Тертый бизнесмен, чтобы уладить дело, обратился бы за помощью к местному «князю». Чтобы тот «развел» конфликтующие стороны, получив за это назначенный им процент.
И показал бы свою слабость. Потому что свои дела надо уметь решать самому!
Крутой потерпевший должен был найти обидчика сам. И наказать сам. Доказав тем свою силу.
— Передайте Красавчику — я поставил его на счетчик! Это была уже война! В которой кто-то должен был победить. Кто-то один победить. И кто-то один проиграть.
— Я передам...
Красавчик не стал прятаться. Красавчик появился в городе на следующий день. Без объяснений. Потому что объяснять было нечего. Все и так понятно.
Он не собирался отдавать деньги.
Он принял вызов.
Город замер в ожидании крови...
Что подтверждала слежка. Все настороженные на хозяев города микрофоны судачили о стычке Красавчика с Москвичом. Кто-то был за одного. Кто-то за другого. Но все, как один, ставили на Красавчика. Потому что он известный мочила, а Москвич дешевый фраер с бабками и без «крыши»...
Завязка интриги удалась. Зал был полон. Но зрители были разогреты еще недостаточно для того, чтобы начинать действие.
Бизнесмен Сашок вышел на Затычку. Который, сам того не зная, работал против Красавчика. И который убедил Красавчика кинуть Москвича. По просьбе Москвича. Переданной через цепочку посредников.
— Скажи Красавчику, что он сделал фраера. Что тот почти уже отступился от бабок. Потому что боится войны...
— Фраер сдох! Фраер ищет мира! — шептал Затычка на ухо Красавчику. — Я же говорил, он только форс держит, а на самом деле «пустой».
А может, и правда «пустой»...
Симпатии «общества» переметнулись на сторону Красавчика. Потому что «общество» не жалует слабых.
— Он слинял! Он слинял к себе в Москву!.. Москвич действительно слинял в Москву. Но не для того, чтобы избежать драки.
На Москворецком рынке он вышел на чеченскую «крышу».
— Кто у вас самый главный?
— Аллах!
— А после него, на этом рынке?
— Как ты смеешь!..
— Остынь! Если ты не приведешь меня к главному, то потеряешь двести баксов. — Русский вытащил из кармана и сунул в карман чеченца две сотенные бумажки. — А он потеряет гораздо большие деньги. Из-за тебя потеряет. И тогда тебя никакой аллах не спасет! Ну? Как его зовут?
— Ахмет.
— Тогда веди меня к нему.
Ахмет не любил русских. Потому что они завоевали его Родину. Но мирился с ними. Потому что без них его Родина прожить бы не могла.
— Что ты хочешь?
— Мне нужны твои люди.
— Зачем тебе мои люди? Разве у русских нет своих?
— Есть. Но мне нужны твои. Плачу за каждого три тысячи «зеленых».
— Э, слушай, мы своими братьями не торгуем. Мы просто помогаем хорошему человеку. Потому что такой закон гор! Сколько тебе нужно моих людей?
— Четверо. С оружием.
— Возьми больше! Возьми десять! Мне для гостя ничего не жалко.
— Нет. Мне нужно четверо. И вот что еще... После дела их лучше отправить куда-нибудь... Куда-нибудь, где ваш народ воюет за свою независимость. Чтобы они забыли обо мне. Навсегда забыли. Тогда я добавлю еще по три тысячи за каждого твоего человека.
— Желание гостя для нас — закон. Только зачем ехать ко мне домой? Когда у вас дома стреляют не меньше, чем у меня дома...
Чеченцы «наехали» на Красавчика неожиданно и резко. Без обычных, предваряющих такого уровня разборки угроз.
Они зашли в небольшой, принадлежащий ему ювелирный магазинчик и положили лицом вниз продавцов и покупателей.
— Где директор? — спросил один из чеченцев, поводя дулом автомата по лицам.
— Там, — показали на служебный вход испуганные продавцы.
Двое чеченцев разбили прикладами автоматов витрины.
Сгребли золотые украшения в кучу. Сбросили в мешок.
Двое других прошли в подсобку.
Директор лежал в своем кабинете на диване и на старшем товароведе, со спущенными до колен штанами.
— Ты директор?
— Я... А в чем, собственно...
— Вставай.
— Что? Кто вы такие?! Как сюда попали?! — заорал директор, не сразу разобравшись в обстановке.
Но получил дулом автомата в зубы и замолк, подавившись собственными зубами.
— Пошли!
Застегивавшего на ходу штаны директора вывели в магазин. Подтолкнули к стене:
— Вставай на колени.
— Зачем?
— Вставай, тебе говорят! Быстро!
Ударили автоматом под колени и в шею.
Директор охнул и, схватившись руками за разбитую шею, упал на колени.
Один из чеченцев приставил к его затылку автомат.
— За свободную Ичкерию! — сказал он.
И нажал на спусковой крючок.
Грохнул выстрел. Пуля, насквозь пробив череп, стукнула в бетон пола, отлетела в сторону. По стене, пачкая еврообои, брызнуло красно-серым.
Пронзительно взвизгнули женщины. Но мгновенно осеклись, зажали рты руками, когда в их сторону повернулись чеченцы.
— Так будет со всеми, кто придет на нашу землю! — грозно сказали они.
И вышли. Не забыв, несмотря на патриотический порыв, прихватить мешок, наполненный украшениями, деньгами и битым, от витрин, стеклом...
— Когда?! — заорал Красавчик.
— Десять минут назад. Забрали весь товар и выручку. И убили директора.
— Как убили? Он что, сопротивлялся?
— Нет. Просто убили. Поставили на колени и в затылок... Стрельба в затылок не напоминала ограбление. Стрельба в затылок напоминала предупреждение. Неужели?..
— Пошли кого-нибудь во второй магазин! С оружием пошли!
— При чем здесь второй магазин? Они же не специально наш выбирали...
— А если специально?!
Во второй магазин согнали около десятка «быков», вооружив их чем придется. Тем, что успели по-быстрому собрать.
— А если они придут?
— Стреляйте.
— Тогда менты придут.
— Лучше менты, чем чеченцы...
Чеченцы пришли утром. Их было четверо против десятка. Но они были бойцы, пережившие в своей жизни не один бой. И поэтому они действовали, как в бою.
Зарядили подствольный гранатомет, опустили дуло до уровня первого этажа и шарахнули в витрины магазина осколочной гранатой. Туда же, во вздрогнувшую дымом, осколками и криками боли и ужаса темноту, швырнули две гранаты «Ф-1». И лишь потом вошли сами.
Переступая через обломки мебели и дергающиеся в агонии тела, прошли к сейфу, облепили замочную скважину пластиковой взрывчаткой, взорвали дверцу, выгребли деньги и ювелирные украшения.
Направились к выходу, но со стороны подсобки раздался выстрел. Один из чеченцев схватился за простреленное плечо. Кто-то из «быков», придя в себя, то ли выполняя приказ, а скорее с испугу открыл ответный огонь.
Чеченцы мгновенно упали, расползлись в стороны и, прикрывая друг друга, открыли беглую стрельбу в том направлении, откуда раздались выстрелы...
В двухстах метрах от магазина остановился «уазик» вневедомственной охраны, выехавший на сработку сигнализации. Из приоткрывшихся дверей высунули головы милиционеры.
— Ни хрена себе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114