Кто бы это?
Полковник на мгновение оторвался от прицела. И оглянулся.
Далеко, в мерцающем свете многочисленных пожаров, он увидел несколько фигур. Одна показалась ему очень знакомой. Чем-то очень знакомой. Лиц, конечно, видно не было, но эта походка, это специфическое припадание на правую сторону и это нервное покручивание головой…
Черт побери! Это же… Это же он. Секретоносец! Которого полковник выслеживал. Еще тогда… Когда выполнял порученное ему задание. Несколько недель выслеживал и потому мог узнать из сотен.
Секретчик!
Значит, все-таки добились своего. Значит, они действительно надеются произвести запуск. Раз притащили его сюда.
Значит, запуск может состояться!
Зубанов быстро перебросил автомат в сторону. Из всех возможных целей выбирают важнейшую. Сейчас важнейшей целью стал секретчик. Бог с ним, с командиром. Он мелкая сошка. Предназначенное для боя пушечное мясо. Он свою задачу выполнил. А этот — еще нет. И если его умудриться теперь завалить, то и не выполнит. И хрен им, а не запуск…
Полковник привстал, чтобы удобнее было видеть цель, прислонил дуло автомата к случайному стволу и прицелился. Так тщательно он не прицеливался ни разу в своей жизни. Но и такого выстрела, от которого, возможно, зависела жизнь многих десятков тысяч людей, он тоже не делал. Мушка — прорезь — голова секретчика. И всю обойму! Чтобы, если первая пуля пройдет мимо, попали другие. Хотя бы одна!..
* * *
— Ствол в землю! — тихо сказал на ухо Зубанову голос. И в висок его уперлось автоматное дуло. — Все! Отстрелялся, полковник!
Сбоку от Зубанова, приставив к нему автомат, стоял прапорщик Кузьмин. С которым он лет двадцать…
— Прапорщик…
— Кому прапорщик, а кому смерть, — зло сказал Кузьмин. И сильно ткнул дулом в висок полковника. Так, что брызнула кровь.
— Гад ты, полковник! Вначале всех нас под это дело подставил. А потом отстреливать стал. Как куропаток. Гад ты… Вот что я тебе хотел сказать. Перед тем как…
«Выстрелит, — понял Зубанов. — Сейчас выстрелит!»
— Кузьмин! — крикнул издалека командир.
— Я!
— Что там?
— Не что, а кто. Полковник здесь. Зубанов. Собственной персоной!
— Полковник. Живой, значит. Тащи его сюда.
— А может, здесь?
— Не балуй! Тащи, сказал, сюда.
— Жаль, — с большим сожалением сказал прапорщик и, не отрывая дула от виска противника, изо всей силы пнул его жестким носком десантного ботинка в пах.
Полковник ахнул и упал на колени.
— Не стони! Не кисейная барышня! — зло сказал прапорщик и, ухватив дергающееся тело за шиворот, поволок к площадке.
Он все сделал правильно, прапорщик. Он не стал, как это показывают в фильмах, сопровождать пленного сзади, рискуя, что тот выдаст какой-нибудь вроде удара рукой по стволу или ногой в коленную чашечку фортель. Он обезвредил его прыть одним простейшим, но гарантированно болезненным ударом. Противник перестал быть опасным. Противник не то что ударить, идти не мог.
— Вот он! — бросил прапорщик под ноги тело полковника. Словно куль.
— Здорово, Зубанов, — сказал командир. Полковник молчал.
— Жить хочешь?
Полковник молчал.
— Если жить хочешь, скажи, что ты еще такого приготовил, что мы не знаем? Скажешь?
Полковник мотнул головой.
— Жаль. Хороший ты мужик, полковник. Был. Кончайте его.
— Можно я? — как-то совсем по-пионерски, словно вызывался на сбор макулатуры, попросил прапорщик.
— Валяй.
Прапорщик передернул затвор автомата и приставил дуло к голове полковника.
«Все, — подумал Зубанов. — Теперь окончательно все. Ну и черт с ним». Все равно в этой жизни ему ловить уже нечего. Все равно он уже почти мертвый. Давно мертвый. Еще после того первого, с Осиповым, разговора в бане. Тогда его убили. Еще тогда. А этот выстрел только констатация факта.
— Хрен с тобой, стреляй! — сказал Зубанов. И зажмурил глаза.
И еще ему пришла в голову совершенно идиотская мысль — интересно, услышит он выстрел, который разнесет его башку? Или нет?
Выстрела он не услышал. И никто не услышал.
Он услышал голос. И все услышали голос. Который сошел как будто с небес.
— Эй, бойцы. Хватит ваньку валять. Клади оружие!
И тут же поверх голов бойцов и коленопреклоненного полковника прошли трассеры. Десятки трассеров крупнокалиберных пулеметов.
— Полундра! — заорал кто-то из бойцов. И все устремили свой взор на недалекий, обещающий спасенье лес.
Но поздно. В лес бежать было поздно. Из леса плотными цепями выходили солдаты с автоматами наперевес. Сотни солдат. И где-то далеко, наращивая звук, приближался странный, мощный рокот. Словно наступал грозовой фронт.
— Что это? — спросил один из боевиков.
— Страшный суд! — зло сказал полковник. — Для всех.
Гул нарастал и вдруг мгновенно ворвался в уши. Десяток боевых вертолетов выскочили на площадку, как свора гончих, наконец догнавших добычу псов. И замерли, зависли в десятке метров над землей! Мощные прожекторы ударили вниз, освещая все ослепительно белым светом. Сдвинулись, сошлись вместе, образовав единый световой круг. Такой яркий, что внутри его невозможно было находиться с открытыми глазами.
Действительно Страшный суд.
— Бросай оружие! Считаем до десяти! Раз!.. — сказал громовой, несущийся с неба голос. — Два!..
Боевики отбросили оружие. Выиграть этот бой они не могли. И подороже продать жизнь не могли. Они могли только мгновенно погибнуть. Под ослепительными лучами прожекторов. Как на арене цирка.
— Вот так ладно, — сказал голос. — Очень рад с вами познакомиться…
Глава 109
Головной вертолет завис над площадкой, снизился и сел. Из вертолета выпрыгнул генерал Федоров. При полном параде. В хорошо начищенных ботинках, которые контрастировали с окружающей грязью, кровью и разбросанными вокруг стреляными гильзами.
Он прошел к плененным боевикам небрежно, отбрасывая ногой оброненное ими оружие. Он рассек их, как ледокол ледовое поле. И остановился возле полковника Зубанова.
— Вставай, полковник. А то место простудишь, — сказал он.
— Значит, все-таки ты?..
— Я. А ты кого ожидал увидеть?
— Вообще-то больше некого.
— Вот и я так думаю. На военном объекте, кроме как военной разведке, никому другому быть не пристало. Как тебе представление?
— Впечатляет. Особенно массовка, — кивнул полковник на солдат. — И голос с небес.
— Голос — да. Моя идея. Плюс хорошая аппаратура. Которую одолжили у одного известного эстрадного исполнителя. В качестве шефской помощи Вооруженным Силам. Вместо положенной ему по срокам переподготовки. Тебе помочь?
Зубанов покачал головой и с трудом поднялся.
— У тебя какой размер, прапорщик? — спросил он.
— Сорок пятый, — неохотно буркнул в ответ прапорщик.
— Чувствуется.
— Пошли, пошли, полковник. Нам еще с тобой говорить — не переговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97