны черные символы…
Черные символы начинают сливаться, образуя черное небо. Я нахожусь в космическом корабле вместе с Рэйчел. Мы сидим лицом к лицу, подтянув согнутые в коленях ноги к подбородку, в одной капсуле. Заполняющее ее вещество очень похоже на слизь. Звезды проплывают за окном и кажутся такими близкими. Некоторые из них барабанят в стекло…
– Какой милый сон, – говорю я Рэйчел.
– Именно поэтому я здесь. – Она смеется и, наклонившись вперед, похлопывает меня по колену. – Вы знаете, почему мы прибыли сюда?
Внезапно я вижу над собой низкое небо, до которого, кажется, можно дотронуться. Я уже была здесь прежде. Знакомая вязкость лижет мне пальцы, и слизь скользит под ногами. От нее исходит зеленоватый отблеск, который заполняет весь мир кисловато-сладким резким запахом, въевшимся в мою кожу.
Хэлли!
Кто меня зовет?.. Воздух слишком густ, чтобы видеть, слишком густ, чтобы слышать. Звук должен войти прямо в мой мозг, и это означает, что они – здесь. Почему они зовут меня?..
– Хэлли!..
Это был голос Мердока. Он перегнулся через стол, чтобы заглянуть мне в лицо.
– Отправляйтесь к себе, в жилой блок.
Я выпрямилась в кресле, моя шея очень болела.
– Ой!..
– Я дам вам сотрудника, он проводит вас до дома.
– Нет. – Мой голос прозвучал слабо и неубедительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118