– Ну все равно одиннадцать против шести, один из которых текла…
– Ваше превосходительство, у них были камни-вспышки.
– Ах вот оно что! Я не знала, насколько хорошо они подготовились.
– Полученный мною доклад абсолютно точен.
– Но все равно – одиннадцать против пяти. Кто-нибудь из них ранен?
– Из наших врагов? Нет. Однако мой приятель и двое его товарищей убиты. Еще трое получили серьезные ранения.
– Поразительно, – пробормотала Литра, а потом спросила чуть громче: – А кто пятый?
– На этот вопрос у меня нет ответа.
– Почему?
– Потому что не знаю, кто еще кроме тиасы должен был входить в их маленький отряд, и уж подавно понятия не имею, кто мог к ним присоединиться.
– Ну одна из них, несомненно, леди дзур.
– Об этом мне известно, поскольку мой приятель рассчитывал отделить ее от остальных, – ведь дзуры всегда защищают тех, кто пребывает в меньшинстве, правы те или нет.
– Еще лиорн.
– Да, именно он скомандовал своим друзьям разрядить камни-вспышки, когда оставшиеся в живых решили отступить.
– И йенди.
– Не стану отрицать, хотя вы знаете, их трудно точно распознать. Так или иначе, по моим сведениям, среди них был невысокий, красивый, очень хорошо одетый черноволосый человек в плаще, очень похожем на форму, которую носят гвардейцы.
– Это он.
– Хорошо. Кто еще?
– Кто еще? Ну тиаса, естественно, которого я имела честь описывать не далее как вчера.
– Ну а как насчет драконлорда?
– То есть вы предполагаете, с ними путешествует драконлорд?
– Именно. У него не оказалось камня-вспышки, зато имелась шпага, и, как мне доложили, довольно длинная.
– Я ничего не слышала о драконлорде.
– Одну минуточку, ваше превосходительство, кажется, я припоминаю, как они его называли. Вроде бы… Ит… нет, точно не помню. Но последняя буква была «г» или «к».
– Аттрик?! – вскричала Литра.
– Совершенно верно, теперь я вспомнил.
– Невозможно!
– Хорошо.
– Что вы хотите этим сказать?
– Поскольку такое невозможно, значит, мне сообщили ошибочную информацию.
– Аттрик должен был убить тиасу!
– Видимо, у него ничего не вышло.
– Тогда тиаса должен был убить его.
– Ну, вероятно, тиасу также постигла неудача.
– Невозможно.
– Хорошо.
– Вы повторяетесь.
– Кровь скакуна, я всего лишь вторю вам.
– Уходите, Фейаавик. Немедленно. И воспользуйтесь черной лестницей, пожалуйста.
– Естественно. Но сначала возьмите…
– Что такое?
– Кошелек, ваше превосходительство.
– Я и сама вижу, что кошелек, но что в нем?
– Должны быть золотые империалы.
– С какой стати вы предлагаете мне деньги, Фейаавик?
– Разве не вы мне их дали? Сумма довольно крупная. Я потерпел неудачу и возвращаю деньги.
– Но вам заплачено за попытку. Оставьте кошелек себе.
– Боюсь, мне придется от него отказаться, ваша светлость. Только наемникам платят за попытки.
– Я же вас наняла, следовательно, вы – наемник.
– Возможно, так сначала и было. Но теперь ситуация изменилась, поскольку я возвращаю деньги.
– Я настаиваю…
– Нет, ваше превосходительство, это я настаиваю. Я не ношу вашу ливрею и никогда не стану. Если вы пожелаете, чтобы была сделана еще одну попытка, я с удовольствием пойду вам навстречу. Но не в моих правилах брать деньги, которые я не заработал.
– Что ж, будь по-вашему, Фейаавик.
– Да. Прощайте, ваше превосходительство.
– Прощайте, Фейаавик.
Джарег, как и обещал, ушел по черной лестнице. Когда его шаги затихли, в комнате появился новый посетитель – атира по имени Сиодра, с которой мы уже встречались. Мы и дальше станем так ее называть, поскольку Литра обращалась к ней по этому имени, более того, оно было настоящим.
– Значит, ваше превосходительство, джарег потерпел неудачу.
– Создается именно такое впечатление, моя дорогая Сиодра.
– Забавно.
– Да нет. Нельзя допустить, чтобы они арестовали Катану. Мы должны обеспечивать ее безопасность до тех пор, пока не наступит подходящий момент для ее уничтожения – в соответствии с нашим планом.
– Следовательно, необходимо найти другой способ остановить их.
– Совершенно верно, Сиодра.
– Во всяком случае мы знаем, куда они направляются.
– Знаем?
– Да, мне сообщили.
– Хорошо.
– Вам следует вновь призвать вашего друга джарега.
– Зачем?
– У нас есть для него другое поручение.
– О чем вы?
Сиодра понизила голос, словно опасаясь, что за стенами скрываются шпионы или, по крайней мере, историки. И ее маневр удался, поскольку действительно осталось неизвестным, о чем они говорили в течение следующих нескольких минут. Можем лишь доложить, что Литра все внимательно выслушала, а потом кивнула.
– Да, Сиодра, вы правы, – заметила она обычным голосом.
– Ну, что будем делать дальше?
– Завтра я приглашу Фейаавика и дам указания в соответствии с вашим предложением.
– Так будет лучше всего. А я подумаю, какие шаги следует еще предпринять.
– Очень хорошо. Спокойной ночи. И пожалуйста, уходите по черной лестнице.
– А разве я когда-нибудь поступала иначе? – иронично заметила она и, поклонившись преувеличенно вежливо, удалилась тем же путем, что и джарег.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
В которой показывается, что ничто, даже слова, которые его императорское величество обронил, обращаясь к своему доверенному лицу, не ускользает от внимания историка
А сейчас нам, с благосклонного разрешения читателя, следует обратить внимание на того, кем мы, возможно, пренебрегали, – не слишком разумный поступок, ведь его роль велика как в истории в целом, так и в нашем рассказе в частности: речь идет об императоре Тортаалике I.
В то время, то есть в начале восемнадцатого цикла, Тортаалик был еще совсем молодым человеком с прекрасными белокурыми волосами, характерными для его Дома, и глазами, о которых лишь самые придирчивые критики могли бы сказать, что им следует быть чуть-чуть покруглее и, возможно, немного светлее. Нос у Тортаалика был маленьким и прямым; когда он сердился, ноздри немного раздувались. Император очень заботился о своей коже, и она отливала бронзой, оставаясь гладкой, как у юной девушки. Характер Тортаалика в начале правления отличался дикой импульсивностью молодости, однако его смягчило старательное воспитание, за которое отвечал старший наставник, мастер Ион, сумевший внушить императору острое чувство ответственности.
В Тортаалике постоянно шла жестокая внутренняя борьба между двумя сторонами его натуры – деятельный юноша хотел только одного: быть императором, достойным войти в историю, а ответственный дворянин боялся собственных крайностей. Именно борьба между этими двумя противоречивыми факторами и определила характер его правления.
В результате императорский двор находился в смятении. Советники его величества (к которым он обращался за поддержкой в сложную минуту) постоянно ссорились с фаворитами (с которыми он развлекался).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109