Он умен, образован. Из него выйдет отличный хозяин.
– Не будь такой наивной, моя дорогая. Винтер мечтает порадовать королеву Марию, восстановив в Блэкроуз-Прайори монастырь. Это превратит мой дом в место поклонения папе, а мне ненавистна сама эта мысль. Монахи, жившие здесь до Реформации, были сластолюбивыми грешниками.
Выпив лекарство, Спенсер немного подождал, пока оно подействует, и продолжил:
– Земля Блэкроуз-Прайори полита моим потом и кровью. Я должен быть уверен, что после моей смерти здесь ничего не изменится. А что станет с тобой?
Ларк вернулась к кровати и опять села на стул.
–Я старалась не думать об этом. Вместе с другими членами общества самаритян буду по-прежнему спасать безвинно приговоренных к смерти. Доктор Снайпс с женой позаботятся обо мне. – Ларк полагала, что ей хватит ума самой о себе позаботиться, но она отлично знала, что не следует говорить это Спенсеру.
Он махнул рукой в сторону сундука у изножия кровати:
– Отопри его.
Ларк послушно открыла замок ключом из связки, которую носила на поясе. Внутри сундука лежали стопка книг и скрученные в трубку документы.
– Зачем тебе это?
– Я хочу лишить Винтера наследства, – тяжело вздохнув, ответил Спенсер.
– Спенсер, как ты можешь?! – Ларк захлопнула крышку. – Ты ведь любишь его.
– Люблю, но не доверяю. Я вижу в нем жестокость, которая пугает меня.
Ларк отошла к камину и остановилась, глядя на горящие поленья. Встревоженная словами Спенсера, она вспоминала Винтера, его темно-кариеглаза, гибкое тело фехтовальщика и губы, которые не смягчала даже улыбка. Под необыкновенно привлекательной внешностью таилась черная душа – опасное сочетание.
– Что ты собираешься предпринять? – спросила Ларк, не поворачиваясь. – Как можно доказать, что Винтер не имеет права на Блэкроуз-Прайори?
– В этом мне нужна твоя помощь, дорогая Ларк.
Она в недоумении посмотрела на него.
– Что я могу сделать?
– Найди мне адвоката.
– Ты предлагаешь мне заняться этим?!
– Больше некому. Ты должна выбрать толкового и вместе с тем лишенного совести человека.
– Спенсер, это так на тебя не похоже...
– Пожалуйста, сделай, как я прошу. Приступ кашля заставил Спенсера согнутьсяпополам, и Ларк, подскочив к старику, помогла ему сесть и откинулся на подушки.
– Не волнуйся, Спенсер, я все сделаю, я найду тебе самого беспринципного и бессовестного адвоката Лондона.
Ларк не могла оторвать глаз от великолепного дома. Невозможно поверить, что именно здесь – на берегу Темзы, где высятся особняки знати и роскошные сады уступами сбегают к воде, – живет Оливер де Лэйси.
Двери открылись. Появилась пухленькая седаястарушка. Одной рукой она прижимала к уху слуховой рожок, другой опиралась на трость.
– Лорд Оливер де Лэйси дома?
– Лысый? У моего хозяина прекрасная шевелюра.
– Да не лысый, а де Лэйси. Де Лэйси! – прокричала Ларк прямо в рожок.
Женщина поморщилась.
– Зачем же так кричать, милочка? Можно подумать, я глухая. – Она похлопала рукой по видавшему виды переднику. – Проходи, садись к огню и рассказывай все старой Нэнси.
Сделав несколько шагов вперед, Ларк застыла в удивлении. Ей показалось, что она внутри огромного механизма. Везде – у камина, по стенам, у подножия лестницы – виднелись огромные зубчатые шестерни и колеса, соединенные друг с другом веревками и цепями.
У Ларк похолодело внутри. Это – камера пыток! Наверно, де Лэйси – тайный католик, который...
– Да ты, малышка, так напугана, что шарахаешься от своей тени. – Нэнси махнула клюкой. – Это всего лишь безобидные приспособления, придуманные отцом лорда Оливера. Погляди. – Она дернула за рычаг у подножия лестницы. Раздался грохот, и сверху на цепях опустилась широкая платформа.
Следующие несколько минут Ларк уже с интересом разглядывала поразительные вещи: движущееся кресло на рельсах, которое помогало страдающей ревматизмом экономке подниматься и спускаться с лестницы, устройство, которое зажигало огромную, в форме колеса люстру, часы, механизм которых приводило в действие тепло горящих в камине дров.
Нэнси Харбут, которая гордо именовала себя хозяйкой Уимберли-хауз, заверила Ларк, что подобными изобретениями набита каждая комната особняка. И все это – плоды раздумий Стивена де Лэйси, графа Линлея.
–Садись. – Нэнси указала на странную кушетку, которая, казалось, стояла на широких полозьях.
Ларк села и тут же удивленно вскрикнула – кушетка двигалась вперед-назад, словно качели.
Нэнси пристроилась рядом с ней и старательно расправила юбку.
– Его светлость сделал эту кушетку после второй женитьбы, когда пошли дети. Он очень любил сидеть здесь с женой и укачивать малышей.
У Ларк защемило сердце, когда она представила себе эту тихую семейную картину: мужчина, прижимающий к груди ребенка... рядом его любящая жена... Все это было ей незнакомым и чужим. Таким же чужим, как и огромная собака с длинной шерстью на коврике перед камином.
– Русская борзая – так их называют, – объяснила Нэнси. – Их разводит лорд Оливер, и самый красивый кобель в помете получает кличку Иван.
Нэнси, самая старая служанка семейства деЛэйси, явно обрадовалась терпеливой слушательнице. Экономка была очень говорлива и не любила, когда ее перебивают, поэтому монолог получился долгим.
Правда, Ларк некуда было торопиться. Рэндал – конюх, сопровождавший ее из Блэкроуз-Прайори, отправился на кухню, где наверняка уже выпросил кружку эля или сидра. Это ничуть не беспокоило Ларк. Они с Рэндалом заключили в некотором роде соглашение. Она ничего не говорила Спенсеру о его любви к спиртному, а Рэндал молчал о том, чем она действительно занимается в тайном обществе самаритян.
– Я бы хотела поговорить с лордом Оливером, – быстро сказала Ларк, когда Нэнси остановилась перевести дыхание.
– Варить с ним? – недоумевающе переспросила Нэнси.
– Поговорить! – крикнула Ларк в рожок.
– Разумеется, дорогая. – Нэнси погладила ее по руке, а потом сняла капюшон черного плаща с головы Ларк и уставилась на девушку.
– Спаси и помилуй! – Нэнси взялась за край передника и принялась обмахивать им лицо.
– Вам плохо?
– Нет – нет. На мгновение вы... этот взгляд напомнил мне вторую жену лорда Стивена в тот день, когда он привел ее сюда.
Ларк попыталась вспомнить, что ей рассказывал Спенсер. Лорд Стивен де Лэйси, влиятельный, хотя и эксцентричный вельможа, женился молодым, но жена умерла родами. Вторая жена была из России и славилась своей неотразимой красотой. Сравнение с общепризнанной красавицей было, конечно, лестным, но, как решила Ларк, зрение у старушки, похоже, такое же слабое, как и слух.
– Ладно, – вдруг деловито сказала Нэнси, – когда должен родиться ребенок?
– Ребенок? – тупо переспросила Ларк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Не будь такой наивной, моя дорогая. Винтер мечтает порадовать королеву Марию, восстановив в Блэкроуз-Прайори монастырь. Это превратит мой дом в место поклонения папе, а мне ненавистна сама эта мысль. Монахи, жившие здесь до Реформации, были сластолюбивыми грешниками.
Выпив лекарство, Спенсер немного подождал, пока оно подействует, и продолжил:
– Земля Блэкроуз-Прайори полита моим потом и кровью. Я должен быть уверен, что после моей смерти здесь ничего не изменится. А что станет с тобой?
Ларк вернулась к кровати и опять села на стул.
–Я старалась не думать об этом. Вместе с другими членами общества самаритян буду по-прежнему спасать безвинно приговоренных к смерти. Доктор Снайпс с женой позаботятся обо мне. – Ларк полагала, что ей хватит ума самой о себе позаботиться, но она отлично знала, что не следует говорить это Спенсеру.
Он махнул рукой в сторону сундука у изножия кровати:
– Отопри его.
Ларк послушно открыла замок ключом из связки, которую носила на поясе. Внутри сундука лежали стопка книг и скрученные в трубку документы.
– Зачем тебе это?
– Я хочу лишить Винтера наследства, – тяжело вздохнув, ответил Спенсер.
– Спенсер, как ты можешь?! – Ларк захлопнула крышку. – Ты ведь любишь его.
– Люблю, но не доверяю. Я вижу в нем жестокость, которая пугает меня.
Ларк отошла к камину и остановилась, глядя на горящие поленья. Встревоженная словами Спенсера, она вспоминала Винтера, его темно-кариеглаза, гибкое тело фехтовальщика и губы, которые не смягчала даже улыбка. Под необыкновенно привлекательной внешностью таилась черная душа – опасное сочетание.
– Что ты собираешься предпринять? – спросила Ларк, не поворачиваясь. – Как можно доказать, что Винтер не имеет права на Блэкроуз-Прайори?
– В этом мне нужна твоя помощь, дорогая Ларк.
Она в недоумении посмотрела на него.
– Что я могу сделать?
– Найди мне адвоката.
– Ты предлагаешь мне заняться этим?!
– Больше некому. Ты должна выбрать толкового и вместе с тем лишенного совести человека.
– Спенсер, это так на тебя не похоже...
– Пожалуйста, сделай, как я прошу. Приступ кашля заставил Спенсера согнутьсяпополам, и Ларк, подскочив к старику, помогла ему сесть и откинулся на подушки.
– Не волнуйся, Спенсер, я все сделаю, я найду тебе самого беспринципного и бессовестного адвоката Лондона.
Ларк не могла оторвать глаз от великолепного дома. Невозможно поверить, что именно здесь – на берегу Темзы, где высятся особняки знати и роскошные сады уступами сбегают к воде, – живет Оливер де Лэйси.
Двери открылись. Появилась пухленькая седаястарушка. Одной рукой она прижимала к уху слуховой рожок, другой опиралась на трость.
– Лорд Оливер де Лэйси дома?
– Лысый? У моего хозяина прекрасная шевелюра.
– Да не лысый, а де Лэйси. Де Лэйси! – прокричала Ларк прямо в рожок.
Женщина поморщилась.
– Зачем же так кричать, милочка? Можно подумать, я глухая. – Она похлопала рукой по видавшему виды переднику. – Проходи, садись к огню и рассказывай все старой Нэнси.
Сделав несколько шагов вперед, Ларк застыла в удивлении. Ей показалось, что она внутри огромного механизма. Везде – у камина, по стенам, у подножия лестницы – виднелись огромные зубчатые шестерни и колеса, соединенные друг с другом веревками и цепями.
У Ларк похолодело внутри. Это – камера пыток! Наверно, де Лэйси – тайный католик, который...
– Да ты, малышка, так напугана, что шарахаешься от своей тени. – Нэнси махнула клюкой. – Это всего лишь безобидные приспособления, придуманные отцом лорда Оливера. Погляди. – Она дернула за рычаг у подножия лестницы. Раздался грохот, и сверху на цепях опустилась широкая платформа.
Следующие несколько минут Ларк уже с интересом разглядывала поразительные вещи: движущееся кресло на рельсах, которое помогало страдающей ревматизмом экономке подниматься и спускаться с лестницы, устройство, которое зажигало огромную, в форме колеса люстру, часы, механизм которых приводило в действие тепло горящих в камине дров.
Нэнси Харбут, которая гордо именовала себя хозяйкой Уимберли-хауз, заверила Ларк, что подобными изобретениями набита каждая комната особняка. И все это – плоды раздумий Стивена де Лэйси, графа Линлея.
–Садись. – Нэнси указала на странную кушетку, которая, казалось, стояла на широких полозьях.
Ларк села и тут же удивленно вскрикнула – кушетка двигалась вперед-назад, словно качели.
Нэнси пристроилась рядом с ней и старательно расправила юбку.
– Его светлость сделал эту кушетку после второй женитьбы, когда пошли дети. Он очень любил сидеть здесь с женой и укачивать малышей.
У Ларк защемило сердце, когда она представила себе эту тихую семейную картину: мужчина, прижимающий к груди ребенка... рядом его любящая жена... Все это было ей незнакомым и чужим. Таким же чужим, как и огромная собака с длинной шерстью на коврике перед камином.
– Русская борзая – так их называют, – объяснила Нэнси. – Их разводит лорд Оливер, и самый красивый кобель в помете получает кличку Иван.
Нэнси, самая старая служанка семейства деЛэйси, явно обрадовалась терпеливой слушательнице. Экономка была очень говорлива и не любила, когда ее перебивают, поэтому монолог получился долгим.
Правда, Ларк некуда было торопиться. Рэндал – конюх, сопровождавший ее из Блэкроуз-Прайори, отправился на кухню, где наверняка уже выпросил кружку эля или сидра. Это ничуть не беспокоило Ларк. Они с Рэндалом заключили в некотором роде соглашение. Она ничего не говорила Спенсеру о его любви к спиртному, а Рэндал молчал о том, чем она действительно занимается в тайном обществе самаритян.
– Я бы хотела поговорить с лордом Оливером, – быстро сказала Ларк, когда Нэнси остановилась перевести дыхание.
– Варить с ним? – недоумевающе переспросила Нэнси.
– Поговорить! – крикнула Ларк в рожок.
– Разумеется, дорогая. – Нэнси погладила ее по руке, а потом сняла капюшон черного плаща с головы Ларк и уставилась на девушку.
– Спаси и помилуй! – Нэнси взялась за край передника и принялась обмахивать им лицо.
– Вам плохо?
– Нет – нет. На мгновение вы... этот взгляд напомнил мне вторую жену лорда Стивена в тот день, когда он привел ее сюда.
Ларк попыталась вспомнить, что ей рассказывал Спенсер. Лорд Стивен де Лэйси, влиятельный, хотя и эксцентричный вельможа, женился молодым, но жена умерла родами. Вторая жена была из России и славилась своей неотразимой красотой. Сравнение с общепризнанной красавицей было, конечно, лестным, но, как решила Ларк, зрение у старушки, похоже, такое же слабое, как и слух.
– Ладно, – вдруг деловито сказала Нэнси, – когда должен родиться ребенок?
– Ребенок? – тупо переспросила Ларк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61