– В Гибралтаре, в военном госпитале.
– Как... – Баллантайн с трудом облизнул губи.
– Нас забрал «Аргус» и доставил сюда. Знаешь, когда его капитан услышал о «Ястребе», он решил отправиться за ним в погоню, невзирая на переполненные народом палубы, но Раунтри удалось отговорить его от этой затеи, во всяком случае, до тех пор, пока в госпиталь не доставят раненых. Могу сказать тебе, мы в рекордное время добрались до базы, а лейтенант Аллен развернулся и через пару часов умчался на всех парусах. С ним отправились Раунтри и Макдональд – весь перевязанный.
– Они преследуют Шо?
– С налитыми кровью глазами.
Адриан снова лег, проклиная свою беспомощность. К нему вернулись воспоминания, и он поднял голову и левую руку. Ему стало легче, когда на конце толстой повязки он увидел свою руку. Его бедро тоже было плотно забинтовано, но главное, оно было и могло двигаться и чувствовать.
– Тебе чертовски повезло с обеими ранами, – тихо произнес Мэтью, заметив облегчение на лице Адриана. – Но не торопись благодарить меня, пока не увидишь шрамы.
Адриан попробовал пошевелить рукой и осторожно расслабил кисть. Рука отчаянно болела и плохо слушалась, но он знал, что со временем все пройдет.
– Мне незачем ждать, чтобы поблагодарить тебя за то, что ты спас мне жизнь, – тихо проговорил он и сжал руку Мэтта.
– Черт, я в десять раз большим обязан тебе. К тому же мне помогали. А теперь... могу я предложить тебе горячего супа? Ты проголодался?
– Умираю с голоду, – признался Адриан. – Но я променял бы кастрюлю супа на один стакан холодной воды.
– Идет, – усмехнулся Мэтт и налил немного воды из стоявшего рядом кувшина. Заметив, что Адриан старается поврежденной рукой дотянуться и взять чашку, он нахмурился: – Так как я очень хорошо тебя знаю, то прошу только об одном: не спеши пользоваться ни рукой, ни ногой. Торопливость и слишком большая нагрузка сведут на нет все мои добрые дела. И еще, как только ты будешь в состоянии – а решать это мне, – ты встретишься с коммодором Пребелом, который очень хочет тебя видеть. Он уже дважды приезжал в госпиталь, чтобы взглянуть на тебя.
– Приезжал?
– С небольшой свитой высших чинов. – Мэтт широко улыбнулся и склонил голову набок. – Знаешь, они сделали из тебя настоящего героя. Весь город только и говорит о побеге и о победоносной операции нашего военного флота. Даже бритты и те поражены.
– Чем? Тем, что я отдал «Орел» корсарам?
– «Орел» погубила некомпетентность Дженнингса, – напомнил ему Мэтт. – А если бы ты ничего не делал, в настоящий момент «Орел» стоял бы в арабском порту, а мы бы бряцали железными кандалами. Перед своим отбытием Раунтри и Макдональд дали военному министерству подробный отчет о том, как ты спланировал и организовал побег, как настаивал на том, чтобы уничтожить «Орел», даже если бы это стоило жизни всем морякам (хотя я уверен, что здесь они бесстыдно преувеличили – во всяком случае, я на это надеюсь). Они даже рассказали командующему эскадрой, как ты в шторм болтался на вантах двадцать четыре часа, изрыгая проклятия. Должен признать, все это звучит героически.
– Меньше всего мне хотелось бы какого-то особого признания. – Нахмурившись, Адриан запустил руку в густые светлые волосы. – Все до одного на корабле заслужили равную благодарность за то, что сделали, и равное сочувствие за те муки, которые перенесли.
– Согласен. И они все получат это, не беспокойся. Пребл уже отправил домой курьера с рапортами. Но к сожалению, им нужна одна-единственная голова, чтобы надеть на нее лавровый венок, и, мой дерзкий друг, эта голова находится на твоих плечах. Боже правый, разве они могут отказаться от тебя? Посмотри на свой послужной лист: изменник, преданный военному суду, а меньше чем через шесть месяцев национальный герой! Дома народ разорвет тебя на куски и будет хранить эти кусочки как святыню. И возможно, даже твой отец решит помириться с тобой. Так что не сопротивляйся, рассматривай это как способ уладить все свои дела и дома, и на флоте. А теперь отдыхай – это мой приказ. А я попрошу, чтобы тебе принесли суп.
– А есть что-нибудь покрепче воды?
– Возможно, мне удастся раздобыть пару кружек эля. Я сразу же вернусь.
– Мэтт?
Доктор остановился.
– Где она?
– Кто? – небрежно спросил Мэтт, оттягивая неизбежный момент. Он ожидал этого вопроса, уже почти ушел от него, но все же вопрос был задан. Мэтью сделал вид, что поправляет одеяло в ногах кровати, но это не помогло, и, перестав улыбаться, он заставил себя взглянуть в серо-стальные глаза. – Она ушла, Адриан. Ушла вчера вечером.
– Ушла? Куда ушла? – Адриан хотел привстать, но Мэтт быстро оказался рядом с ним. – Что ты подразумеваешь под словами «она ушла»? Куда она пошла?
– Она ушла из госпиталя вчера поздно вечером. Пока у тебя была лихорадка, она была рядом с тобой, но как только жар спал и она убедилась, что ты поправишься...
– И ты позволил ей уйти?!
– Я не смог бы удержать ее. Ты тоже не смог бы, даже если бы попытался.
– Попытался? Черт побери, я ведь был без сознания! Это ты должен был убедить ее остаться – по крайней мере до тех пор, когда я смог бы с ней поговорить.
– И что бы ты ей сказал? «Останься со мной и будь моей любовницей?»
– Это не так, и ты это знаешь, – огрызнулся Адриан.
– В последнее время в ее жизни было слишком много несправедливости. Адриан, ты мой друг, и я знаю, что ты желаешь ей только добра и, несомненно, беспокоишься о ней больше, чем она думает, – но что хорошего выйдет из этого для вас обоих?
– Что хорошего? Почему ты, лицемерный... – Адриан сбросил руки Мэтью со своих плеч. – Не удерживай меня, скотина! Я сейчас же отправлюсь за ней!
– Давай попробуй, если хочешь себя погубить. – Мэтт отошел в сторону и, опустив руки, наблюдал, как Адриан безуспешно пытался подняться.
Адриан был еще слаб, его желания были намного сильнее его возможностей, и нестерпимая боль в ранах вынудила его со стоном опуститься на подушки. Склонившись над ним, доктор осмотрел повязки на его голове, на руке и на ноге, а когда выпрямился, встретил полный боли настойчивый взгляд Адриана.
– Ты знаешь, куда она пошла? Имеешь хоть какое-то представление? Она же... она же не вернулась снова к нему, правда? К Шо?
– Нет. Нет, туда она не вернулась – в этом я абсолютно уверен. Думаю, она попытается склеить осколки своей жизни. Осколки, которые ты и я, мы вместе, добивали, хотя, подозреваю, твоя роль в этом была больше, чем моя.
Баллантайн смотрел в лицо Мэтта, удивленный и озадаченный тем негодованием, которое увидел там.
– Я никогда умышленно не обижал ее. Бог свидетель, я вообще не собирался этого делать.
– Я это знаю. – Мэтт отошел от кровати, и возмущенный блеск исчез из его глаз. – Ты никогда так не поступал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141