— Честно говоря, я решил, что это очередной рекламный трюк. Я подозревал, что Спарацино устроил ей это, что это инсценировка, направленная на то, чтобы помочь Берил продать ее книгу. Дескать, мало того, что у нее битва с Харпером, но теперь еще кто-то угрожает ей. Я не придал большого значения тому, что она говорила. — Он помолчал. — И я был неправ.
— Спарацино не зашел бы так далеко, — рискнула предположить я. — Ты же не имеешь в виду...
— На самом деле, я думаю — и это более вероятно, — Спарацино мог «накрутить» Харпера до такой степени, что тот запаниковал и окончательно обезумел, он пришел к ней и потерял самообладание. Или нанял для этого кого-нибудь.
— Если дело обстоит так, — сказала я спокойно, — ему есть что скрывать в прошлом, в те времена, когда Берил жила с ним.
— Возможно, — сказал Марк, возвращаясь к еде. — Даже если это не так, он знает Спарацино и знает методы его работы. Правда или выдумка — не имеет значения. Когда Спарацино хочет поднять шум — он это делает. И никто не помнит, чем все закончилось, в памяти остаются только обвинения.
— И теперь он против меня? — спросила я с сомнением. — Не понимаю. Я-то здесь при чем?
— Очень просто. Спарацино нужна рукопись Берил, Кей. Теперь, больше, чем когда-либо, книга представляет собой весьма лакомый кусочек из-за того, что случилось с автором. — Он взглянул на меня. — Он уверен, что рукопись была передана в качестве улики в твой отдел. И теперь она исчезла.
Я потянулась за сметаной и очень спокойно задала вопрос:
— А почему ты думаешь, что она исчезла?
— Спарацино как-то сумел добраться до полицейского отчета, — сказал Марк. — Полагаю, ты с ним ознакомилась?
— Разумеется. Это обычная практика, — ответила я.
Он напомнил:
— На обратной стороне листа есть перечень собранных улик, в который включены бумаги, найденные на полу ее спальни, и рукопись, обнаруженная на туалетном столике.
«Боже мой!» — подумала я. Марине действительно нашел рукопись. Просто, она оказалась совсем не той.
— Этим утром он разговаривал со следователем, — сказал Марк, — с лейтенантом, которого зовут Марино. Тот сказал Спарацино, что у полицейских этой рукописи нет и что все улики были переданы в лабораторию, которая расположена в твоем здании, и предложил Спарацино позвонить медицинскому эксперту, другими словами — тебе.
— Это просто формальный ответ, - сказала я. — Полицейские посылают всех ко мне, а я посылаю всех обратно к ним.
— Попробуй объяснить это Спарацино. Он утверждает, что рукопись была передана тебе вместе с телом Берил. А теперь она исчезла. Он считает, что это вина твоего отдела.
— Какая нелепость!
— Так ли? — Марк задумчиво посмотрел на меня.
Я чувствовала себя как на перекрестном допросе, когда он сказал:
— Разве не правда, что некоторые улики поступили вместе с телом, и ты лично приняла их под расписку или оставила на хранение в комнате для улик?
Конечно, это было правдой.
— Значит, ты имеешь непосредственное отношение к уликам по делу Берил? — спросил он.
— Нет, все, что обнаруживают на месте преступления, в данном случае личные бумаги, сдается в лабораторию под расписку полицейскими, а не мной. На самом деле большинство предметов, собранных в ее доме, должны быть в полицейском департаменте в хранилище личного имущества.
— Попробуй рассказать это Спарацино, — снова повторил он.
— Я никогда не видела рукописи, — сказала я напрямую. — В моем отделе ее нет и никогда не было. И, насколько мне известно, на данный момент она еще не найдена.
— Не найдена? Ты имеешь в виду, что в доме ее не было? Полицейские ее не нашли?
— Нет. Рукопись, которую они нашли, не та, о которой ты рассказывал. Это старая рукопись, возможно, книги, опубликованной несколько лет назад, и к тому же неполная — всего пара сотен страниц. Она была в ее спальне на туалетном столике. Марино забрал ее и проверил отпечатки пальцев на тот случай, если убийца прикасался к листам.
Марк откинулся на стуле.
— Если вы не нашли ее, — спросил он спокойно, — тогда где же она?
— Понятия не имею, — ответила я. — Полагаю, что она может быть где угодно. Например, Берил отослала ее кому-нибудь.
— У нее есть компьютер?
— Да.
— Вы проверили жесткий диск?
— В ее компьютере нет жесткого диска, только два накопителя для флоппи, — сказала я. — Марино проверяет ее дискеты. Я не знаю, что на них.
— Это лишено всякого смысла, — продолжил Марк. — Даже если она отослала кому-нибудь рукопись, совершенно невероятно, что она не скопировала ее, не оставила себе копии.
— Совершенно невероятно, чтобы ее крестный отец Спарацино не имел бы копии, — произнесла я подчеркнуто. — Я не могу поверить, что он не видел книгу. Я не могу поверить, что у него нет черновика, или, может быть, даже последней версии.
— Он так утверждает, и я склоняюсь к тому, чтобы поверить ему по одной весьма убедительной причине. Как я понял, Берил была очень скрытной во всем, касающемся ее литературной деятельности, и не показывала никому, включая Спарацино, то, что она пишет, до тех пор, пока работа не была завершена. Она извещала его о том, как движется дело, в телефонных разговорах и письмах. По его словам, последний раз он получил от нее известия месяц назад. Она, якобы, сказала, что была занята обработкой текста, и книга должна быть готова для публикации к началу года.
— Месяц назад? — спросила я осторожно. — Она написала ему?
— Позвонила.
— Откуда?
— Черт, я не знаю. Думаю, из Ричмонда.
— Это он тебе так сказал?
Марк мгновение подумал.
— Нет, он не упоминал, откуда она звонила. — Он помолчал. — А что?
— Ее долго не было в городе, — ответила я так, как будто это было совершенно не важно. — Мне просто интересно, знал ли Спарацино, где она была?
— Полиция не знает, где она была?
— Большинство полицейских не знает, — сказала я.
— Это не ответ.
— Лучше я отвечу, что мы вообще не должны говорить о ее деле. Я уже и так сказала слишком много. И мне непонятно, почему ты так этим интересуешься.
— И ты не уверена в том, что мои побуждения чисты, — сказал Марк. — И тебе кажется, я затеял этот ужин потому, что мне нужна информация.
— Да, если быть честной, — ответила я, когда наши глаза встретились.
— Я обеспокоен, Кей.
Напряженное выражение его лица — лица, которое все еще имело надо мною власть, — говорило мне, что это действительно так. Я отвела глаза, в душе шевельнулся испуг.
— Спарацино что-то замышляет, — сказал он. — Я не хочу, чтобы тебя прижали. — Он разлил в наши бокалы остатки вина.
— Что именно, Марк? — спросила я. — Позвонить и потребовать рукопись, которой у меня нет? И что дальше?
— Мне кажется, он знает, что у тебя ее нет, — сказал Марк. — Проблема в том, что это не имеет значения. Она просто нужна ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
— Спарацино не зашел бы так далеко, — рискнула предположить я. — Ты же не имеешь в виду...
— На самом деле, я думаю — и это более вероятно, — Спарацино мог «накрутить» Харпера до такой степени, что тот запаниковал и окончательно обезумел, он пришел к ней и потерял самообладание. Или нанял для этого кого-нибудь.
— Если дело обстоит так, — сказала я спокойно, — ему есть что скрывать в прошлом, в те времена, когда Берил жила с ним.
— Возможно, — сказал Марк, возвращаясь к еде. — Даже если это не так, он знает Спарацино и знает методы его работы. Правда или выдумка — не имеет значения. Когда Спарацино хочет поднять шум — он это делает. И никто не помнит, чем все закончилось, в памяти остаются только обвинения.
— И теперь он против меня? — спросила я с сомнением. — Не понимаю. Я-то здесь при чем?
— Очень просто. Спарацино нужна рукопись Берил, Кей. Теперь, больше, чем когда-либо, книга представляет собой весьма лакомый кусочек из-за того, что случилось с автором. — Он взглянул на меня. — Он уверен, что рукопись была передана в качестве улики в твой отдел. И теперь она исчезла.
Я потянулась за сметаной и очень спокойно задала вопрос:
— А почему ты думаешь, что она исчезла?
— Спарацино как-то сумел добраться до полицейского отчета, — сказал Марк. — Полагаю, ты с ним ознакомилась?
— Разумеется. Это обычная практика, — ответила я.
Он напомнил:
— На обратной стороне листа есть перечень собранных улик, в который включены бумаги, найденные на полу ее спальни, и рукопись, обнаруженная на туалетном столике.
«Боже мой!» — подумала я. Марине действительно нашел рукопись. Просто, она оказалась совсем не той.
— Этим утром он разговаривал со следователем, — сказал Марк, — с лейтенантом, которого зовут Марино. Тот сказал Спарацино, что у полицейских этой рукописи нет и что все улики были переданы в лабораторию, которая расположена в твоем здании, и предложил Спарацино позвонить медицинскому эксперту, другими словами — тебе.
— Это просто формальный ответ, - сказала я. — Полицейские посылают всех ко мне, а я посылаю всех обратно к ним.
— Попробуй объяснить это Спарацино. Он утверждает, что рукопись была передана тебе вместе с телом Берил. А теперь она исчезла. Он считает, что это вина твоего отдела.
— Какая нелепость!
— Так ли? — Марк задумчиво посмотрел на меня.
Я чувствовала себя как на перекрестном допросе, когда он сказал:
— Разве не правда, что некоторые улики поступили вместе с телом, и ты лично приняла их под расписку или оставила на хранение в комнате для улик?
Конечно, это было правдой.
— Значит, ты имеешь непосредственное отношение к уликам по делу Берил? — спросил он.
— Нет, все, что обнаруживают на месте преступления, в данном случае личные бумаги, сдается в лабораторию под расписку полицейскими, а не мной. На самом деле большинство предметов, собранных в ее доме, должны быть в полицейском департаменте в хранилище личного имущества.
— Попробуй рассказать это Спарацино, — снова повторил он.
— Я никогда не видела рукописи, — сказала я напрямую. — В моем отделе ее нет и никогда не было. И, насколько мне известно, на данный момент она еще не найдена.
— Не найдена? Ты имеешь в виду, что в доме ее не было? Полицейские ее не нашли?
— Нет. Рукопись, которую они нашли, не та, о которой ты рассказывал. Это старая рукопись, возможно, книги, опубликованной несколько лет назад, и к тому же неполная — всего пара сотен страниц. Она была в ее спальне на туалетном столике. Марино забрал ее и проверил отпечатки пальцев на тот случай, если убийца прикасался к листам.
Марк откинулся на стуле.
— Если вы не нашли ее, — спросил он спокойно, — тогда где же она?
— Понятия не имею, — ответила я. — Полагаю, что она может быть где угодно. Например, Берил отослала ее кому-нибудь.
— У нее есть компьютер?
— Да.
— Вы проверили жесткий диск?
— В ее компьютере нет жесткого диска, только два накопителя для флоппи, — сказала я. — Марино проверяет ее дискеты. Я не знаю, что на них.
— Это лишено всякого смысла, — продолжил Марк. — Даже если она отослала кому-нибудь рукопись, совершенно невероятно, что она не скопировала ее, не оставила себе копии.
— Совершенно невероятно, чтобы ее крестный отец Спарацино не имел бы копии, — произнесла я подчеркнуто. — Я не могу поверить, что он не видел книгу. Я не могу поверить, что у него нет черновика, или, может быть, даже последней версии.
— Он так утверждает, и я склоняюсь к тому, чтобы поверить ему по одной весьма убедительной причине. Как я понял, Берил была очень скрытной во всем, касающемся ее литературной деятельности, и не показывала никому, включая Спарацино, то, что она пишет, до тех пор, пока работа не была завершена. Она извещала его о том, как движется дело, в телефонных разговорах и письмах. По его словам, последний раз он получил от нее известия месяц назад. Она, якобы, сказала, что была занята обработкой текста, и книга должна быть готова для публикации к началу года.
— Месяц назад? — спросила я осторожно. — Она написала ему?
— Позвонила.
— Откуда?
— Черт, я не знаю. Думаю, из Ричмонда.
— Это он тебе так сказал?
Марк мгновение подумал.
— Нет, он не упоминал, откуда она звонила. — Он помолчал. — А что?
— Ее долго не было в городе, — ответила я так, как будто это было совершенно не важно. — Мне просто интересно, знал ли Спарацино, где она была?
— Полиция не знает, где она была?
— Большинство полицейских не знает, — сказала я.
— Это не ответ.
— Лучше я отвечу, что мы вообще не должны говорить о ее деле. Я уже и так сказала слишком много. И мне непонятно, почему ты так этим интересуешься.
— И ты не уверена в том, что мои побуждения чисты, — сказал Марк. — И тебе кажется, я затеял этот ужин потому, что мне нужна информация.
— Да, если быть честной, — ответила я, когда наши глаза встретились.
— Я обеспокоен, Кей.
Напряженное выражение его лица — лица, которое все еще имело надо мною власть, — говорило мне, что это действительно так. Я отвела глаза, в душе шевельнулся испуг.
— Спарацино что-то замышляет, — сказал он. — Я не хочу, чтобы тебя прижали. — Он разлил в наши бокалы остатки вина.
— Что именно, Марк? — спросила я. — Позвонить и потребовать рукопись, которой у меня нет? И что дальше?
— Мне кажется, он знает, что у тебя ее нет, — сказал Марк. — Проблема в том, что это не имеет значения. Она просто нужна ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88