Мачты на корабле блестят позолотой, вертятся по ветру флюгеры, поскрипывают фонари, а нос дракара увенчан устрашающей головой дракона. Любовно отделывали викинги свои корабли.
Длинноволосые, белокурые норманны не спеша, обстоятельно навешивали на борта кожаные щиты, покрытые охрой, сворачивали тяжелые сырые паруса, укладывали длинные изящные весла. Несколько человек продолжали сгонять под стапели связанных невольников, подталкивая их длинными рукоятями боевых топоров. Викинги собирались в новый поход. Предстояло лишь спустить на воду дракар. Спуск должен проходить по телам пленников, захваченных в прошлых походах. Такова традиция.
И вот уже покачивается на воде боевой корабль викингов. Расшитые паруса медленно ползут по мачтам. Капитан, выпив из оловянной чаши традиционный эль, швыряет ее в море - это тоже традиция, дань богам. Разворачивается на запад нос корабля, надуваются паруса, и - прощай, родина, прощайте низкие торфяные берега, родные фиорды, длинные низкие дома! Прощайте, родные очаги! Новые острова, новые дали ждут отважных...
Северные моря далеко не всегда благосклонны к дерзким путешественникам. Сырые встречные ветры, пронизывающий холод, долгие тоскливые туманы, штормы, айсберги, мели, изматывающая качка и однообразная невкусная пища - вот удел мореходов.
Больше двух месяцев трепало свинцовое море отважных викингов. Приходилось бороться с обледенением и менять лопнувшие шпангоуты, радоваться редкому солнцу и цепенеть от страха при виде огней святого Эльма. Плавание закончилось трагически. Дракар выбросило на каменистые банки острова Ян-Майен. Немногим удалось выбраться на лавовые поля вулканического острова. У измученных, голодных викингов была лишь одна проблема - огонь. Обессилевшие люди собрали на береговых террасах плавник, сложили его в кучу, но добыть спасительное пламя не смогли. И тогда, прижавшись друг к другу, чтобы дольше сохранить тепло, стали ждать смерти.
Под вой сырых, туманных ветров и неистовый грохот прибоя текло время. Жизнь покидала замерзших, голодных людей. Умерших не хоронили - не хватало сил. Трупы обкладывали камнями, чтобы до них не добрались песцы, чайки, поморники. Редели ряды отважных норманнов. Отчаяние овладевало ими.
Но вот туман над Ян-Майеном рассеялся, взошло долгожданное солнце. Тогда бывший штурман достал из-под просоленных лохмотьев небольшой нательный мешочек из нерпичьей шкуры и вынул из него странный талисман. Это был обломок кристалла горного хрусталя, обработанный двояковыпуклым кабошоном. Дрожащими руками направлял штурман луч солнца на найденную в береговом плавнике бересту... Вскоре на берегу пылал костер. Дымы поднимались над Ян-Майеном - дымы благодарности богам, даровавшим тепло и жизнь. Но благодарить следовало древних геологов, нашедших прозрачное чудо Природы, и ювелиров, создавших такой нужный инструмент...
Эта история - не выдумка. Древние хорошо знали свойство двояковыпуклых линз концентрировать солнечные лучи и зажигать ими костры, кадильницы, жертвенники.
Знали древние и горный хрусталь. Он относился к числу самых любимых камней наших пращуров, но представления о его происхождении, употреблении, свойствах часто отличались наивностью и невежеством.
Название горный хрусталь ввел в употребление древнегреческий ученый Теофраст. Происходит оно от греческого кристаллос - лед, спрессованный временем и громадным давлением ледников. Этим же термином пользуется Гомер в Илиаде и Одиссее. Плиний Старший в своей Естественной истории писал: Хрусталь образуется действием сильного холода. Плутарх, Фукидид, Аристотель определенно указывают: хрустальная вода, совершенно утратившая тепло, окаменевшая.
Прошли два тысячелетия. Лишь в XVII веке знаменитый английский физик Роберт Бойль окончательно и четко определил горный хрусталь как минерал. Сделано это было сравнением характеристик плотности воды, льда и горного хрусталя. Но, как дань поэтичности древних исследователей, великий Ломоносов называл горный хрусталь ледовитым камнем .
Горный хрусталь - это кристаллический, прозрачный, бесцветный кварц, окись кремния, твердость - 7. Кристаллы представляют собой шестигранные призмы, увенчанные трех- или шестигранной пирамидой. Красота и совершенство кристаллов горного хрусталя столь великолепны, что дали повод Осипу Мандельштаму в Разговоре о Данте воскликнуть: Поэзия, завидуй кристаллографии, кусай ногти в гневе и бессилии! Ведь признано же, что математические комбинации, необходимые для кристаллообразования, невыводимы из пространства трех измерений. Тебе же отказывают в элементарном уважении, которым пользуется любой кусок горного хрусталя. Сростки нескольких кристаллов в щетку геологи называют друзой. Друзы и отдельные кристаллы находят в Альпах, Карпатах, Крымских и Кавказских горах, Гималаях, Тибете, Андах, Саянах, на Урале, Тянь-Шане. Как видим, основания считать горный хрусталь переохлажденной водой у древних были он встречается, как правило, в горных районах, среди снежников, ледников, в царстве высоты и холода. Кстати, о холоде. В аристократических кругах Рима был распространен обычай охлаждать руки шарами, сделанными из горного хрусталя. Для охлаждения напитков и вин в сосуды также клали шары или кристаллы. У Нерона были два кубка редкой красоты, сделанные из безупречно чистых кристаллов. Теплоемкость кварца значительно выше, чем у стекла, поэтому охлаждающее действие изделий из хрусталя очевидно.
Кроме сибаритской привычки охлаждать шарами руки, римские жрецы прибегали к мистике, к ритуальному и медицинскому использованию прозрачных кристаллов. Легионы оракулов, предсказателей, авгуров предвещали судьбу по полету птиц, внутренностям жертвенных животных и, конечно, по таинственному сиянию каменных талисманов. В Древней Греции, в храме богини плодородия Деметры в Патрасе находился популярный во всей стране оракул. Специализация оракула была довольно редкой - он предсказывал: умрет больной или выживет. В храме Деметры оракул имел свое место. Оно было обставлено с подобающей случаю торжественностью.
Перед роскошным, обсаженным оливами храмом Деметры находился неглубокий колодец-бассейн. От храма он был отделен стеной из каррарского мрамора. Белоснежные ступени широкой анфиладой спускались от святилища к поверхности воды, над которой было сооружено подобие беседки. К верху беседки на тонких ажурных цепях подвижно прикреплялось зеркало, изготовленное из горного хрусталя. Рядом с бассейном находилась площадка для вознесения молитв богам и воскурений. После соответствующей церемонии, обильного воскурения фимиама, истовых молитв и заклинаний, жрец медленно опускал хрустальное зеркало к воде, чтобы она не заливала поверхность, а лишь касалась ободка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Длинноволосые, белокурые норманны не спеша, обстоятельно навешивали на борта кожаные щиты, покрытые охрой, сворачивали тяжелые сырые паруса, укладывали длинные изящные весла. Несколько человек продолжали сгонять под стапели связанных невольников, подталкивая их длинными рукоятями боевых топоров. Викинги собирались в новый поход. Предстояло лишь спустить на воду дракар. Спуск должен проходить по телам пленников, захваченных в прошлых походах. Такова традиция.
И вот уже покачивается на воде боевой корабль викингов. Расшитые паруса медленно ползут по мачтам. Капитан, выпив из оловянной чаши традиционный эль, швыряет ее в море - это тоже традиция, дань богам. Разворачивается на запад нос корабля, надуваются паруса, и - прощай, родина, прощайте низкие торфяные берега, родные фиорды, длинные низкие дома! Прощайте, родные очаги! Новые острова, новые дали ждут отважных...
Северные моря далеко не всегда благосклонны к дерзким путешественникам. Сырые встречные ветры, пронизывающий холод, долгие тоскливые туманы, штормы, айсберги, мели, изматывающая качка и однообразная невкусная пища - вот удел мореходов.
Больше двух месяцев трепало свинцовое море отважных викингов. Приходилось бороться с обледенением и менять лопнувшие шпангоуты, радоваться редкому солнцу и цепенеть от страха при виде огней святого Эльма. Плавание закончилось трагически. Дракар выбросило на каменистые банки острова Ян-Майен. Немногим удалось выбраться на лавовые поля вулканического острова. У измученных, голодных викингов была лишь одна проблема - огонь. Обессилевшие люди собрали на береговых террасах плавник, сложили его в кучу, но добыть спасительное пламя не смогли. И тогда, прижавшись друг к другу, чтобы дольше сохранить тепло, стали ждать смерти.
Под вой сырых, туманных ветров и неистовый грохот прибоя текло время. Жизнь покидала замерзших, голодных людей. Умерших не хоронили - не хватало сил. Трупы обкладывали камнями, чтобы до них не добрались песцы, чайки, поморники. Редели ряды отважных норманнов. Отчаяние овладевало ими.
Но вот туман над Ян-Майеном рассеялся, взошло долгожданное солнце. Тогда бывший штурман достал из-под просоленных лохмотьев небольшой нательный мешочек из нерпичьей шкуры и вынул из него странный талисман. Это был обломок кристалла горного хрусталя, обработанный двояковыпуклым кабошоном. Дрожащими руками направлял штурман луч солнца на найденную в береговом плавнике бересту... Вскоре на берегу пылал костер. Дымы поднимались над Ян-Майеном - дымы благодарности богам, даровавшим тепло и жизнь. Но благодарить следовало древних геологов, нашедших прозрачное чудо Природы, и ювелиров, создавших такой нужный инструмент...
Эта история - не выдумка. Древние хорошо знали свойство двояковыпуклых линз концентрировать солнечные лучи и зажигать ими костры, кадильницы, жертвенники.
Знали древние и горный хрусталь. Он относился к числу самых любимых камней наших пращуров, но представления о его происхождении, употреблении, свойствах часто отличались наивностью и невежеством.
Название горный хрусталь ввел в употребление древнегреческий ученый Теофраст. Происходит оно от греческого кристаллос - лед, спрессованный временем и громадным давлением ледников. Этим же термином пользуется Гомер в Илиаде и Одиссее. Плиний Старший в своей Естественной истории писал: Хрусталь образуется действием сильного холода. Плутарх, Фукидид, Аристотель определенно указывают: хрустальная вода, совершенно утратившая тепло, окаменевшая.
Прошли два тысячелетия. Лишь в XVII веке знаменитый английский физик Роберт Бойль окончательно и четко определил горный хрусталь как минерал. Сделано это было сравнением характеристик плотности воды, льда и горного хрусталя. Но, как дань поэтичности древних исследователей, великий Ломоносов называл горный хрусталь ледовитым камнем .
Горный хрусталь - это кристаллический, прозрачный, бесцветный кварц, окись кремния, твердость - 7. Кристаллы представляют собой шестигранные призмы, увенчанные трех- или шестигранной пирамидой. Красота и совершенство кристаллов горного хрусталя столь великолепны, что дали повод Осипу Мандельштаму в Разговоре о Данте воскликнуть: Поэзия, завидуй кристаллографии, кусай ногти в гневе и бессилии! Ведь признано же, что математические комбинации, необходимые для кристаллообразования, невыводимы из пространства трех измерений. Тебе же отказывают в элементарном уважении, которым пользуется любой кусок горного хрусталя. Сростки нескольких кристаллов в щетку геологи называют друзой. Друзы и отдельные кристаллы находят в Альпах, Карпатах, Крымских и Кавказских горах, Гималаях, Тибете, Андах, Саянах, на Урале, Тянь-Шане. Как видим, основания считать горный хрусталь переохлажденной водой у древних были он встречается, как правило, в горных районах, среди снежников, ледников, в царстве высоты и холода. Кстати, о холоде. В аристократических кругах Рима был распространен обычай охлаждать руки шарами, сделанными из горного хрусталя. Для охлаждения напитков и вин в сосуды также клали шары или кристаллы. У Нерона были два кубка редкой красоты, сделанные из безупречно чистых кристаллов. Теплоемкость кварца значительно выше, чем у стекла, поэтому охлаждающее действие изделий из хрусталя очевидно.
Кроме сибаритской привычки охлаждать шарами руки, римские жрецы прибегали к мистике, к ритуальному и медицинскому использованию прозрачных кристаллов. Легионы оракулов, предсказателей, авгуров предвещали судьбу по полету птиц, внутренностям жертвенных животных и, конечно, по таинственному сиянию каменных талисманов. В Древней Греции, в храме богини плодородия Деметры в Патрасе находился популярный во всей стране оракул. Специализация оракула была довольно редкой - он предсказывал: умрет больной или выживет. В храме Деметры оракул имел свое место. Оно было обставлено с подобающей случаю торжественностью.
Перед роскошным, обсаженным оливами храмом Деметры находился неглубокий колодец-бассейн. От храма он был отделен стеной из каррарского мрамора. Белоснежные ступени широкой анфиладой спускались от святилища к поверхности воды, над которой было сооружено подобие беседки. К верху беседки на тонких ажурных цепях подвижно прикреплялось зеркало, изготовленное из горного хрусталя. Рядом с бассейном находилась площадка для вознесения молитв богам и воскурений. После соответствующей церемонии, обильного воскурения фимиама, истовых молитв и заклинаний, жрец медленно опускал хрустальное зеркало к воде, чтобы она не заливала поверхность, а лишь касалась ободка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71