когда в город в поисках воды заходили львы, которые степенно шли по улицам под визг перепуганной детворы; когда, по выражению леди Кортни, "на цветочный бордюр было страшно смотреть".
"Просто поразительно, насколько дух человека не соответствует состоянию природы! - выводила Пруденс своим размашистым школьным почерком. - Когда земля пробуждается от сна, когда бегут ручьи, лопаются почки, когда спариваются птицы и резвятся ягнята - тогда мысли человека заняты спортом и садоводством, живописью и домашним театром. Зато теперь, в сезон засухи, когда кажется, что природа навечно похоронена под холодной землей, - только и думаешь о любви". Она покусала перо и, перечитав написанное, исправила "холодную землю" на "раскаленную почву". "Что-то тут не то", - подумала она и пошла к леди Кортни, которая, с лейкой в руке, насупившись, разглядывала увядший розовый куст.
- Мам, как скоро у птиц рождаются детеныши?
- Не детеныши, а птенцы, - поправила ее мать и пошла поливать поникшую от жары азалию.
- Надоела мне эта "Панорама жизни", - сказала, вернувшись к себе, Пруденс и набросала на полях мужской профиль, который, судя по тяжелому подбородку и растрепанным волосам, принадлежал не Уильяму, как это было еще полтора месяца назад, а Бэзилу Силу. "Как же нужно хотеть мужчину, подумалось ей, - чтобы заниматься любовью с Уильямом!"
- Завтракать! - раздался под окном голос матери. - Я, как обычно, немного опоздаю. Иди, развлеки отца.
Но когда леди Кортни через несколько минут вошла в столовую, муж, дочь и Уильям хранили гнетущее молчание.
- Опять консервированная спаржа, - вздохнул сэр Самсон. - И письмо от епископа.
- Неужели он приедет обедать?
- Слава Богу, нет. Насколько я понял, Сет почему-то хочет снести англиканский собор. Интересно, а чем, собственно говоря, я тут могу помочь? Можно подумать, что я всесилен. Здание, кстати, жутко уродливое. Пруденс, вы бы с Уильямом поехали после обеда прокатиться на пони, а то они у вас что-то совсем застоялись.
- Сегодня так душно, - сказала Пруденс.
- Сегодня столько дел, - сказал Уильям.
- Как хотите, - сказал сэр Самсон Кортни. - Они что, поссорились? спросил он у жены, когда они остались вдвоем. - А то раньше - водой не разольешь!
- Я уже давно хочу с тобой поговорить, Сэм. Все руки не доходят последнее время я ужасно волновалась из-за львиного зева. Знаешь, мне кажется, Пруденс не в своей тарелке. По-моему, девушке ее возраста здешний климат не показан. Может, отправить ее на несколько месяцев в Англию, как ты полагаешь? Харриет поселила бы ее у себя, на Белгрейв-плейс. Девочка ходила бы в гости, общалась со своими сверстниками. Что ты на это скажешь?
- Думаю, ты права. Эта ее "Панорама", над которой она корпит днями и ночами... Только напиши Харриет сама, а то у меня дел по горло. Надо подумать, что сказать епископу...
Но на следующий день Пруденс и Уильям все же поехали кататься на пони. У Пруденс было назначено свидание с Бэзилом.
- Послушай, Уильям, из города ты поедешь по улице, которая проходит за баптистской школой и еврейскими скотобойнями. Потом - мимо тюрьмы для смертников и инфекционной больницы.
- Хорошенький же ты мне придумала маршрут!
- Не злись, милый. Иначе ведь тебя могут увидеть. Когда минуешь арабское кладбище, можешь ехать куда хочешь. Жди меня в пять часов возле дома Юкумяна.
- Отличная меня ожидает прогулка! На двух пони. Попробуй удержи Забияку!
- Не выдумывай, Уильям. Ты же прекрасно сам знаешь, что Забияка тебя слушается. Кроме тебя, я бы никому ее не доверила. Не могу ведь я оставить Забияку перед домом Юкумяна - это же неприлично, пойми!
- А, по-твоему, прилично заставлять меня целый день таскаться по жаре на двух лошадях, пока ты будешь лежать в постели с этим типом, который, ко всему прочему, перебежал мне дорогу?
- Уильям, не сердись. Никто тебе дорогу не перебегал, не сочиняй. Наверняка за полгода я тебе до смерти надоела.
- Уж ему-то ты точно надоешь. И очень скоро.
- Скотина.
Бэзил по-прежнему жил в большой комнате над магазином господина Юкумяна. На задний двор, заваленный ржавым железом и мусором, выходила веранда, на которую со двора можно было подняться по внешней лестнице. Пруденс прошла через магазин, вышла во двор и поднялась по лестнице. От табачного дыма в комнате нечем было дышать. Бэзил, в рубашке с засученными рукавами, сидел в шезлонге и курил манильскую сигару. Когда Пруденс вошла, он встал ей навстречу, запер за ней дверь и бросил окурок в наполненную водой сидячую эмалированную ванну. Окурок зашипел, погас и, постепенно размокая, стал плавать в мыльной воде. В комнате стоял полумрак. На доски пола и на старые пыльные циновки сквозь щели в ставнях падал солнечный свет. Пруденс неловко остановилась посреди комнаты с шляпкой в руке. Оба молчали. Пруденс заговорила первой:
- Ты мог бы побриться. - И добавила: - Помоги мне снять сапоги.
Во дворе госпожа Юкумян громким голосом отчитывала козу. Полоска света из окна медленно передвигалась по полу. От размокшего окурка вода в ванне постепенно потемнела.
Стук в дверь.
- Господи! - воскликнула Пруденс. - Неужели это уже Уильям?
- Мистер Сил! Мистер Сил!
- В чем дело? Я отдыхаю.
- Вставайте, - раздался за дверью голос господина Юкумяна. - Вас по всему городу ищут. Даже после обеда поспать не дадут!
- Что им надо?
- Император хочет немедленно вас видеть. У него очередная идея. Очень современная и очень важная. Какая-то шведская стенка, будь она неладна!
Бэзил поспешил во дворец и нашел своего повелителя в состоянии крайнего возбуждения:
- Я тут читаю одну немецкую книгу. Мы немедленно должны издать декрет... повсеместные занятия физкультурой... Все население, каждое утро понимаете? Нам необходимы рекомендации из Европы. Свяжитесь со специалистами. Пятнадцатиминутная утренняя гимнастика. И пение хором. Это очень важно. От этого зависит здоровье нации. Я об этом уже давно думаю. Почему в Европе нет холеры? Потому что там поют хором и занимаются утренней гимнастикой... И бубонной чумы тоже нет... И проказы...
Вернувшись в посольство, Пруденс вновь открыла "Панораму жизни" и начала писать: "Влюбленная женщина..."
- Женщина, - сказал мистер Юкумян. - Вот что надо Сету, чтобы он успокоился. Всюду сует свой нос. Послушайте меня, мистер Сил, если мы подыщем Сету женщину, наша модернизация пойдет как по маслу.
- На худой конец есть Фифи.
- Нет, мистер Сил, она ходила к нему, когда он был еще маленьким мальчиком. Вы не беспокойтесь. Я все устрою. В лучшем виде.
С тех пор как император ознакомился с книгами, присланными ему из Европы с последней почтой, его вмешательство в работу министерства становилось несноснее день ото дня. Хуже всего было то, что подготовка праздника противозачаточных средств отнимала немало сил и нервов, причем император, несмотря на постоянно поступающие протесты, продолжал проявлять к празднику повышенный интерес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57