Там одновременно на всех телеэкранах запустили фильм времен 2 мировой войны. Фрэнк Синатра попал в плен к немцам, и его допрашивал майор СС, который говорил по-английски не хуже Фрэнка Синатры, играл на виолончели и рисовал акварелью в свободное время, и он признался Синатре, что ждет не дождется, когда кончится война и он вернется домой, к своей первой любви, лепидоптерологии.
Синатра не знал, что такое лепидоптерология. А это наука, изучающая ночных и дневных бабочек. Майору пришлось объяснять ему, что это такое.
И Элтон Дарвин задал мне вопрос:
— Как это получается, что во всех фильмах Немцы и Японцы всегда такие дошлые ребята, а Американцы — шуты гороховые, а под конец все же Американцы выигрывают войну?
* * *
Дарвин не считал, что его лично это касается. Все кадровые Американские солдаты были Белые. И не то чтобы это была пропаганда Белых. Это соответствовало исторической правде. Во время «Последней Петарды» Американские боевые части были разделены по расовому признаку. В те времена полагали, что Белые будут считать себя отбросами общества, если им придется жить, питаться и прочее вместе с Черными. Да и у штатских было то же самое. Для Черных были отдельные школы, их не пускали в большинство отелей, ресторанов и парков, где развлекались Белые. Их пускали только на сцену да в кабинки для голосования.
Их также периодически вздергивали или жгли живьем или как-то иначе напоминали им, что их место — на самом дне общества. Когда их заставляли надеть солдатскую форму, считалось, что у них нет ни решительности, ни инициативы в боевой обстановке. Так что их обычно заставляли заниматься неквалифицированным трудом или водить грузовики, в то время как на переднем плане Дюки Уэйны и Фрэнки Синатры совершали героические подвиги, Была, впрочем, эскадрилья истребителей, целиком состоявшая из Черных. Многие почему-то удивлялись, но сражались они отлично.
Видал, как Черномазый летает на аэроплане?
* * *
Вернемся к вопросу Элтона Дарвина — почему Фрэнк Синатра оказался победителем, хотя ничего не знал. Я сказал:
— Мне думается, Фрэнк заслужил победу, потому что он похож на Дэви Крокетта при Аламо.
Фильм Уолта Диснея про Дэви Крокетта гоняли в тюрьме почем зря, и все заключенные знали, кто такой Дэви Крокетт. Было бы полезно на заседании суда подчеркнуть, что я никогда не говорил заключенным, что Мексиканский Генерал, атаковавший Аламо, пытался безуспешно сделать то, что впоследствии удалось Аврааму Линкольну, — а именно сохранить единство своей страны и покончить с рабством.
— Чем же это Синатра похож на Дэви Крокетта? — спросил меня Элтон Дарвин. И я ответил:
— Он чист сердцем.
* * *
Вот такие дела. Мне еще есть о чем рассказать. Я только что получил от моего адвоката сообщение, которое едва дух из меня не вышибло. После Вьетнама я думал, что мне все на свете нипочем. Я считал, что привык к мертвым телам, чьи бы они ни были.
Опять ошибся.
Ну и ну!
Если я сейчас вам скажу, кто умер и как этот человек умер, а умер он только вчера, моя история будет как бы закончена. С точки зрения читателя, мне останется только написать:
КОНЕЦ
* * *
Но я хочу еще кое о чем рассказать. Поэтому буду писать дальше, как будто это известие до меня не дошло, буду продолжать. И вот что я пишу:
Подполковник, возглавлявший атаку на Сципион, а потом не пустивший никого из местных в вертолеты, кончил мою Академию, может, лет на 20 позже меня. Когда я назвал ему свое имя и он увидел кольцо моего класса, он вдруг понял кто я такой и кем я был раньше.
— Боже ты мой да это Проповедник! — воскликнул он.
Если бы не он, я не знаю, что бы со мной было. Возможно, я последовал бы примеру большинства жителей долины, отправился бы в Рочестер, или Буффало, а то и подальше, в поисках любой работы, за самую низкую плату, конечно. Весь район Медоудейлского Кинокомплекса был и до сих пор находится на военном положении.
Офицера звали Харли Уилок III. Он поведал мне, что и сам он, и его жена не могли иметь детей, поэтому усыновили двух сирот, двойняшек, из Перу, что в Южной Америке, а не из того Перу, что в штате Индиана. Это были славненькие девчушки, Инки. Но ему почти не удавалось вырваться домой, его дивизион все время был в деле. Он уже собирался съездить в отпуск домой из Южного Бронкса, когда получил приказ отправиться сюда, подавить бунт в тюрьме и освободить заложников.
* * *
Отец его, Харли Уилок II, был в Академии на 3 курса впереди меня, и погиб, как я уже знал, от какого-то несчастного случая в Германии, так что служить во Вьетнаме ему не пришлось. Я спросил Харли III, как именно погиб Харли II. Он рассказал, что его отец утонул, пытаясь спасти шведку, которая решила покончить с собой, открыв окно своего «Вольво» и пустив его с пристани прямо в реку Рур, в городе Эссене: кстати, это был родной город основателей первой компании по производству крематориев «А.И.Топф и Сын». Как тесен мир!
* * *
И вот Харли Уилок III сказал мне:
— Ты что-нибудь знаешь про эту яму с экскрементами?
Естественно, он не сказал «с экскрементами». Он раньше и не подозревал о существовании Долины Мохига, пока его сюда не перебросили. Как многие другие, он слышал о Таркингтоне и Афинах, но очень смутно представлял себе, где они находятся.
Я ответил, что эта яма с экскрементами — мой дом родной, хотя родился я в Делаваре, а рос в Огайо, и что я надеюсь кончить свои дни и быть похороненным именно здесь.
— А где Мэр? — сказал он.
— Погиб, — сказал я. — И все полисмены тоже, в том числе и двое из студенческого городка. И Брандмайор.
— Выходит, у вас тут нет никакого Правительства? — сказал он.
— По-моему, ты и есть Правительство, — сказал я. Он помянул имя Бога нашего всуе, и очень громогласно, и добавил:
— Куда бы я ни попал, меня с ходу назначают Правительством. Я уже — Правительство Южного Бронкса, и мне надо туда возвращаться, по-быстрому. Так что я назначаю тебя Мэром этой ямы с экскрементами.
На этот раз он и сам сказал «с экскрементами», принял мою поправку.
— Ступай в Ратушу, где она там у вас, и начинай управлять.
Он был такой решительный! Такой оглушительный! Разговор и без того звучал достаточно дико, а вдобавок у него на голове красовался один из тех шлемов, смахивающих на ведерки для угля, которые ввели в Армии после того, как мы проиграли войну во Вьетнаме, — должно быть, надеялись, что это вернет нам потерянную удачу.
Сделайте так, чтобы Черные, Евреи и все прочие выглядели точь-в-точь, как Нацисты, и поглядите, что из этого выйдет.
* * *
— Не могу я управлять, — сказал я. — Меня никто слушаться не будет. Анекдот получится.
— Верно, старина! — рявкнул он. Ну и голос!
Он связался по радио с офисом Губернатора в Олбани. Сам Губернатор уже вылетел в Рочестер вертолетом, чтобы попасть в программу ТВ вместе с заложниками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Синатра не знал, что такое лепидоптерология. А это наука, изучающая ночных и дневных бабочек. Майору пришлось объяснять ему, что это такое.
И Элтон Дарвин задал мне вопрос:
— Как это получается, что во всех фильмах Немцы и Японцы всегда такие дошлые ребята, а Американцы — шуты гороховые, а под конец все же Американцы выигрывают войну?
* * *
Дарвин не считал, что его лично это касается. Все кадровые Американские солдаты были Белые. И не то чтобы это была пропаганда Белых. Это соответствовало исторической правде. Во время «Последней Петарды» Американские боевые части были разделены по расовому признаку. В те времена полагали, что Белые будут считать себя отбросами общества, если им придется жить, питаться и прочее вместе с Черными. Да и у штатских было то же самое. Для Черных были отдельные школы, их не пускали в большинство отелей, ресторанов и парков, где развлекались Белые. Их пускали только на сцену да в кабинки для голосования.
Их также периодически вздергивали или жгли живьем или как-то иначе напоминали им, что их место — на самом дне общества. Когда их заставляли надеть солдатскую форму, считалось, что у них нет ни решительности, ни инициативы в боевой обстановке. Так что их обычно заставляли заниматься неквалифицированным трудом или водить грузовики, в то время как на переднем плане Дюки Уэйны и Фрэнки Синатры совершали героические подвиги, Была, впрочем, эскадрилья истребителей, целиком состоявшая из Черных. Многие почему-то удивлялись, но сражались они отлично.
Видал, как Черномазый летает на аэроплане?
* * *
Вернемся к вопросу Элтона Дарвина — почему Фрэнк Синатра оказался победителем, хотя ничего не знал. Я сказал:
— Мне думается, Фрэнк заслужил победу, потому что он похож на Дэви Крокетта при Аламо.
Фильм Уолта Диснея про Дэви Крокетта гоняли в тюрьме почем зря, и все заключенные знали, кто такой Дэви Крокетт. Было бы полезно на заседании суда подчеркнуть, что я никогда не говорил заключенным, что Мексиканский Генерал, атаковавший Аламо, пытался безуспешно сделать то, что впоследствии удалось Аврааму Линкольну, — а именно сохранить единство своей страны и покончить с рабством.
— Чем же это Синатра похож на Дэви Крокетта? — спросил меня Элтон Дарвин. И я ответил:
— Он чист сердцем.
* * *
Вот такие дела. Мне еще есть о чем рассказать. Я только что получил от моего адвоката сообщение, которое едва дух из меня не вышибло. После Вьетнама я думал, что мне все на свете нипочем. Я считал, что привык к мертвым телам, чьи бы они ни были.
Опять ошибся.
Ну и ну!
Если я сейчас вам скажу, кто умер и как этот человек умер, а умер он только вчера, моя история будет как бы закончена. С точки зрения читателя, мне останется только написать:
КОНЕЦ
* * *
Но я хочу еще кое о чем рассказать. Поэтому буду писать дальше, как будто это известие до меня не дошло, буду продолжать. И вот что я пишу:
Подполковник, возглавлявший атаку на Сципион, а потом не пустивший никого из местных в вертолеты, кончил мою Академию, может, лет на 20 позже меня. Когда я назвал ему свое имя и он увидел кольцо моего класса, он вдруг понял кто я такой и кем я был раньше.
— Боже ты мой да это Проповедник! — воскликнул он.
Если бы не он, я не знаю, что бы со мной было. Возможно, я последовал бы примеру большинства жителей долины, отправился бы в Рочестер, или Буффало, а то и подальше, в поисках любой работы, за самую низкую плату, конечно. Весь район Медоудейлского Кинокомплекса был и до сих пор находится на военном положении.
Офицера звали Харли Уилок III. Он поведал мне, что и сам он, и его жена не могли иметь детей, поэтому усыновили двух сирот, двойняшек, из Перу, что в Южной Америке, а не из того Перу, что в штате Индиана. Это были славненькие девчушки, Инки. Но ему почти не удавалось вырваться домой, его дивизион все время был в деле. Он уже собирался съездить в отпуск домой из Южного Бронкса, когда получил приказ отправиться сюда, подавить бунт в тюрьме и освободить заложников.
* * *
Отец его, Харли Уилок II, был в Академии на 3 курса впереди меня, и погиб, как я уже знал, от какого-то несчастного случая в Германии, так что служить во Вьетнаме ему не пришлось. Я спросил Харли III, как именно погиб Харли II. Он рассказал, что его отец утонул, пытаясь спасти шведку, которая решила покончить с собой, открыв окно своего «Вольво» и пустив его с пристани прямо в реку Рур, в городе Эссене: кстати, это был родной город основателей первой компании по производству крематориев «А.И.Топф и Сын». Как тесен мир!
* * *
И вот Харли Уилок III сказал мне:
— Ты что-нибудь знаешь про эту яму с экскрементами?
Естественно, он не сказал «с экскрементами». Он раньше и не подозревал о существовании Долины Мохига, пока его сюда не перебросили. Как многие другие, он слышал о Таркингтоне и Афинах, но очень смутно представлял себе, где они находятся.
Я ответил, что эта яма с экскрементами — мой дом родной, хотя родился я в Делаваре, а рос в Огайо, и что я надеюсь кончить свои дни и быть похороненным именно здесь.
— А где Мэр? — сказал он.
— Погиб, — сказал я. — И все полисмены тоже, в том числе и двое из студенческого городка. И Брандмайор.
— Выходит, у вас тут нет никакого Правительства? — сказал он.
— По-моему, ты и есть Правительство, — сказал я. Он помянул имя Бога нашего всуе, и очень громогласно, и добавил:
— Куда бы я ни попал, меня с ходу назначают Правительством. Я уже — Правительство Южного Бронкса, и мне надо туда возвращаться, по-быстрому. Так что я назначаю тебя Мэром этой ямы с экскрементами.
На этот раз он и сам сказал «с экскрементами», принял мою поправку.
— Ступай в Ратушу, где она там у вас, и начинай управлять.
Он был такой решительный! Такой оглушительный! Разговор и без того звучал достаточно дико, а вдобавок у него на голове красовался один из тех шлемов, смахивающих на ведерки для угля, которые ввели в Армии после того, как мы проиграли войну во Вьетнаме, — должно быть, надеялись, что это вернет нам потерянную удачу.
Сделайте так, чтобы Черные, Евреи и все прочие выглядели точь-в-точь, как Нацисты, и поглядите, что из этого выйдет.
* * *
— Не могу я управлять, — сказал я. — Меня никто слушаться не будет. Анекдот получится.
— Верно, старина! — рявкнул он. Ну и голос!
Он связался по радио с офисом Губернатора в Олбани. Сам Губернатор уже вылетел в Рочестер вертолетом, чтобы попасть в программу ТВ вместе с заложниками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71