— прочел Оливье.
— Тот, кто так предательски обманул нас!
— Но который не захотел, чтобы мы погибли от удушения… не надо забывать и этого, милый Дик: без него этот человек в маске…
— Упокой, Господи, его душу! — прошептал Дик. — Ну, что же господин Люс пишет?
— Вот увидим. Слушайте! — сказал Оливье и принялся читать вслух.
«Граф!
С того самого дня, как вы и ваш друг пощадили мою жизнь, на что я не имел никакого права рассчитывать, я только и думал о том, чем бы мог быть вам полезен в вашей трудной борьбе не с обществом Невидимых, как вы полагаете, а с предателем, обманывающим и общество и вас, имени которого я, к несчастью, не смею вам назвать, связанный клятвой, но которого вы знаете под именем «человек в маске».
— Он, вероятно, не знает, что этот негодяй погиб! — заметил канадец.
Оливье продолжал:
«Человек в маске», которого вы, вероятно, считаете мертвым, так как он рассказал мне все подробности страшного взрыва в Рэд-Маунтене, только чудом избегнул смерти благодаря тому, что за несколько минут до взрыва, схоронившего под обвалом горы 350 лесных бродяг, возымел желание осмотреть поближе серное озеро и отошел шагов на двадцать по его берегу, где и находился в момент катастрофы. Несмотря на то, силою сотрясения его сбило с ног и засыпало комьями земли и камнями так, что он на мгновение лишился сознания. Но, придя в себя, он услышал вблизи голоса, хотел было позвать на помощь, но сдержался, и это спасло его. Вы стояли всего в нескольких шагах от него, и он слышал, как вы рассуждали об его смерти, в которой были вполне уверены.
Сейчас он проехал через Париж, где я с ним виделся, по пути из Петербурга в Австралию через Сан-Франциско; его намерения — страшно мстить всем вам, но какими именно средствами он рассчитывает на этот раз достигнуть своей цели, он благоразумно умолчал. Мне удалось уловить только из его слов, случайно оброненных им в общем разговоре, что он совершенно уверен теперь в своем торжестве… Он говорил, между прочим, об адских машинах и электричестве как средствах для вашей гибели, о каких-то новых научных открытиях и новейших изобретениях. Но когда я пытался добиться от него чего-нибудь более определенного, он стал давать уклончивые ответы, видимо не доверяя мне. Пусть это предостережение послужит вам на пользу и хоть отчасти загладит мою вину по отношению к вам. Меня бы никогда не склонили действовать против вас, если бы не уверили, что вы интриган, старающийся всеми средствами завладеть одним из крупнейших состояний в России!
С того момента, как вы получите это письмо, будьте настороже во всякое время дня и ночи, где бы вы ни находились. Это мой дружеский совет! Будьте настороже и ожидайте тайного или явного нападения!»
Не дочитал еще Оливье этого письма, как Виллиго беззвучно вышел вон; живя со своим другом Тиданой в постоянном общении, он настолько научился понимать по-французски, что для него не пропало ни единого слова из письма Люса. Вероятно, он поспешил предупредить своего верного Коанука о важной новости и опасности, снова грозящей молодому французу.
— Значит, «человек в маске» жив! — проговорил Оливье, весь побледнев.
— Что ж, мы покажем этому подлому господину, который не решается открыто выступить против нас, что мы не из тех, кто отступает. И я со своей стороны клянусь, что не положу ружья до тех пор, пока не рассчитаюсь по справедливости с этим темным авантюристом!
— Ах, это ужасно! — воскликнул граф, разражаясь рыданиями. — Опять борьба, опять кровь, опять новые ужасы!..
— Успокойтесь, друг мой! Чего нам бояться? Теперь положение изменилось в нашу пользу: мы теперь у себя, а он пришлый человек… Где теперь его сторонники? А за вас встанут, как один человек, все племя нагарнуков, все рабочие с прииска, экипаж двух наших судов и мы все, ваши близкие друзья! Право, наша жизнь начала становиться уж слишком однообразной и скучной, а это нас немного расшевелит и, быть может, даже позабавит!
— Ну, я просто баба, милый Дик! — уже почти весело воскликнул Оливье.
— Это все мои проклятые нервы: пустяк может меня расстроить, но и такой же пустяк может меня ободрить.
Решено было ничего не изменять в программе задуманных торжеств, даже не откладывать экскурсии по озеру, назначенной на этот вечер.
— Теперь более, чем когда-либо, я настаиваю на этой поездке по озеру. В письме упоминается об электричестве! Весьма вероятно, что электричество не имеет ничего общего с галлюцинациями Ле Гюэна и Бигана, но я хочу все-таки убедиться в этом.
В этот момент вошли Виллиго и Коанук в полном боевом уборе и вооружении.
— Вага! — воскликнул Виллиго вполголоса. — Черный Орел и Сын Ночи (дословное значение имени Коанук) вырыли свои топоры из-под порога их хижины; теперь они на военной тропе!
Дикая радость и гордая уверенность светились в глазах грозного вождя, придавая ему вид мощного африканского льва. Оливье радостно поспешил им навстречу и крепко пожал обоим руки.
— Спасибо вам, друзья! — сказал он. — Я уже давно не могу высчитать всех своих обязательств по отношению к вам, но я вам сердечно благодарен за все!
VII
Преследование на озере. — Таинственный огонь на воде. — Подводный пленник. — Призрачное судно. — Разряд электричества. — Гибель «Феодоровны». — План «человека в маске».
Когда командиры обоих судов известили графа и его друзей о своей полной готовности, Черный Орел и Сын Ночи просили разрешения сопутствовать Оливье и Дику, что им, конечно, было разрешено, причем предусмотрительный вождь нагарнуков предложил взять с собой на всякий случай одного из самых выдающихся пловцов-ныряльщиков его племени, что было встречено всеобщим и единогласным одобрением.
Солнце только что зашло, оставив на краю горизонта узкую багрово-красную полосу, когда маленькое общество разместилось на двух судах. Погода стояла тихая; кругом ничто не шелохнулось. Озеро было спокойно, как зеркало. Но ночь на озере не была столь безмолвной, как ночь в австралийском буше: здесь в тростниках по берегу ютились тысячи птиц, отдыхающих ночью от томительного зноя дня и весело щебетавших на все лады, отыскивая себе место для ночлега.
Оливье и друзья взошли на «Марию», где был заказан ужин, а «Феодоровна» была предназначена сопровождать «Марию», и, кроме ее экипажа, на ней не было никого. Капитану Ле Гюэну было предписано держаться все время в кильватере «Марии» и ожидать распоряжений графа, которые будут передаваться ему с «Марии».
Раздались слова команды, и оба судна отчалили от пристани, направляясь прямо к середине озера.
Все были взволнованы, и никто не старался этого скрывать. Вскоре берега исчезли из виду, и получилась полная иллюзия открытого моря. Чувствовалось что-то жуткое в этом глубоком мраке тропической ночи;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
— Тот, кто так предательски обманул нас!
— Но который не захотел, чтобы мы погибли от удушения… не надо забывать и этого, милый Дик: без него этот человек в маске…
— Упокой, Господи, его душу! — прошептал Дик. — Ну, что же господин Люс пишет?
— Вот увидим. Слушайте! — сказал Оливье и принялся читать вслух.
«Граф!
С того самого дня, как вы и ваш друг пощадили мою жизнь, на что я не имел никакого права рассчитывать, я только и думал о том, чем бы мог быть вам полезен в вашей трудной борьбе не с обществом Невидимых, как вы полагаете, а с предателем, обманывающим и общество и вас, имени которого я, к несчастью, не смею вам назвать, связанный клятвой, но которого вы знаете под именем «человек в маске».
— Он, вероятно, не знает, что этот негодяй погиб! — заметил канадец.
Оливье продолжал:
«Человек в маске», которого вы, вероятно, считаете мертвым, так как он рассказал мне все подробности страшного взрыва в Рэд-Маунтене, только чудом избегнул смерти благодаря тому, что за несколько минут до взрыва, схоронившего под обвалом горы 350 лесных бродяг, возымел желание осмотреть поближе серное озеро и отошел шагов на двадцать по его берегу, где и находился в момент катастрофы. Несмотря на то, силою сотрясения его сбило с ног и засыпало комьями земли и камнями так, что он на мгновение лишился сознания. Но, придя в себя, он услышал вблизи голоса, хотел было позвать на помощь, но сдержался, и это спасло его. Вы стояли всего в нескольких шагах от него, и он слышал, как вы рассуждали об его смерти, в которой были вполне уверены.
Сейчас он проехал через Париж, где я с ним виделся, по пути из Петербурга в Австралию через Сан-Франциско; его намерения — страшно мстить всем вам, но какими именно средствами он рассчитывает на этот раз достигнуть своей цели, он благоразумно умолчал. Мне удалось уловить только из его слов, случайно оброненных им в общем разговоре, что он совершенно уверен теперь в своем торжестве… Он говорил, между прочим, об адских машинах и электричестве как средствах для вашей гибели, о каких-то новых научных открытиях и новейших изобретениях. Но когда я пытался добиться от него чего-нибудь более определенного, он стал давать уклончивые ответы, видимо не доверяя мне. Пусть это предостережение послужит вам на пользу и хоть отчасти загладит мою вину по отношению к вам. Меня бы никогда не склонили действовать против вас, если бы не уверили, что вы интриган, старающийся всеми средствами завладеть одним из крупнейших состояний в России!
С того момента, как вы получите это письмо, будьте настороже во всякое время дня и ночи, где бы вы ни находились. Это мой дружеский совет! Будьте настороже и ожидайте тайного или явного нападения!»
Не дочитал еще Оливье этого письма, как Виллиго беззвучно вышел вон; живя со своим другом Тиданой в постоянном общении, он настолько научился понимать по-французски, что для него не пропало ни единого слова из письма Люса. Вероятно, он поспешил предупредить своего верного Коанука о важной новости и опасности, снова грозящей молодому французу.
— Значит, «человек в маске» жив! — проговорил Оливье, весь побледнев.
— Что ж, мы покажем этому подлому господину, который не решается открыто выступить против нас, что мы не из тех, кто отступает. И я со своей стороны клянусь, что не положу ружья до тех пор, пока не рассчитаюсь по справедливости с этим темным авантюристом!
— Ах, это ужасно! — воскликнул граф, разражаясь рыданиями. — Опять борьба, опять кровь, опять новые ужасы!..
— Успокойтесь, друг мой! Чего нам бояться? Теперь положение изменилось в нашу пользу: мы теперь у себя, а он пришлый человек… Где теперь его сторонники? А за вас встанут, как один человек, все племя нагарнуков, все рабочие с прииска, экипаж двух наших судов и мы все, ваши близкие друзья! Право, наша жизнь начала становиться уж слишком однообразной и скучной, а это нас немного расшевелит и, быть может, даже позабавит!
— Ну, я просто баба, милый Дик! — уже почти весело воскликнул Оливье.
— Это все мои проклятые нервы: пустяк может меня расстроить, но и такой же пустяк может меня ободрить.
Решено было ничего не изменять в программе задуманных торжеств, даже не откладывать экскурсии по озеру, назначенной на этот вечер.
— Теперь более, чем когда-либо, я настаиваю на этой поездке по озеру. В письме упоминается об электричестве! Весьма вероятно, что электричество не имеет ничего общего с галлюцинациями Ле Гюэна и Бигана, но я хочу все-таки убедиться в этом.
В этот момент вошли Виллиго и Коанук в полном боевом уборе и вооружении.
— Вага! — воскликнул Виллиго вполголоса. — Черный Орел и Сын Ночи (дословное значение имени Коанук) вырыли свои топоры из-под порога их хижины; теперь они на военной тропе!
Дикая радость и гордая уверенность светились в глазах грозного вождя, придавая ему вид мощного африканского льва. Оливье радостно поспешил им навстречу и крепко пожал обоим руки.
— Спасибо вам, друзья! — сказал он. — Я уже давно не могу высчитать всех своих обязательств по отношению к вам, но я вам сердечно благодарен за все!
VII
Преследование на озере. — Таинственный огонь на воде. — Подводный пленник. — Призрачное судно. — Разряд электричества. — Гибель «Феодоровны». — План «человека в маске».
Когда командиры обоих судов известили графа и его друзей о своей полной готовности, Черный Орел и Сын Ночи просили разрешения сопутствовать Оливье и Дику, что им, конечно, было разрешено, причем предусмотрительный вождь нагарнуков предложил взять с собой на всякий случай одного из самых выдающихся пловцов-ныряльщиков его племени, что было встречено всеобщим и единогласным одобрением.
Солнце только что зашло, оставив на краю горизонта узкую багрово-красную полосу, когда маленькое общество разместилось на двух судах. Погода стояла тихая; кругом ничто не шелохнулось. Озеро было спокойно, как зеркало. Но ночь на озере не была столь безмолвной, как ночь в австралийском буше: здесь в тростниках по берегу ютились тысячи птиц, отдыхающих ночью от томительного зноя дня и весело щебетавших на все лады, отыскивая себе место для ночлега.
Оливье и друзья взошли на «Марию», где был заказан ужин, а «Феодоровна» была предназначена сопровождать «Марию», и, кроме ее экипажа, на ней не было никого. Капитану Ле Гюэну было предписано держаться все время в кильватере «Марии» и ожидать распоряжений графа, которые будут передаваться ему с «Марии».
Раздались слова команды, и оба судна отчалили от пристани, направляясь прямо к середине озера.
Все были взволнованы, и никто не старался этого скрывать. Вскоре берега исчезли из виду, и получилась полная иллюзия открытого моря. Чувствовалось что-то жуткое в этом глубоком мраке тропической ночи;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163