Из всех этих тысяч, хорошо, если выживут несколько… Эге-ге! А что было бы хорошего, если бы все семена выросли? - начал спорить сам с собой Тимка. - На следующий год от одного вырастет несколько, через год от нескольких этих - несколько раз по стольку, и скоро весь сад зарос бы только одними подорожниками! Во-первых, в этом ничего хорошего нет, а во-вторых, им тогда бы пришлось воевать друг с другом за землю, воду и свет… Вот и правильно выходит, что гибнет много семян…»
Не успел Тимка закончить свой спор, как вновь оказался посредине Пещеры Времен Года на густом моховом ковре. Как сюда попал - не понимает, но обрадовался, будто домой вернулся:
- Ага, значит, пока все правильно узнаю!
Оглянулся кругом: ничего в пещере не изменилось. Тихо-тихо кругом. Не выдержал этой тишины Тимка, закричал:
- Дедушка! Хранитель Вит!
Прокатилось по пещере эхо, и полная тишина снова обступила Тимку.
- Что делать мне? Куда теперь идти? - опять вслух, но потише произнес он, обращаясь скорее к себе: ему приятно было слышать свой, человеческий голос, а не шелест листьев, несущийся изо рта.
Тимка взглянул на браслет. Рядом с малахитовым камешком ожила, заструилась жилками поверхность яшмы. Казалось, на ней вырос подорожник, слегка покачивая своим высоким колоском.
«Эх, жалко, так и не сумел поговорить с бабушкой, предупредить, что могу опоздать к обеду! Вот будет нагоняй от мамы! - подумал Тимка, но тут же спохватился: - Еще неизвестно, смогу ли я вообще выбраться отсюда, от этого таинственного Хранителя Вита».
Однако, скажем прямо, последняя мысль теперь не доставила Тимке особенного огорчения, и он подумал об этом скорее по привычке, а совсем не потому, что ему хотелось поскорее отсюда выбраться. Наоборот, любопытство, этот извечный друг и враг человечества, захватило его в плен и повлекло за собой.
«Что же скрывается за другими камнями браслета?» - только этот вопрос назойливо крутился в голове. Но молчали и агат, и янтарь, и сапфир, и мрачно темнел гранат, и даже тигровый глаз, казалось, зажмурился…
- Где же искать следующую дверцу? Наверное, камень-ключ от следующей дверки должен быть либо рядом с малахитом, либо рядом с яшмой, а значит, это янтарь или агат!
КТО ДОЛЖЕН ЗДОРОВАТЬСЯ ПЕРВЫМ
- Агат или янтарь… Агат или янтарь… - вслух размышлял Тимка.
Где же могут скрываться такие дверки в стенах пещеры? Он еще раз внимательно посмотрел на браслет: рядом с малахитом чернел агат, а рядом с яшмой матово переливался желтоватый янтарь.
- Предположим, желтых, янтарного цвета, дверок много может скрыться на осенней стене за желтыми листьями, их там и не увидишь… издали… Да и всю стенку осеннюю никогда не просмотришь как следует - очень уж она велика и высока… Пожалуй, лучше поискать черную дверку… Но где же может скрываться в пещере черная дверка? На зимней стене вроде бы нет черного цвета… На летней стене тоже нет… На осенней опять же ничего черного не видно, и на весенней не должно быть… Не должно быть, не должно быть, - на разные лады запел Тимка, чтобы подбодрить себя звуками собственного голоса. - Не должно быть, не должно быть… Ну хоть немножечко бы черного найти где-нибудь! - в порыве огорчения вскрикнул он. - Хоть немножечко! Вот никогда не думал, что в лесу нет нигде черного цвета! Как же нет черного! Какой же я осел! А на берёзе черные пятна есть? Есть! Ну-ка, где здесь березовый ствол? Ну разве я не говорил! - торжествующе завопил Тимка, обнаружив на стволе большой березы, что стояла у весенней стены, большие черные полосы и метины. Они-то и придавали белоствольной березке ее неповторимый узор, по которому всякий издали отличит березовый ствол от покрашенного столба. - А теперь посмотрим, не скрывается ли за чернотой агатовая дверка? - внимательно осматривая ствол березы, приговаривал Тимка. - Нет, только кора чернеет здесь; сразу видно, лопнула, когда береза стала большой и толстой. Во-он там, вверху, что-то уж очень много черного… Не дверка ли?
Пришлось вскарабкаться по сучкам повыше. Ствол березы стал гладким и без трещин, а самые большие черные пятна располагались только в тех местах, где от ствола отходили толстые ветки. Тимка был так уверен, что где-то здесь должна скрываться агатовая дверка, что даже не особенно обрадовался, когда нашел ее за толстым корявым суком.
- Дальше все уже просто, - продолжал рассуждать Тимка, - найти надо впадинку на поверхности дверки… Ага, вот она здесь, теперь сверху; вставляю агат из браслета в эту впадинку, и вот она открывается… Ай-яй-яй! Держите меня, я падаю! - в страхе закричал Тимка, почувствовав, как ноги провалились в пустоту, и отчаянно замахал руками, будто крыльями.
Земля, покрытая кустарником и небольшими елками, была далеко-далеко внизу. Он сидел верхом на большом и толстом березовом сучке на вершине огромной старой березы и балансировал, чтобы не свалиться. На развилке соседних веток, что росли чуть пониже, у самого ствола, прочно лежало на первый взгляд бесформенное сооружение из сучков. Оно было большое и круглое, наверное, не меньше чем в половину Тимкиного роста. Сучки и ветки, лежащие в основании, были потолще и подлиннее, наверху - совсем тоненькие. Посредине было сделано овальное углубление, выстланное шерстью.
«Да ведь это же птичье гнездо!» - сообразил Тимка.
В центре, на шерстяной подстилке, лежали шесть голубовато-зеленых, с серыми отметинами крупных яиц. На краю стояла, привлеченная появлением Тимки, большая и совершенно черная птица. Верх головы, шея и поверхность крыльев отливали фиолетовым оттенком, на нижней стороне тела этот оттенок переходил в синеватый. Птица повернулась, слегка распустила крылья, став величиной почти с Тимку, раскрыла острый черный клюв длиной с Тимкин палец и прокаркала:
- Я всегда говорила, что люди удивительно невежливые создания! Каа-крук-кук! Кто должен первым здороваться: кто приходит или кто сидит на месте? Краа-крук!
- Ну конечно, кто приходит! Это я хорошо знаю, - стал оправдываться Тимка, - но я чуть было не свалился с этой ветки, когда появился, и так испугался, что забыл поздороваться. Здравствуйте, меня зовут Тимка!
- Здрравствуй! Здрравствуй! Меня зовут Кора. Я о тебе знаю от Хрранителя Вита. Он прредупредил нас, что ты появишься и тебе надо будет показать нашу жизнь. Это хоррошо, это хорр-ррошо! Поживи с нами!
- А кто вы?
- Фу ты, глупый какой попался человек! Ты не узнал меня срразу, как увидел? Ай-ай! А еще сказки любишь! У бабы-яги кто служил? Ивана-царревича кто вырручал из беды? Ворр-ррон! Вор-рон я и есть.
- А я думал, что ворон - это черный самец вороны, - начал было Тимка, но его тут же гневно перебила Кора:
- Нет, вы только послушайте, что говорит этот человек! Вор-рон - это самец ворроны! Ха-ха! Кра-кра!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Не успел Тимка закончить свой спор, как вновь оказался посредине Пещеры Времен Года на густом моховом ковре. Как сюда попал - не понимает, но обрадовался, будто домой вернулся:
- Ага, значит, пока все правильно узнаю!
Оглянулся кругом: ничего в пещере не изменилось. Тихо-тихо кругом. Не выдержал этой тишины Тимка, закричал:
- Дедушка! Хранитель Вит!
Прокатилось по пещере эхо, и полная тишина снова обступила Тимку.
- Что делать мне? Куда теперь идти? - опять вслух, но потише произнес он, обращаясь скорее к себе: ему приятно было слышать свой, человеческий голос, а не шелест листьев, несущийся изо рта.
Тимка взглянул на браслет. Рядом с малахитовым камешком ожила, заструилась жилками поверхность яшмы. Казалось, на ней вырос подорожник, слегка покачивая своим высоким колоском.
«Эх, жалко, так и не сумел поговорить с бабушкой, предупредить, что могу опоздать к обеду! Вот будет нагоняй от мамы! - подумал Тимка, но тут же спохватился: - Еще неизвестно, смогу ли я вообще выбраться отсюда, от этого таинственного Хранителя Вита».
Однако, скажем прямо, последняя мысль теперь не доставила Тимке особенного огорчения, и он подумал об этом скорее по привычке, а совсем не потому, что ему хотелось поскорее отсюда выбраться. Наоборот, любопытство, этот извечный друг и враг человечества, захватило его в плен и повлекло за собой.
«Что же скрывается за другими камнями браслета?» - только этот вопрос назойливо крутился в голове. Но молчали и агат, и янтарь, и сапфир, и мрачно темнел гранат, и даже тигровый глаз, казалось, зажмурился…
- Где же искать следующую дверцу? Наверное, камень-ключ от следующей дверки должен быть либо рядом с малахитом, либо рядом с яшмой, а значит, это янтарь или агат!
КТО ДОЛЖЕН ЗДОРОВАТЬСЯ ПЕРВЫМ
- Агат или янтарь… Агат или янтарь… - вслух размышлял Тимка.
Где же могут скрываться такие дверки в стенах пещеры? Он еще раз внимательно посмотрел на браслет: рядом с малахитом чернел агат, а рядом с яшмой матово переливался желтоватый янтарь.
- Предположим, желтых, янтарного цвета, дверок много может скрыться на осенней стене за желтыми листьями, их там и не увидишь… издали… Да и всю стенку осеннюю никогда не просмотришь как следует - очень уж она велика и высока… Пожалуй, лучше поискать черную дверку… Но где же может скрываться в пещере черная дверка? На зимней стене вроде бы нет черного цвета… На летней стене тоже нет… На осенней опять же ничего черного не видно, и на весенней не должно быть… Не должно быть, не должно быть, - на разные лады запел Тимка, чтобы подбодрить себя звуками собственного голоса. - Не должно быть, не должно быть… Ну хоть немножечко бы черного найти где-нибудь! - в порыве огорчения вскрикнул он. - Хоть немножечко! Вот никогда не думал, что в лесу нет нигде черного цвета! Как же нет черного! Какой же я осел! А на берёзе черные пятна есть? Есть! Ну-ка, где здесь березовый ствол? Ну разве я не говорил! - торжествующе завопил Тимка, обнаружив на стволе большой березы, что стояла у весенней стены, большие черные полосы и метины. Они-то и придавали белоствольной березке ее неповторимый узор, по которому всякий издали отличит березовый ствол от покрашенного столба. - А теперь посмотрим, не скрывается ли за чернотой агатовая дверка? - внимательно осматривая ствол березы, приговаривал Тимка. - Нет, только кора чернеет здесь; сразу видно, лопнула, когда береза стала большой и толстой. Во-он там, вверху, что-то уж очень много черного… Не дверка ли?
Пришлось вскарабкаться по сучкам повыше. Ствол березы стал гладким и без трещин, а самые большие черные пятна располагались только в тех местах, где от ствола отходили толстые ветки. Тимка был так уверен, что где-то здесь должна скрываться агатовая дверка, что даже не особенно обрадовался, когда нашел ее за толстым корявым суком.
- Дальше все уже просто, - продолжал рассуждать Тимка, - найти надо впадинку на поверхности дверки… Ага, вот она здесь, теперь сверху; вставляю агат из браслета в эту впадинку, и вот она открывается… Ай-яй-яй! Держите меня, я падаю! - в страхе закричал Тимка, почувствовав, как ноги провалились в пустоту, и отчаянно замахал руками, будто крыльями.
Земля, покрытая кустарником и небольшими елками, была далеко-далеко внизу. Он сидел верхом на большом и толстом березовом сучке на вершине огромной старой березы и балансировал, чтобы не свалиться. На развилке соседних веток, что росли чуть пониже, у самого ствола, прочно лежало на первый взгляд бесформенное сооружение из сучков. Оно было большое и круглое, наверное, не меньше чем в половину Тимкиного роста. Сучки и ветки, лежащие в основании, были потолще и подлиннее, наверху - совсем тоненькие. Посредине было сделано овальное углубление, выстланное шерстью.
«Да ведь это же птичье гнездо!» - сообразил Тимка.
В центре, на шерстяной подстилке, лежали шесть голубовато-зеленых, с серыми отметинами крупных яиц. На краю стояла, привлеченная появлением Тимки, большая и совершенно черная птица. Верх головы, шея и поверхность крыльев отливали фиолетовым оттенком, на нижней стороне тела этот оттенок переходил в синеватый. Птица повернулась, слегка распустила крылья, став величиной почти с Тимку, раскрыла острый черный клюв длиной с Тимкин палец и прокаркала:
- Я всегда говорила, что люди удивительно невежливые создания! Каа-крук-кук! Кто должен первым здороваться: кто приходит или кто сидит на месте? Краа-крук!
- Ну конечно, кто приходит! Это я хорошо знаю, - стал оправдываться Тимка, - но я чуть было не свалился с этой ветки, когда появился, и так испугался, что забыл поздороваться. Здравствуйте, меня зовут Тимка!
- Здрравствуй! Здрравствуй! Меня зовут Кора. Я о тебе знаю от Хрранителя Вита. Он прредупредил нас, что ты появишься и тебе надо будет показать нашу жизнь. Это хоррошо, это хорр-ррошо! Поживи с нами!
- А кто вы?
- Фу ты, глупый какой попался человек! Ты не узнал меня срразу, как увидел? Ай-ай! А еще сказки любишь! У бабы-яги кто служил? Ивана-царревича кто вырручал из беды? Ворр-ррон! Вор-рон я и есть.
- А я думал, что ворон - это черный самец вороны, - начал было Тимка, но его тут же гневно перебила Кора:
- Нет, вы только послушайте, что говорит этот человек! Вор-рон - это самец ворроны! Ха-ха! Кра-кра!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38