– Проводили ли с вами разговоры на тему того, что вы должны теперь говорить?
– Я должна была говорить правду.
– Кто вам это сказал?
– Окружной прокурор Бергер.
– И вас заверили в том, что вы будете освобождены от уголовной ответственности за контрабанду, если вы будете именно так давать показания?
– Если буду говорить правду? Да.
– До того, как вы получили заверения об освобождении от ответственности, вы сказали какая это правда лицам, с которыми оговаривали все дело?
– Да.
– Предыдущая версия сходится с показаниями, которые вы давали сейчас, как свидетель?
– Конечно.
– Следовательно, когда окружной прокурор посоветовал вам говорить правду, вы поняли, что ему нужна та самая версия, которую вы рассказали нам здесь?
– Да.
– Таким образом, вы получили заверения, что за сообщение той версии, которую мы только что услышали от вас, вас не обвинят как участницу в деле о контрабанде?
– Да, я так это поняла.
– То есть попросту, за рассказ этой конкретно истории, вы получили заверения в ненаказуемости по делу о контрабанде?
– Ну... может быть, немного не так... не в таких грубых словах, ответила слегка смущенная Ивонна Манко.
Публика, собравшаяся в зале суда, громко расхохоталась. Когда свидетель возвращался на свое место, Гамильтон Бергер едва владел собой.
– Мой следующий свидетель, Джек Джилли, – заявил он жестким голосом.
Джек Джилли был щуплым мужчиной с бегающим взглядом, с длинным острым носом, выступающими скулами, высоким лбом и выдвинутым подбородком. Он двигался так бесшумно, что почти незаметно проскользнул на возвышение для свидетелей. После принятия присяги он назвал свое имя и адрес секретарю суда и выжидающе посмотрел на окружного прокурора.
– Чем вы занимаетесь? – спросил Гамильтон Бергер.
– В настоящее время?
– Ну, вы наверное занимаетесь сейчас тем же самым, чем занимались и шесть месяцев назад?
– Да.
– Так чем вы занимаетесь?
– Сдаю напрокат рыбацкие лодки.
– Где?
– А тут, у нас на пристани.
– Вы знали Манро Бакстера при его жизни?
– Прошу подождать с ответом на этот вопрос, – энергично вмешался Мейсон. Затем он обратился к судье Хартли: – Вношу протест, Высокий Суд, потому что этот вопрос основан не на факте, который подтвержден материалами доказательства. Из материалов доказательств, представленных до сих пор Суду, можно сделать вывод, что Манро Бакстер продолжает жить.
– Высокий Суд, могу я попросить слова в связи с этим вопросом? – так же энергично вмешался Гамильтон Бергер.
Судья Хартли минуту колебался.
– Мне кажется, что самым логичным способом было бы в первую очередь установить... однако... Голос имеет окружной прокурор.
– Высокий Суд, – начал напыщенным тоном Бергер. – Манро Бакстер спрыгнул с палубы корабля в очень глубокую воду. С того времени его никто не видел живым. У меня есть свидетели среди пассажиров и команды, которые могут подтвердить, что Манро Бакстер побежал на корму судна и, спрыгнув с палубы, исчез в воде. Были спущены спасательные лодки и весь залив был очень старательно обыскан. Тело Манро Бакстера не было найдено.
– Не можете же вы предполагать, что Суд примет какое-то решение, сухо сказал судья Хартли, – на основе доказательств, опирающихся лишь на предположении, что их подтвердят, возможно, другие свидетели обвинения? Кроме того, ваш собственный свидетель показал, что все это было частью плана, который Манро Бакстер...
– Да, да, я знаю, – перебил его нетерпеливый Гамильтон Бергер. – Но из планов часто ничего не получается. Многие причины влияют на это. Прыжок с палубы в открытое море – это опасное предприятие.
– Прошу обвинителя воздержаться от перебивания Суда, – обычно мягкий голос судьи Хартли был на этот раз исключительно резким. – Я хотел как раз сказать, господин окружной прокурор, что показания вашего собственного свидетеля указывают на то, что все это было частью спланированной операции, имеющей целью инсценировать самоубийство Манро Бакстера. Принимая во внимание тот факт, что человек считается живым до тех пор, пока не будет доказана его смерть, Суд признает протест защиты.
– Так точно, Высокий Суд. Я поставлю вопрос в другой форме, – быстро отступил Гамильтон Бергер. – Мистер Джилли, вы знали Манро Бакстера?
– Да.
– Он был вашим близким знакомым?
– Я встречался с ним несколько раз.
– Вы знали Ивонну Манко, которая давала показания минуту назад?
– Да.
– Прошу мне сказать, чем вы занимались профессионально в день шестого июня текущего года?
– Сдавал напрокат лодки.
– А чем вы занимались до пятого июня?
– Сдавал напрокат лодки.
– Вы сдавали кому-нибудь лодку напрокат пятого июня около семи часов вечера?
– Да.
– Кому?
– Если говорить честно, то не знаю.
– Может быть какому-нибудь мужчине, которого вы перед этим никогда не видели?
– Да.
– Этот человек сказал вам, что он хочет?
– Сказал, что его направили ко мне, потому что я...
– Минуточку, – перебил Мейсон. – Я возражаю против приведения разговоров при которых не было обвиняемого и которые с ним не связаны.
– Я намереваюсь доказать, что этот разговор связан с личностью обвиняемого, – заявил Бергер.
– В таком случае эти связи должны быть представлены перед пересказом разговора от пятого июня.
Судья Хартли подтверждающе кивнул головой.
– Протест принят.
– Слушаюсь, – проворчал Бергер, после чего снова повернулся к свидетелю. – Вы дали лодку незнакомому человеку?
– Да.
– На основании того, что этот человек сказал, вы решили, что ему нужно дать лодку?
– Да.
– Когда этот человек отплыл на лодке, то есть, когда он взял лодку у вас?
– Около пяти часов следующего утра.
– При каких обстоятельствах произошла выдача лодки?
– Мы стояли вместе у пристани. У меня с собой был сильный бинокль и, когда я увидел, что туристическое судно приближается к порту, я сообщил ему об этом, а он вскочил в лодку и уплыл.
– Он завел мотор?
– Мотор был заведен за час до того, чтобы соответствующе прогрелся и все было готово.
– И что этот человек сделал?
– Направил лодку прямо к каналу.
– Минуточку, – вмешался Мейсон. – Высокий Суд, предлагаю вычеркнуть все эти показания из-за того, что они не имеют никакой связи с обвиняемым.
– Мои следующие вопросы покажут связь с обвиняемым, – быстро вставил Гамильтон Бергер.
– Суд оставляет себе право решать, – заявил судья Хартли. – Мне кажется, что это в значительной степени вступительные вопросы.
– Что вы сделали после того, как отдали лодку незнакомцу?
– Ну, мне было любопытно и я хотел увидеть...
– Ваши мысли и эмоции Суд не интересуют, – перебил свидетеля Гамильтон Бергер. – Что вы сделали?
– Недалеко от пристани у меня стояла машина и я поехал к тому месту, откуда мог добраться до портовой набережной и наблюдать, что происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Я должна была говорить правду.
– Кто вам это сказал?
– Окружной прокурор Бергер.
– И вас заверили в том, что вы будете освобождены от уголовной ответственности за контрабанду, если вы будете именно так давать показания?
– Если буду говорить правду? Да.
– До того, как вы получили заверения об освобождении от ответственности, вы сказали какая это правда лицам, с которыми оговаривали все дело?
– Да.
– Предыдущая версия сходится с показаниями, которые вы давали сейчас, как свидетель?
– Конечно.
– Следовательно, когда окружной прокурор посоветовал вам говорить правду, вы поняли, что ему нужна та самая версия, которую вы рассказали нам здесь?
– Да.
– Таким образом, вы получили заверения, что за сообщение той версии, которую мы только что услышали от вас, вас не обвинят как участницу в деле о контрабанде?
– Да, я так это поняла.
– То есть попросту, за рассказ этой конкретно истории, вы получили заверения в ненаказуемости по делу о контрабанде?
– Ну... может быть, немного не так... не в таких грубых словах, ответила слегка смущенная Ивонна Манко.
Публика, собравшаяся в зале суда, громко расхохоталась. Когда свидетель возвращался на свое место, Гамильтон Бергер едва владел собой.
– Мой следующий свидетель, Джек Джилли, – заявил он жестким голосом.
Джек Джилли был щуплым мужчиной с бегающим взглядом, с длинным острым носом, выступающими скулами, высоким лбом и выдвинутым подбородком. Он двигался так бесшумно, что почти незаметно проскользнул на возвышение для свидетелей. После принятия присяги он назвал свое имя и адрес секретарю суда и выжидающе посмотрел на окружного прокурора.
– Чем вы занимаетесь? – спросил Гамильтон Бергер.
– В настоящее время?
– Ну, вы наверное занимаетесь сейчас тем же самым, чем занимались и шесть месяцев назад?
– Да.
– Так чем вы занимаетесь?
– Сдаю напрокат рыбацкие лодки.
– Где?
– А тут, у нас на пристани.
– Вы знали Манро Бакстера при его жизни?
– Прошу подождать с ответом на этот вопрос, – энергично вмешался Мейсон. Затем он обратился к судье Хартли: – Вношу протест, Высокий Суд, потому что этот вопрос основан не на факте, который подтвержден материалами доказательства. Из материалов доказательств, представленных до сих пор Суду, можно сделать вывод, что Манро Бакстер продолжает жить.
– Высокий Суд, могу я попросить слова в связи с этим вопросом? – так же энергично вмешался Гамильтон Бергер.
Судья Хартли минуту колебался.
– Мне кажется, что самым логичным способом было бы в первую очередь установить... однако... Голос имеет окружной прокурор.
– Высокий Суд, – начал напыщенным тоном Бергер. – Манро Бакстер спрыгнул с палубы корабля в очень глубокую воду. С того времени его никто не видел живым. У меня есть свидетели среди пассажиров и команды, которые могут подтвердить, что Манро Бакстер побежал на корму судна и, спрыгнув с палубы, исчез в воде. Были спущены спасательные лодки и весь залив был очень старательно обыскан. Тело Манро Бакстера не было найдено.
– Не можете же вы предполагать, что Суд примет какое-то решение, сухо сказал судья Хартли, – на основе доказательств, опирающихся лишь на предположении, что их подтвердят, возможно, другие свидетели обвинения? Кроме того, ваш собственный свидетель показал, что все это было частью плана, который Манро Бакстер...
– Да, да, я знаю, – перебил его нетерпеливый Гамильтон Бергер. – Но из планов часто ничего не получается. Многие причины влияют на это. Прыжок с палубы в открытое море – это опасное предприятие.
– Прошу обвинителя воздержаться от перебивания Суда, – обычно мягкий голос судьи Хартли был на этот раз исключительно резким. – Я хотел как раз сказать, господин окружной прокурор, что показания вашего собственного свидетеля указывают на то, что все это было частью спланированной операции, имеющей целью инсценировать самоубийство Манро Бакстера. Принимая во внимание тот факт, что человек считается живым до тех пор, пока не будет доказана его смерть, Суд признает протест защиты.
– Так точно, Высокий Суд. Я поставлю вопрос в другой форме, – быстро отступил Гамильтон Бергер. – Мистер Джилли, вы знали Манро Бакстера?
– Да.
– Он был вашим близким знакомым?
– Я встречался с ним несколько раз.
– Вы знали Ивонну Манко, которая давала показания минуту назад?
– Да.
– Прошу мне сказать, чем вы занимались профессионально в день шестого июня текущего года?
– Сдавал напрокат лодки.
– А чем вы занимались до пятого июня?
– Сдавал напрокат лодки.
– Вы сдавали кому-нибудь лодку напрокат пятого июня около семи часов вечера?
– Да.
– Кому?
– Если говорить честно, то не знаю.
– Может быть какому-нибудь мужчине, которого вы перед этим никогда не видели?
– Да.
– Этот человек сказал вам, что он хочет?
– Сказал, что его направили ко мне, потому что я...
– Минуточку, – перебил Мейсон. – Я возражаю против приведения разговоров при которых не было обвиняемого и которые с ним не связаны.
– Я намереваюсь доказать, что этот разговор связан с личностью обвиняемого, – заявил Бергер.
– В таком случае эти связи должны быть представлены перед пересказом разговора от пятого июня.
Судья Хартли подтверждающе кивнул головой.
– Протест принят.
– Слушаюсь, – проворчал Бергер, после чего снова повернулся к свидетелю. – Вы дали лодку незнакомому человеку?
– Да.
– На основании того, что этот человек сказал, вы решили, что ему нужно дать лодку?
– Да.
– Когда этот человек отплыл на лодке, то есть, когда он взял лодку у вас?
– Около пяти часов следующего утра.
– При каких обстоятельствах произошла выдача лодки?
– Мы стояли вместе у пристани. У меня с собой был сильный бинокль и, когда я увидел, что туристическое судно приближается к порту, я сообщил ему об этом, а он вскочил в лодку и уплыл.
– Он завел мотор?
– Мотор был заведен за час до того, чтобы соответствующе прогрелся и все было готово.
– И что этот человек сделал?
– Направил лодку прямо к каналу.
– Минуточку, – вмешался Мейсон. – Высокий Суд, предлагаю вычеркнуть все эти показания из-за того, что они не имеют никакой связи с обвиняемым.
– Мои следующие вопросы покажут связь с обвиняемым, – быстро вставил Гамильтон Бергер.
– Суд оставляет себе право решать, – заявил судья Хартли. – Мне кажется, что это в значительной степени вступительные вопросы.
– Что вы сделали после того, как отдали лодку незнакомцу?
– Ну, мне было любопытно и я хотел увидеть...
– Ваши мысли и эмоции Суд не интересуют, – перебил свидетеля Гамильтон Бергер. – Что вы сделали?
– Недалеко от пристани у меня стояла машина и я поехал к тому месту, откуда мог добраться до портовой набережной и наблюдать, что происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45