Начались раздоры и среди самих восставших. Большинство высказалось за то, чтобы вернуться на Эрон. Они так и поступили и вот уже полдня кочевали по коридорам северного терминала, вступая в бой то с одним, то с другим подразделением гвардейцев. От них Хорн узнал о том, что теперь творится на Эроне.
Восстание, как утверждали бойцы, было в полном разгаре. Уже в самом начале рабочему люду и рабам удалось прорваться на высшие ярусы, где, по их утверждениям, начались тяжелые бои с регулярными войсками. Собственно, армейских частей на Эроне практически не было, только отряды гвардейцев, одетых в мундиры разных цветов. Большинство составляли серые… Некоторая часть гвардейцев перешла на сторону восставших, но многие остались верными правительству Душана. Вот тут-то и сказалась роковая болезнь, поразившая верхушку империи. Гвардейцы в сером вели тяжелые бои с частями, одетыми в другие цвета, которые находились в распоряжении других директоров. В конце концов на настоящий момент картина, в общем, складывалась следующая. На одной стороне сосредоточилось до половины серых и поголовно черные, принадлежавшие службе безопасности, а также копьеносцы с Денеба в полном составе. Против них с переменным успехом действовали стражи, одетые в золотые мундиры — тоже все до единого, — и некоторые части в форме других цветов.
Спустя сутки главной заботой обеих сражающихся сторон стало продовольствие. Захват терминалов прервал снабжение Эрона. Кроме того, после первых погромов содержимое продовольственных складов оказалось разграбленным. Вот почему жители нижних ярусов, захватившие терминал, первым делом решили покинуть эту планету.
Когда им пришлось вернуться, они вновь вступили в бой с организованными отрядами денебских гвардейцев, которые методично, этаж за этажом, вытесняли разрозненные группы восставших из здания терминала. Общее положение ухудшилось еще и тем, что у мятежников не было ни единого командования, ни общего плана.
Насчет златокожих ему сказали, что да — погромы и убийства были. Говорят, несколько женщин подверглись насилию, но только в самом начале восстания. Потом было не до этого: всех заботила одна мысль — как поскорее убраться с Эрона. О судьбе Вендре Кохлнар никто не слышал. Да, гвардейцы в золотых мундирах сражаются организованно на подступах к ее резиденции…
Хорн нашел Редблейда:
— Как дела? Не пора ли переходить в наступление и очистить весь терминал от гвардейцев? И прежде всего главную аппаратную, а также помещение, где расположена станция правительственного лифта.
— Парень! — возбужденно ответил пират. — Чего мы ждем? У нас пять сотен понюхавших порох бойцов, еще более двух сотен тех, кто в первый раз взял в руки оружие. С такими силами мы можем штурмовать Эрон.
Хорн усмехнулся:
— Ты считаешь, что у нас есть шансы против хорошо обученных гвардейцев?
Редблейд вскипел от ярости.
— Ты что, парень! Да этим необученным цены нет — они знают, за что сражаются. Ты только посмотри в их глаза. Орлы! А гвардейцы воюют за деньги. Это две большие разницы, как говорил один остряк на Ванти. Он, правда, быстро отдал Богу душу…
— Тогда давай согласуем наши действия, — предложил Хорн.
План заключался в следующем. Основной удар наносился в сторону главной аппаратной, потому что оттуда открывался путь в недра Эрона. Кроме того там было достаточно средств связи, чтобы держать под контролем ход боевых действий. На захват аппаратной направлялись двенадцать групп. Работать они должны были таким образом, чтобы одновременно ворваться в аппаратную через оба главных входа, а особый отряд должен проникнуть туда скрытым ходом, ведущим со станции правительственного лифта. Тут же были распределены обязанности, назначены отделения разведки и посыльные. Успели в общих чертах и разработать тактику боя в закрытых помещениях, чтобы напрасно не губить людей.
— Я сам поведу левую группу, — заявил Редблейд.
— Нет, ты должен остаться здесь и координировать наши действия. В случае чего прислать подкрепления…
— Послушай, Хорн, — пожаловался пират, — я не могу оставаться здесь, когда там, — он ткнул пальцем вниз, — идет бой.
— Этот бой не последний, — продолжал настаивать Хорн. — И организовать работу штаба в этой обстановке не чья-то прихоть, а жизненная необходимость.
— Послушай, парень, я один здесь справлюсь? — спросил Редблейд. — Тебя вроде бы тоже назначили лейтенантом, так что будь любезен, займись организацией штаба.
— Хорошо, после штурма, — решительно возразил Хорн.
Восставшие атаковали врага вслепую, и, как всегда бывает в таких случаях, были отброшены с немалыми потерями. Теперь обоим стало ясно, что вопрос о штабе — это не прихоть. В одном из тесных закоулков машинного зала Хорн приказал освободить место. Здесь, прямо на полу, была разложена карта. Теперь всех посыльных направляли к Хорну, который отмечал на ней все изменения боевой обстановки — отбитую у врага комнату, этаж… Наконец пришло сообщение, что очищена столовая. Враг бросался в яростные контратаки, силы восставших таяли. Скоро у Редблейда должны были кончиться подкрепления.
Наступил решающий момент сражения, и тут словно плотину прорвало — одна за другой в машинный зал устремились новые группы мятежников. Все они шли сюда, чтобы взглянуть на Сэйра. Так рождалась легенда. Из новобранцев срочно формировали отряды, так что скоро Редблейд не знал забот с подкреплениями. По мере того как усиливались ряды восставших, слабели отряды гвардейцев. Одно дело — разогнать взбесившуюся толпу, пусть даже вооруженную, другое — иметь дело с решительными, мужественными людьми, не жалевшими жизни в бою. Тем не менее гвардейцы не собирались сдаваться. Наоборот, они усилили натиск…
Сэйр тоже находился в зале. Он не выпускал из рук мегафон. Впечатление было такое, что на стартовой площадке уже который час шел нескончаемый многолюдный митинг. Сменялись группы вновь прибывших сторонников, и для каждой из них Освободитель находил нужные слова. Хорн, время от времени бросая на него взгляды, с удовлетворением отмечал, что теперь их дело находится в надежных руках. Люди знали, за что идут в бой, сердца их горели сильным ровным пламенем. С первого взгляда было ясно, что дело вершилось здесь основательное, на века.
Впечатления, потоки информации захлестывали Хорна. Со всех сторон сыпались доклады, советы, отдавались приказы, объявлялась тревога, посыльные доносили о победах и неудачах. Приходили и ложные сообщения… С каждым часом не утихающих боев Хорн все отчетливее понимал, что площадь и количество этажей, захваченных мятежниками, неуклонно расширяется. Общая картина складывалась из мелочей, из частных, на первый взгляд, донесений:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90