Слово «Всемилостивейший» он стал говорить позднее.
– Франсуа Миньон – Франсуа Миньон – Франсуа Миньон…
На жизнерадостном зеленом поле стола уже высились три горки белых полосок бумаги. Самая маленькая – оставшиеся еще не рассмотренные бюллетени. Чуть больше – те, где было написано «Иван Поддубный». И самая большая горка – с бюллетенями тех, кто хотел бы видеть на папском престоле Франсуа Миньона.
«А может, не все так безнадежно, – кардинал из Объединенной Руси смотрел на эти три кучи бумага, предназначенные вскоре сгореть черным дымом в старинной печи вместе с сырой соломой и паклей, – папа еще не избран, – может, победа француза является частью великого божественного плана, которого полностью не постичь нам, смертным? И ведь таких примеров – масса. Древние евреи руками римских солдат распяли непонятного им, а потому опасного пророка из Назарета. И что, их победа? Нет, оказывается, все так было и задумано Господом. И за какой-то век мало кому известный еврей Иешуа становится Иисусом Христом – родоначальником религии, породившей европейскую цивилизацию. И в жертву этому гениальному ходу был принесен, нет, не Иисус, он воскрес, принесен самый любимый его ученик – Иуда, спустивший спусковой курок христианства и за это на веки заклейменный как предатель и не имеющий могилы жалкий самоубийца».
– Франсуа Миньон – Франсуа Миньон – Франсуа Миньон…
«А рыбак Петр, „трижды, до петухов" предавший своего Учителя, становится апостолом, первым папой, над могилой которого ныне высится самый большой в мире христианский храм – храм Святого Петра. Поэтому все, что сейчас творится здесь, все определено Господом, и любой наш шаг, любой, ведет к его победе и славе», – госсекретарь Ватикана непроизвольно перекрестился.
– Иван Поддубный – Иван Поддубный – Иван Поддубный, – была оглашена запись последнего бюллетеня.
Восьмой тур голосования закончился. На столе осталось выситься две горки, словно две чаши весов, на которых в очередной раз выбиралось направление развития небольшого отрезка человеческой истории.
Отель «OldFaithful».
16.35 по местному времени.
– Мэм, я могу у вас остановиться? – высокий, под два метра ростом, широкоплечий негр смотрел на Грету Симпсон, сидящую за служебной стойкой отеля.
– Да, сэр, конечно. Есть номера люкс и обычные номера.
Негр на мгновение задумался, затем на красивом, темно-коричневом, крупной лепки лице ослепительно блеснули крупные зубы:
– Ну зачем одинокому мужчине люкс? Давайте, мэм, обычный номер.
– На каком этаже? Есть свободные номера на втором и третьем этажах.
– Давайте поближе к этой чудесной земле, на которой стоит ваш отель.
– Тогда сэр, занесите ваши данные в нашу базу данных.
Темнокожий атлет из внутреннего кармана ярко-красной штормовки вытащил идентификационную карточку и передал ее молодой женщине. Грета взяла ее в руки и ввела в специальное отверстие. Тотчас на мониторе компьютера, стоящего перед ней, высветились личные данные стоящего перед ней человека.
– Мистер Кинг, номер вашей комнаты двести шесть, – Грета сделала несколько нажатий клавиш компьютера. – Возьмите ключ, – женщина протянула мужчине тонкую пластинку электронного ключа. Сейчас моя дочь проводит вас, – она обернулась и позвала: – Ника, подойди сюда, пожалуйста.
Из-за двери, находящейся за служебной стойкой, показалась девочка, одетая в джинсы и футболку.
– Ника, проведи мистера Кинга в двести шестую комнату.
Девочка молча кивнула матери и перевела свои голубые глаза на мужчину:
– Пошлите, мистер.
По неширокой лестнице они поднялись на второй этаж. Прошли по неширокому коридору.
– Вот ваша комната, мистер.
– Ника, зови меня просто Стив, – молодой мужчина улыбнулся девочке.
Девочка молча кивнула утвердительно.
– Вот и отлично. И запомни, такой красавице не идет быть печальной. Держи, – Стив протянул девочке однодолларовую купюру чаевых и, вставив ключ в прорезь, открыл дверь.
– Спасибо, сэр, – по лицу девочки скользнула легкая улыбка.
Мужчина зашел в номер, огляделся. Кровать, стол, тумбочка со стоящим на ней миниатюрным видеофоном, вмонтированная в стену небольшая панель голографического телевизора – стандарт провинциального небольшого отеля. Оставив возле кровати спортивную сумку, с которой он приехал, новый постоялец вышел на балкон. Окинув взглядом открывшийся ему вид, он вытащил мобильный телефон:
– Я на месте.
Воздух наполнился шумом – метрах в ста от отеля взметнул к небу свои воды Старый Верный – самый знаменитый гейзер Йеллоустонского национального парка.
* * *
А на экране монитора по-прежнему электронный луч изредка вычерчивал разной высоты пики. И каждый раз компьютер неутомимо принимался анализировать поступившую информацию. Просчитывались различные математические модели, через электронное чрево прогонялись миллионы цифр, чтобы в конце концов на выходе получился сухой остаток: «Люди, все спокойно»
Глава 6
НА ВСЕ БОЖЬЯ ВОЛЯ?
Вступая в бой с питоном, будь осторожен: он может оказаться хвостом дракона!.. А может и нет.
Измененная китайская пословица
Белый дом. Овальный кабинет.
31 августа. Суббота.
21.05 по местному времени.
Стивен Чейз был раздражен. Он не хотел себе признаться, но досада из-за сорванной рыбалки была едва ли не большей, чем раздражение от двух подряд ЧП с русичем. Но если в первом ЧП американские службы оказались на высоте, то во втором случае русич должен был благодарить за свое спасение только себя. И это только усиливало раздражение.
«Впрочем, – оправдывал себя Президент, – раздражение из-за сорванной рыбалки и раздражение из-за нападений на Ковзана взаимосвязаны. Приземлись русич нормально в Киеве, и он бы сейчас ловил зеркальных карпов в пруду около своего ранчо, а не торчал в Овальном кабинете. И вместо умного, умного до раздражения, часто без обиняков говорящего неприятные вещи директора ЦРУ, советника по национальной безопасности Билла Реда, со мной бы находился веселый балагур Артур Рено. Закадычный друг еще с веселых университетских времен, ныне владелец небольшой автомастерской, так бесхитростно и непосредственно преклонявшийся перед ним, что это не могло не льстить». Президент США еще раз окинул вечернее, с проступившими первыми звездами небо, вздохнул и отвернулся от окна.
– Так что же получается? Сначала убивают двух сотрудников спецслужб, затем, несколькими часами позже, уничтожают два самолета, два военных самолета Соединенных Штатов, а советник по национальной безопасности докладывает Президенту, что он не только не может уверенно сказать, кто это сделал, но даже вразумительно не может объяснить, как уничтожены эти самолеты
– Сэр, личность человека, стрелявшего в русича, установлена, хотя кто-то весьма искусно сделал ему пластическую операцию на лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
– Франсуа Миньон – Франсуа Миньон – Франсуа Миньон…
На жизнерадостном зеленом поле стола уже высились три горки белых полосок бумаги. Самая маленькая – оставшиеся еще не рассмотренные бюллетени. Чуть больше – те, где было написано «Иван Поддубный». И самая большая горка – с бюллетенями тех, кто хотел бы видеть на папском престоле Франсуа Миньона.
«А может, не все так безнадежно, – кардинал из Объединенной Руси смотрел на эти три кучи бумага, предназначенные вскоре сгореть черным дымом в старинной печи вместе с сырой соломой и паклей, – папа еще не избран, – может, победа француза является частью великого божественного плана, которого полностью не постичь нам, смертным? И ведь таких примеров – масса. Древние евреи руками римских солдат распяли непонятного им, а потому опасного пророка из Назарета. И что, их победа? Нет, оказывается, все так было и задумано Господом. И за какой-то век мало кому известный еврей Иешуа становится Иисусом Христом – родоначальником религии, породившей европейскую цивилизацию. И в жертву этому гениальному ходу был принесен, нет, не Иисус, он воскрес, принесен самый любимый его ученик – Иуда, спустивший спусковой курок христианства и за это на веки заклейменный как предатель и не имеющий могилы жалкий самоубийца».
– Франсуа Миньон – Франсуа Миньон – Франсуа Миньон…
«А рыбак Петр, „трижды, до петухов" предавший своего Учителя, становится апостолом, первым папой, над могилой которого ныне высится самый большой в мире христианский храм – храм Святого Петра. Поэтому все, что сейчас творится здесь, все определено Господом, и любой наш шаг, любой, ведет к его победе и славе», – госсекретарь Ватикана непроизвольно перекрестился.
– Иван Поддубный – Иван Поддубный – Иван Поддубный, – была оглашена запись последнего бюллетеня.
Восьмой тур голосования закончился. На столе осталось выситься две горки, словно две чаши весов, на которых в очередной раз выбиралось направление развития небольшого отрезка человеческой истории.
Отель «OldFaithful».
16.35 по местному времени.
– Мэм, я могу у вас остановиться? – высокий, под два метра ростом, широкоплечий негр смотрел на Грету Симпсон, сидящую за служебной стойкой отеля.
– Да, сэр, конечно. Есть номера люкс и обычные номера.
Негр на мгновение задумался, затем на красивом, темно-коричневом, крупной лепки лице ослепительно блеснули крупные зубы:
– Ну зачем одинокому мужчине люкс? Давайте, мэм, обычный номер.
– На каком этаже? Есть свободные номера на втором и третьем этажах.
– Давайте поближе к этой чудесной земле, на которой стоит ваш отель.
– Тогда сэр, занесите ваши данные в нашу базу данных.
Темнокожий атлет из внутреннего кармана ярко-красной штормовки вытащил идентификационную карточку и передал ее молодой женщине. Грета взяла ее в руки и ввела в специальное отверстие. Тотчас на мониторе компьютера, стоящего перед ней, высветились личные данные стоящего перед ней человека.
– Мистер Кинг, номер вашей комнаты двести шесть, – Грета сделала несколько нажатий клавиш компьютера. – Возьмите ключ, – женщина протянула мужчине тонкую пластинку электронного ключа. Сейчас моя дочь проводит вас, – она обернулась и позвала: – Ника, подойди сюда, пожалуйста.
Из-за двери, находящейся за служебной стойкой, показалась девочка, одетая в джинсы и футболку.
– Ника, проведи мистера Кинга в двести шестую комнату.
Девочка молча кивнула матери и перевела свои голубые глаза на мужчину:
– Пошлите, мистер.
По неширокой лестнице они поднялись на второй этаж. Прошли по неширокому коридору.
– Вот ваша комната, мистер.
– Ника, зови меня просто Стив, – молодой мужчина улыбнулся девочке.
Девочка молча кивнула утвердительно.
– Вот и отлично. И запомни, такой красавице не идет быть печальной. Держи, – Стив протянул девочке однодолларовую купюру чаевых и, вставив ключ в прорезь, открыл дверь.
– Спасибо, сэр, – по лицу девочки скользнула легкая улыбка.
Мужчина зашел в номер, огляделся. Кровать, стол, тумбочка со стоящим на ней миниатюрным видеофоном, вмонтированная в стену небольшая панель голографического телевизора – стандарт провинциального небольшого отеля. Оставив возле кровати спортивную сумку, с которой он приехал, новый постоялец вышел на балкон. Окинув взглядом открывшийся ему вид, он вытащил мобильный телефон:
– Я на месте.
Воздух наполнился шумом – метрах в ста от отеля взметнул к небу свои воды Старый Верный – самый знаменитый гейзер Йеллоустонского национального парка.
* * *
А на экране монитора по-прежнему электронный луч изредка вычерчивал разной высоты пики. И каждый раз компьютер неутомимо принимался анализировать поступившую информацию. Просчитывались различные математические модели, через электронное чрево прогонялись миллионы цифр, чтобы в конце концов на выходе получился сухой остаток: «Люди, все спокойно»
Глава 6
НА ВСЕ БОЖЬЯ ВОЛЯ?
Вступая в бой с питоном, будь осторожен: он может оказаться хвостом дракона!.. А может и нет.
Измененная китайская пословица
Белый дом. Овальный кабинет.
31 августа. Суббота.
21.05 по местному времени.
Стивен Чейз был раздражен. Он не хотел себе признаться, но досада из-за сорванной рыбалки была едва ли не большей, чем раздражение от двух подряд ЧП с русичем. Но если в первом ЧП американские службы оказались на высоте, то во втором случае русич должен был благодарить за свое спасение только себя. И это только усиливало раздражение.
«Впрочем, – оправдывал себя Президент, – раздражение из-за сорванной рыбалки и раздражение из-за нападений на Ковзана взаимосвязаны. Приземлись русич нормально в Киеве, и он бы сейчас ловил зеркальных карпов в пруду около своего ранчо, а не торчал в Овальном кабинете. И вместо умного, умного до раздражения, часто без обиняков говорящего неприятные вещи директора ЦРУ, советника по национальной безопасности Билла Реда, со мной бы находился веселый балагур Артур Рено. Закадычный друг еще с веселых университетских времен, ныне владелец небольшой автомастерской, так бесхитростно и непосредственно преклонявшийся перед ним, что это не могло не льстить». Президент США еще раз окинул вечернее, с проступившими первыми звездами небо, вздохнул и отвернулся от окна.
– Так что же получается? Сначала убивают двух сотрудников спецслужб, затем, несколькими часами позже, уничтожают два самолета, два военных самолета Соединенных Штатов, а советник по национальной безопасности докладывает Президенту, что он не только не может уверенно сказать, кто это сделал, но даже вразумительно не может объяснить, как уничтожены эти самолеты
– Сэр, личность человека, стрелявшего в русича, установлена, хотя кто-то весьма искусно сделал ему пластическую операцию на лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94