как миновать все многочисленные барьеры, которые возвел он на пути к себе и которые долгое время оставались для меня неприступны Что-то такое сейчас должна я сказать бдительным и суровым хранителям и хранительницам его покоя, его голоса и его внимания, чтобы дрогнули их закаленные ( или запуганные насмерть) сердца и позволили они мне говорить с ним Какие-то слова подскажет мне ожившая моя душа? Но происходит чудо — я говорю всего несколько слов, в трубке звучит знакомая до боли мелодия, совсем недолго звучит, какие-то доли минуты, а потом ее сменяет его голос.
— Это ты? — говорит мне он и в голосе его слышится такая мука, какой никогда не знала я в нем, — Господи, это ты? Где ты?.
— Это я, — отзываюсь я эхом и ничего не нахожу в своей душе Ничего из того, что обязательно должно было бы быть — трепета, слез, восторга, счастья, дыхание мое не перехватывает спазм и сердце мое остается на месте, хотя полагалось бы ему сейчас стремительно оборваться и катиться трепеща куда-то вниз, вон из бренного тела Оно же, неблагодарное, даже бьется ровно и мысли мои не путаются как ранее, напротив я четко представляю, что должна сказать ему сейчас и — невиданное дело! — думаю вскользь о том, как быстрее закончить разговор Именно так думаю я, а вслух продолжаю, — Прости, я не могу сейчас долго говорить Скажи мне пожалуйста, с тобой все в порядке?.
Он молчит так долго, что мне начинает казаться, что разговор наш просо прервался, это пугает меня более всего, но в это момент его голос снова оживает в трубке.
— Я умираю, меня уже почти нет Где ты? Я должен поговорить с тобой Ты мне очень нужна Где ты? Слышишь? Ты должна прийти Я… прости меня Я страшно виноват перед тобой, но ты должна простить…
В трубке снова повисает долгая пауза, но я не то чтобы слышу — я знаю там происходит небывалое — он плачет, я почти ощущаю, как катятся по его лицу слезы и ловит он губами воздух, чтобы сказать следующие слова, но я знаю, что они будут все одни и те же, а времени у меня возможно уже совсем нет И не могу я позволить себе насладиться тем что слышу и ощущаю, да и не испытываю я сейчас неизбежного вроде бы чувства И я перебиваю его.
— Послушай, ответь мне пожалуйста, как можно более точно, что с тобой происходит?.
— Я сошел с ума Я умираю О чем ты спрашиваешь? Я не могу ответить Ты мне нужна, я должен говорить с тобой.
— С чего ты взял, что сошел с ума Что с тобой происходит конкретно.
— Конкретно? — он тихо и как-то страшно смеется, — Конкретно…
Я понимаю, что большего он уже не скажет, не сможет сказать, потому что сам не понимает, что происходит с ним а происходит с ним безусловно страшное, но оценить и понять это, а главное — объяснить, могу только я. И еще — у меня катастрофически мало времени, можно сказать у меня его уже нет, но успеть я должна.
— Слушая меня внимательно, пожалуйста, очень внимательно, не перебивай Я знаю, что происходит с тобой и я тебе говорю — ты совершенно нормален Все странные вещи, которые с тобой происходят — это не бред и не мистика, их организовала я Сейчас у меня совершенно нет времени и я не могу объяснить тебе все подробно, да я, наверное, и не хочу объяснять тебе все подробно, но ты должен знать и ты должен мне поверить — все что с тобой твориться запланировано и организованно с тем, чтобы выбить тебя из…. — я сбиваюсь, подбирая слово, и очень ясно вдруг понимаю — мы ведь никогда не определяли конечный результат работы моего далекого теперь целителя, то есть каждый из нам прекрасно понимал о чем идет речь, но вслух мы никогда не назвали конечную цель, по крайней мере, обозначая ее общепринятыми понятиями, поэтому с последним словом вдруг и произошла у меня заминка, но я справляюсь с ней быстро и четко выговариваю всю фразу — чтобы выбить тебя из жизни.
— Но почему? — он все-таки перебивает меня и мне кажется, голос его постепенно обретает привычные мне интонации, хотя он все еще не верит мне, вернее не верит его сознание, на подсознательном же уровне, я это удивительным образом чувствую сквозь тысячи километров разделяющих нас теперь, уже идет напряженная работа по осмыслению услышанного и выработке адекватной реакции, вероятнее всего — каких-то немедленных действий Так, почему-то сдается мне и еще я начинаю верить, что мне удастся вытащить его из пропасти за то видимо совсем немногое уже время, которым я могу располагать, — Как это возможно организовать? Это совершенно нереально… Ты врешь.
— Прекрати, — я снова перебиваю его, у нас нет времени на чувствительные междометия, — Работай головой — откуда, по-твоему, я знаю, что с тобой происходит что-то такое? Пойми, пожалуйста, это не наваждение и не сумасшествие — это спланированные и хорошо организованные действия, которые совершает человек, возможно и не совсем обыкновенный, но не всемогущий И главную ставку он делает не на те внешние ситуации, а на то как ты их воспринимаешь Его интересует твоя психика и ей он манипулирует Понимаешь? Я очень много рассказывала ему про тебя — он знает тебя почти также хорошо как я, он знает как на тебя воздействовать Это-главное Ты должен это понять и ты должен в это поверить потому, что тогда, ты сможешь противостоять Ты сможешь ему противостоять! Кирилл! Ты слышишь меня? Почему ты молчишь? Не бросай трубку, пожалуйста, не бросай трубку! Кирилл!!.
— Сука, — наконец слышу я в ответ Он не бросил трубку, он очень внимательно слушал меня, он поверил мне и он все понял Я добилась своего — он понял и теперь он, прежний, уже через несколько минут, максимум — часов, в этом я уверена, будет абсолютно точно знать, что и как должен делать И это будет правильно решений Сомнений в это у меня не было ни малейших.
— Прости меня, — говорю я ему последние слова, — прости пожалуйста, я очень была обижена тобой.
— Проклятая сука, — повторяет он и столько яростной ненависти сейчас в его голосе и страстного всепоглощающего желания стереть меня немедленно в дорожную пыль, что я успокаиваюсь окончательно — жизненные силы вновь кипят в его груди и, значит, он выкарабкается из этой ситуации, еще и повернув ее себе на пользу, — ты чуть не погубила меня, тварь…
Все-таки я успела. Теперь я отключаю телефон и возвращаю его рыжебородому террористу. Все это время он внимательно слушал меня и в его желтых глазах пропало сонное безразличие, похоже, он собирается о чем-то спросить меня, но в это время телефон звонить вновь « Было бы странно, думаю я, — и мне действительно всего лишь немного странно — нет ни радости, ни тревоги, ни надежды, — если бы это он каким-то образом, определив номер, что-то еще хочет сказать мне или спросить о чем-то» — странная такая мысль мелькает в моей голове и еще я знаю, что больше на стану говорить с ним, даже бы если это было и так Но это не так Бесстрастное лицо желтоглазого вдруг искажает гримаса ярости, он что-то кричит в телефон, сжимая крохотный аппаратик так, что тот вот-вот раздавит его своими железными пальцам — уж я-то знаю, какая у него хватка, и злоба его сейчас кажется мне бессильной, а кроме ярости в голосе отчетливо слышится отчаяние Его люди стремительно покидают свои места, щелкают затворы автоматов, они что-то возбужденно говорят друг другу и в глазах их я читаю непоколебимую решимость Они знают, что им делать и похоже готовы приступить немедленно Меня, как котенка, швыряют обратно, в конец салона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Это ты? — говорит мне он и в голосе его слышится такая мука, какой никогда не знала я в нем, — Господи, это ты? Где ты?.
— Это я, — отзываюсь я эхом и ничего не нахожу в своей душе Ничего из того, что обязательно должно было бы быть — трепета, слез, восторга, счастья, дыхание мое не перехватывает спазм и сердце мое остается на месте, хотя полагалось бы ему сейчас стремительно оборваться и катиться трепеща куда-то вниз, вон из бренного тела Оно же, неблагодарное, даже бьется ровно и мысли мои не путаются как ранее, напротив я четко представляю, что должна сказать ему сейчас и — невиданное дело! — думаю вскользь о том, как быстрее закончить разговор Именно так думаю я, а вслух продолжаю, — Прости, я не могу сейчас долго говорить Скажи мне пожалуйста, с тобой все в порядке?.
Он молчит так долго, что мне начинает казаться, что разговор наш просо прервался, это пугает меня более всего, но в это момент его голос снова оживает в трубке.
— Я умираю, меня уже почти нет Где ты? Я должен поговорить с тобой Ты мне очень нужна Где ты? Слышишь? Ты должна прийти Я… прости меня Я страшно виноват перед тобой, но ты должна простить…
В трубке снова повисает долгая пауза, но я не то чтобы слышу — я знаю там происходит небывалое — он плачет, я почти ощущаю, как катятся по его лицу слезы и ловит он губами воздух, чтобы сказать следующие слова, но я знаю, что они будут все одни и те же, а времени у меня возможно уже совсем нет И не могу я позволить себе насладиться тем что слышу и ощущаю, да и не испытываю я сейчас неизбежного вроде бы чувства И я перебиваю его.
— Послушай, ответь мне пожалуйста, как можно более точно, что с тобой происходит?.
— Я сошел с ума Я умираю О чем ты спрашиваешь? Я не могу ответить Ты мне нужна, я должен говорить с тобой.
— С чего ты взял, что сошел с ума Что с тобой происходит конкретно.
— Конкретно? — он тихо и как-то страшно смеется, — Конкретно…
Я понимаю, что большего он уже не скажет, не сможет сказать, потому что сам не понимает, что происходит с ним а происходит с ним безусловно страшное, но оценить и понять это, а главное — объяснить, могу только я. И еще — у меня катастрофически мало времени, можно сказать у меня его уже нет, но успеть я должна.
— Слушая меня внимательно, пожалуйста, очень внимательно, не перебивай Я знаю, что происходит с тобой и я тебе говорю — ты совершенно нормален Все странные вещи, которые с тобой происходят — это не бред и не мистика, их организовала я Сейчас у меня совершенно нет времени и я не могу объяснить тебе все подробно, да я, наверное, и не хочу объяснять тебе все подробно, но ты должен знать и ты должен мне поверить — все что с тобой твориться запланировано и организованно с тем, чтобы выбить тебя из…. — я сбиваюсь, подбирая слово, и очень ясно вдруг понимаю — мы ведь никогда не определяли конечный результат работы моего далекого теперь целителя, то есть каждый из нам прекрасно понимал о чем идет речь, но вслух мы никогда не назвали конечную цель, по крайней мере, обозначая ее общепринятыми понятиями, поэтому с последним словом вдруг и произошла у меня заминка, но я справляюсь с ней быстро и четко выговариваю всю фразу — чтобы выбить тебя из жизни.
— Но почему? — он все-таки перебивает меня и мне кажется, голос его постепенно обретает привычные мне интонации, хотя он все еще не верит мне, вернее не верит его сознание, на подсознательном же уровне, я это удивительным образом чувствую сквозь тысячи километров разделяющих нас теперь, уже идет напряженная работа по осмыслению услышанного и выработке адекватной реакции, вероятнее всего — каких-то немедленных действий Так, почему-то сдается мне и еще я начинаю верить, что мне удастся вытащить его из пропасти за то видимо совсем немногое уже время, которым я могу располагать, — Как это возможно организовать? Это совершенно нереально… Ты врешь.
— Прекрати, — я снова перебиваю его, у нас нет времени на чувствительные междометия, — Работай головой — откуда, по-твоему, я знаю, что с тобой происходит что-то такое? Пойми, пожалуйста, это не наваждение и не сумасшествие — это спланированные и хорошо организованные действия, которые совершает человек, возможно и не совсем обыкновенный, но не всемогущий И главную ставку он делает не на те внешние ситуации, а на то как ты их воспринимаешь Его интересует твоя психика и ей он манипулирует Понимаешь? Я очень много рассказывала ему про тебя — он знает тебя почти также хорошо как я, он знает как на тебя воздействовать Это-главное Ты должен это понять и ты должен в это поверить потому, что тогда, ты сможешь противостоять Ты сможешь ему противостоять! Кирилл! Ты слышишь меня? Почему ты молчишь? Не бросай трубку, пожалуйста, не бросай трубку! Кирилл!!.
— Сука, — наконец слышу я в ответ Он не бросил трубку, он очень внимательно слушал меня, он поверил мне и он все понял Я добилась своего — он понял и теперь он, прежний, уже через несколько минут, максимум — часов, в этом я уверена, будет абсолютно точно знать, что и как должен делать И это будет правильно решений Сомнений в это у меня не было ни малейших.
— Прости меня, — говорю я ему последние слова, — прости пожалуйста, я очень была обижена тобой.
— Проклятая сука, — повторяет он и столько яростной ненависти сейчас в его голосе и страстного всепоглощающего желания стереть меня немедленно в дорожную пыль, что я успокаиваюсь окончательно — жизненные силы вновь кипят в его груди и, значит, он выкарабкается из этой ситуации, еще и повернув ее себе на пользу, — ты чуть не погубила меня, тварь…
Все-таки я успела. Теперь я отключаю телефон и возвращаю его рыжебородому террористу. Все это время он внимательно слушал меня и в его желтых глазах пропало сонное безразличие, похоже, он собирается о чем-то спросить меня, но в это время телефон звонить вновь « Было бы странно, думаю я, — и мне действительно всего лишь немного странно — нет ни радости, ни тревоги, ни надежды, — если бы это он каким-то образом, определив номер, что-то еще хочет сказать мне или спросить о чем-то» — странная такая мысль мелькает в моей голове и еще я знаю, что больше на стану говорить с ним, даже бы если это было и так Но это не так Бесстрастное лицо желтоглазого вдруг искажает гримаса ярости, он что-то кричит в телефон, сжимая крохотный аппаратик так, что тот вот-вот раздавит его своими железными пальцам — уж я-то знаю, какая у него хватка, и злоба его сейчас кажется мне бессильной, а кроме ярости в голосе отчетливо слышится отчаяние Его люди стремительно покидают свои места, щелкают затворы автоматов, они что-то возбужденно говорят друг другу и в глазах их я читаю непоколебимую решимость Они знают, что им делать и похоже готовы приступить немедленно Меня, как котенка, швыряют обратно, в конец салона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51