Ни меня, ни Ринга тогда еще и на свете не было. Нельзя возлагать на него ответственность за поступки его отца. Ринг – другой.
– Он – Стюарт. Он сделан из того же теста, и это поганое тесто!
– Это неправда! Ринг хороший…
– Он хорош разве что для всякой пакости, как и вся их семейка.
– Прекрати так о нем говорить. Ты ведь его даже не знаешь!
– Я знаю о нем достаточно!
– Как можно осуждать человека только за то, что он имеет несчастье носить фамилию Стюарт? Почему это автоматически служит причиной зачисления его в разряд плохих людей? Почему ты не можешь забыть то, что произошло более пятидесяти лет назад? К тому же не с тобой.
– Но я видела Стюарта, когда его выпустили из тюрьмы. Я присутствовала при его встрече с дедом. Я слышала, что он сказал, и видела ненависть в его глазах…
Она отчетливо помнила равнодушие, написанное на лице Элизабет. Для нее все это не имело никакого значения. Она была убеждена, что эти давние угрозы не имеют к ней никакого отношения. Но Хэтти понимала, какое это глубокое заблуждение. И она применила другую тактику.
– Ты видела, где живет этот молодой Стюарт?
– Нет, – тихо ответила Элизабет.
– В лачуге, запрятанной в горах, в конце длинной пыльной дороги. Когда он был маленький, эта лачуга служила пристанищем для всех гангстеров, начиная с Клайда Бэрроу и заканчивая Красавчиком Флойдом. Во время войны, когда ковбои с этого самого ранчо погибали на берегах Нормандии, оттуда заправляли черным рынком. Ринг Стюарт происходит из прекрасной семьи с твердыми моральными устоями, не правда ли?
– Это вовсе не означает, что он будет такой же, как его отец.
– Он воспитывался отцом.
– Но у Ринга есть планы, замечательные планы…
– Прибрать к рукам Морганс-Уок, что уже пытался сделать его папаша!
– Это неправда!
– Правда.
Хэтти хватило мудрости осознать, что никакие споры, угрозы или аргументы с ее стороны не могут пошатнуть абсурдной веры Элизабет в этого мерзавца. Ее сестренка, романтичная глупышка, наивно считала, что их любовь с Рингом Стюартом ниспослана судьбой, невзирая на многолетнюю семейную вражду, – в поэтических традициях Монтекки и Капулетти. Его пороки и недостатки не имели для нее никакого значения – она была убеждена, что ее любовь изменит его.
Но Хэтти знала жизнь. Люди не меняются, хотят они того или нет. По крайней мере, в глубине души, то есть в самом главном.
Она приняла мудрое решение – не запрещать Элизабет встречаться со Стюартом, признавая, что основная вина за случившееся лежит на ней. Она чрезмерно оберегала свою младшую сестру от житейских трудностей, все взваливала на себя, пытаясь по возможности облегчить ей жизнь. Держала ее в наивном неведении, порой завидуя ему, и тем самым косвенно избавляла ее от тяжелого бремени ответственности за Морганс-Уок.
Нет, запрещать Элизабет встречаться со Стюартом бесполезно. Единственный способ положить конец этим опасным встречам – нанести визит тому, кто воспользовался невинной доверчивостью ее сестры.
Ворона встревоженно каркнула и слетела с ветки дуба, захлопав черными крыльями, когда на неровную колею вползла машина Хэтти. Белка перестала искать орехи в опавшей листве и метнулась к ближайшему дереву, о чем-то громко сообщив Хэтти, когда та проходила мимо. Густые заросли деревьев и кустарника, обрамлявшие с обеих сторон узкий проход, расступались впереди, образуя поляну, заваленную проржавевшими остовами автомобилей, пустыми канистрами из-под машинного масла и грудами изношенных автомобильных покрышек среди желтых сорняков.
Этому пейзажу вполне соответствовал полуразвалившийся дом, стоявший посередине. Вся краска с него давно облупилась, и доски серели грязью и гнилью.
Перед домом стоял мощный мотоцикл. Эта черная сияющая машина с невероятно мощным двигателем казалась здесь совершенно неуместной. Стоя на коленях рядом с мотоциклом, Ринг Стюарт возился с мотором. Он медленно поднялся на ноги, когда машина Хэтти затормозила в десяти футах от его огромного «харлея».
Он сделал несколько шагов ей навстречу, вытирая промасленные руки о такую же промасленную тряпку. Она оглядела его с железным спокойствием, нимало не удивившись тому, что открылось ее глазам.
Вытертые джинсы нахально обтягивали его узкие бедра, не оставляя места воображению. Из-под грязной футболки, короткие рукава которой были закатаны по самые плечи, а правый – оттопыривался пачкой сигарет, проступал каждый грудной мускул.
Ее взгляд скользнул по отвратительной татуировке на его левом бицепсе – с лезвия ножа капает кровь. Затем она внимательно изучила его лицо. Сам дьявол наградил его этими тонкими, красивыми чертами, черными как смоль волосами и глазами такой пронзительной синевы.
– Что я вижу! Сама герцогиня пожаловала. – Его губы искривились в язвительной улыбке. – Вообще-то я тебя поджидал еще вчера.
– Вот как? – пробормотала она, испытывая к нему еще более острую неприязнь, чем предполагала.
– Да. – Он сделал несколько ленивых шагов вперед, ступая с носка на пятку, что придавало его походке озорную пружинистость. – Я тут же вычислил ковбоя, которого ты подослала шпионить за Элизабет. У него глаза чуть не вылезли на лоб, когда он увидел, как она меня целует – целует и целует.
– Ты омерзителен!
Он улыбнулся еще шире.
– А вот Элизабет так не думает. Наоборот, она сходит от меня с ума. Ей нравится со мной целоваться… и все такое прочее…
Хэтти нахмурилась от этого нарочито прозрачного намека.
– Ты знаешь, что я не допущу продолжения.
– Ты ничего не сможешь сделать, герцогиня, – сказал он, вызывающе откинув голову. – Она достаточно взрослая, чтобы решать самой. Она не нуждается в твоем согласии или одобрении.
– Сколько?
– Сколько? – переспросил он, слегка забавляясь. – Боже мой, герцогиня, ты невероятна. Знаешь, я часто думаю, каково будет жить в этом огромном доме с угодливыми слугами, которые подают тебе кофе в чашечках тонкого фарфора и приносят утреннюю газету. Замечательная, наверно, это жизнь.
– Сколько ты хочешь, Стюарт, за то, чтобы оставить в покое мою сестру?
– Ты и вправду думаешь, что можешь от меня откупиться, герцогиня?
Она выразительно взглянула на поросшую сорняками поляну и обветшалый дом с покосившимся крыльцом.
– Твоя цена, Стюарт? Говори.
– Я уже получил то, что хотел. Я получил Элизабет. Она моя, и тебе не удастся отнять ее у меня. Если бы ты думала иначе, ты бы не стояла сейчас здесь. – Он помолчал, а потом продолжал еще увереннее: – Поначалу она была со мной очень застенчива, а сейчас – нет. Меня это даже малость удивило. Но после знакомства с тобой я понял, что она унаследовала всю страстность, отпущенную вам на двоих. Что ты за сестра? Она любит меня, а ты пытаешься заставить меня ее бросить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
– Он – Стюарт. Он сделан из того же теста, и это поганое тесто!
– Это неправда! Ринг хороший…
– Он хорош разве что для всякой пакости, как и вся их семейка.
– Прекрати так о нем говорить. Ты ведь его даже не знаешь!
– Я знаю о нем достаточно!
– Как можно осуждать человека только за то, что он имеет несчастье носить фамилию Стюарт? Почему это автоматически служит причиной зачисления его в разряд плохих людей? Почему ты не можешь забыть то, что произошло более пятидесяти лет назад? К тому же не с тобой.
– Но я видела Стюарта, когда его выпустили из тюрьмы. Я присутствовала при его встрече с дедом. Я слышала, что он сказал, и видела ненависть в его глазах…
Она отчетливо помнила равнодушие, написанное на лице Элизабет. Для нее все это не имело никакого значения. Она была убеждена, что эти давние угрозы не имеют к ней никакого отношения. Но Хэтти понимала, какое это глубокое заблуждение. И она применила другую тактику.
– Ты видела, где живет этот молодой Стюарт?
– Нет, – тихо ответила Элизабет.
– В лачуге, запрятанной в горах, в конце длинной пыльной дороги. Когда он был маленький, эта лачуга служила пристанищем для всех гангстеров, начиная с Клайда Бэрроу и заканчивая Красавчиком Флойдом. Во время войны, когда ковбои с этого самого ранчо погибали на берегах Нормандии, оттуда заправляли черным рынком. Ринг Стюарт происходит из прекрасной семьи с твердыми моральными устоями, не правда ли?
– Это вовсе не означает, что он будет такой же, как его отец.
– Он воспитывался отцом.
– Но у Ринга есть планы, замечательные планы…
– Прибрать к рукам Морганс-Уок, что уже пытался сделать его папаша!
– Это неправда!
– Правда.
Хэтти хватило мудрости осознать, что никакие споры, угрозы или аргументы с ее стороны не могут пошатнуть абсурдной веры Элизабет в этого мерзавца. Ее сестренка, романтичная глупышка, наивно считала, что их любовь с Рингом Стюартом ниспослана судьбой, невзирая на многолетнюю семейную вражду, – в поэтических традициях Монтекки и Капулетти. Его пороки и недостатки не имели для нее никакого значения – она была убеждена, что ее любовь изменит его.
Но Хэтти знала жизнь. Люди не меняются, хотят они того или нет. По крайней мере, в глубине души, то есть в самом главном.
Она приняла мудрое решение – не запрещать Элизабет встречаться со Стюартом, признавая, что основная вина за случившееся лежит на ней. Она чрезмерно оберегала свою младшую сестру от житейских трудностей, все взваливала на себя, пытаясь по возможности облегчить ей жизнь. Держала ее в наивном неведении, порой завидуя ему, и тем самым косвенно избавляла ее от тяжелого бремени ответственности за Морганс-Уок.
Нет, запрещать Элизабет встречаться со Стюартом бесполезно. Единственный способ положить конец этим опасным встречам – нанести визит тому, кто воспользовался невинной доверчивостью ее сестры.
Ворона встревоженно каркнула и слетела с ветки дуба, захлопав черными крыльями, когда на неровную колею вползла машина Хэтти. Белка перестала искать орехи в опавшей листве и метнулась к ближайшему дереву, о чем-то громко сообщив Хэтти, когда та проходила мимо. Густые заросли деревьев и кустарника, обрамлявшие с обеих сторон узкий проход, расступались впереди, образуя поляну, заваленную проржавевшими остовами автомобилей, пустыми канистрами из-под машинного масла и грудами изношенных автомобильных покрышек среди желтых сорняков.
Этому пейзажу вполне соответствовал полуразвалившийся дом, стоявший посередине. Вся краска с него давно облупилась, и доски серели грязью и гнилью.
Перед домом стоял мощный мотоцикл. Эта черная сияющая машина с невероятно мощным двигателем казалась здесь совершенно неуместной. Стоя на коленях рядом с мотоциклом, Ринг Стюарт возился с мотором. Он медленно поднялся на ноги, когда машина Хэтти затормозила в десяти футах от его огромного «харлея».
Он сделал несколько шагов ей навстречу, вытирая промасленные руки о такую же промасленную тряпку. Она оглядела его с железным спокойствием, нимало не удивившись тому, что открылось ее глазам.
Вытертые джинсы нахально обтягивали его узкие бедра, не оставляя места воображению. Из-под грязной футболки, короткие рукава которой были закатаны по самые плечи, а правый – оттопыривался пачкой сигарет, проступал каждый грудной мускул.
Ее взгляд скользнул по отвратительной татуировке на его левом бицепсе – с лезвия ножа капает кровь. Затем она внимательно изучила его лицо. Сам дьявол наградил его этими тонкими, красивыми чертами, черными как смоль волосами и глазами такой пронзительной синевы.
– Что я вижу! Сама герцогиня пожаловала. – Его губы искривились в язвительной улыбке. – Вообще-то я тебя поджидал еще вчера.
– Вот как? – пробормотала она, испытывая к нему еще более острую неприязнь, чем предполагала.
– Да. – Он сделал несколько ленивых шагов вперед, ступая с носка на пятку, что придавало его походке озорную пружинистость. – Я тут же вычислил ковбоя, которого ты подослала шпионить за Элизабет. У него глаза чуть не вылезли на лоб, когда он увидел, как она меня целует – целует и целует.
– Ты омерзителен!
Он улыбнулся еще шире.
– А вот Элизабет так не думает. Наоборот, она сходит от меня с ума. Ей нравится со мной целоваться… и все такое прочее…
Хэтти нахмурилась от этого нарочито прозрачного намека.
– Ты знаешь, что я не допущу продолжения.
– Ты ничего не сможешь сделать, герцогиня, – сказал он, вызывающе откинув голову. – Она достаточно взрослая, чтобы решать самой. Она не нуждается в твоем согласии или одобрении.
– Сколько?
– Сколько? – переспросил он, слегка забавляясь. – Боже мой, герцогиня, ты невероятна. Знаешь, я часто думаю, каково будет жить в этом огромном доме с угодливыми слугами, которые подают тебе кофе в чашечках тонкого фарфора и приносят утреннюю газету. Замечательная, наверно, это жизнь.
– Сколько ты хочешь, Стюарт, за то, чтобы оставить в покое мою сестру?
– Ты и вправду думаешь, что можешь от меня откупиться, герцогиня?
Она выразительно взглянула на поросшую сорняками поляну и обветшалый дом с покосившимся крыльцом.
– Твоя цена, Стюарт? Говори.
– Я уже получил то, что хотел. Я получил Элизабет. Она моя, и тебе не удастся отнять ее у меня. Если бы ты думала иначе, ты бы не стояла сейчас здесь. – Он помолчал, а потом продолжал еще увереннее: – Поначалу она была со мной очень застенчива, а сейчас – нет. Меня это даже малость удивило. Но после знакомства с тобой я понял, что она унаследовала всю страстность, отпущенную вам на двоих. Что ты за сестра? Она любит меня, а ты пытаешься заставить меня ее бросить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117