Чик допил кофе и пошел, перейдя улицу, к банку. Бледнолицый клерк, только что вступивший в должность, был преисполнен величия. Вначале он наотрез отказал Боудри в просьбе, но вид жетона рейнджера вынудил его поделиться информацией.
Вскочив на чалого, Боудри выехал из города.
Он предпочел бы остановиться у Калверов, но решил, что этого делать не стоит. Позже, когда он будет возвращаться с Уайлд-Хорс, у него будет достаточно времени.
Тени уже тянулись по равнине с высоких утесов плоскогорья, когда Боудри въехал во двор ранчо.
— Всем в доме — здравствуйте! — крикнул он.
Внутри послышался внезапный шум, звук, похожий на звон разбитой тарелки, затем воцарилась тишина. Боудри спрыгнул с седла и осторожно направился к дому. Больше он ничего не услышал. В коралле он увидел только трех индейских пони.
Боудри в нерешительности постоял в дверях и вступил за порог, прижавшись к косяку. Внутри было темно и тихо.
— Эй! — снова закричал он.
Ответом была тишина. Чик освободил револьвер и боком двинулся внутрь дома. Где-то сзади скрипнула дверная петля, и Боудри прыгнул к выходу, мельком увидев темную фигуру в проеме задней двери. Сверкнул выстрел, и Чик бросился на пол, оторвав при этом каблук на сапоге.
Чик Боудри не стрелял, потому что не видел цели. Он был не из тех, кто палит во что попало в надежде куда-нибудь попасть. Поднявшись на ноги, он двинулся к выходу во двор. Там было тихо и пустынно, он не уловил ни единого движения. Уже почти стемнело, а искать вооруженного человека в темноте, в заросших лесами холмах, было самоубийством.
Чик повернул назад, в дом, и хотя глаза его уже привыкли к неясному, рассеянному свету, он мало что увидел.
На полу лежал стул, там же было раскидано сдернутое с постели белье. Решив играть в открытую, он зажег спичку, держась подальше от дверей и окон. Затем он зажег свечу.
Человек, которого он принял за Стива Фараго, лежал на полу с вывернутыми карманами. Старика прикончили двумя выстрелами в грудь и основательно обыскали.
Кровать была перевернута, матрац сдернут с деревянных опор. Несколько горшков стояли открытыми, их содержимое вывалено и раскидано. Кто-то, зная, что у Фараго были деньги, убил и ограбил его. Но действительно ли его ограбили? Или Боудри помешал довести работу до конца?
Чик наклонился над телом. Он расстегнул рубашку и пояс старика. Он нашел то, что надеялся найти, — потайной пояс с деньгами. Расстегнув один из его кармашков, Чик вытащил пачку банкнотов. Поколебавшись секунду, он отделил от пачки три банкнота — один сверху, один из середины, один снизу. Положив деньги обратно в кармашек, он застегнул его, затем — пояс и рубашку на старике. Обойдя вокруг кучи рассыпанной муки, Боудри задул свечу, вышел, сел в седло и тронулся в Маравильяс по окружной дороге, которая ведет к самой окраине мимо ранчо Калвера.
Спешившись у ворот, он прошел через двор. Два оседланных и взнузданных коня ждали за амбаром. Один — тот, на котором Билл Калвер уехал из банка.
Держась в тени, он обогнул амбар и перебежал через открытое пространство двора к дому. Очень мягко он приподнял задвижку на двери. Под его рукой дверь открылась, и он на цыпочках вошел. На кухне было темно. Луч света проглядывал под дверью, за которой были слышны голоса. Вдруг Чик почувствовал прикосновение холодной стали и застыл на месте.
— А теперь, — это говорил Пит Мендоса, — ты откроешь дверь. Одно неверное движение — и этот револьвер заговорит!
Чувствуя спиной оружие, Боудри открыл дверь и с поднятыми руками вошел в следующую комнату.
Билл Калвер приподнялся со стула. С ним была Лайза Калвер и Рита Мендоса.
— Что происходит, Пит? Кто этот человек? — спросил Билл.
— Я не знаю. Он шпионит, я его поймал.
— Если вы уберете оружие, я предлагаю сесть и поговорить, пока погоня не догадалась, где вы скрываетесь.
— Кто вы? Чего вы хотите? — спросил Билл.
— Меня зовут Чик Боудри. Я — рейнджер.
— О, Билл! — воскликнула Лайза. — Рейнджеры! Что же нам теперь делать?
— Это не имеет никакого значения! Рейнджеры или не рейнджеры, я не собираюсь умирать за убийство, которого не совершал!
— Давайте-ка все попридержим лошадей, — мягко сказал Боудри. — Я же не говорил, что охочусь за вами, так ведь? Не надо создавать мне и себе лишних хлопот и вешать рейнджеров себе на хвост. У вас и без того хватает неприятностей.
— Если я вам не нужен, что вы здесь делаете?
— Ну, вроде как расследую, только я боялся, что вы сбежите, прежде чем я кое-что выясню. Но сейчас вы не в том положении, из которого нет выхода. Ваши неприятности кончились.
— Кончились неприятности! — Ритины глаза сверкнули. — Что вы называете неприятностями? Его разыскивают за ограбление и убийство! Нам надо бежать в Мексику и жениться.
Боудри пожал плечами.
— Наверно, это здорово, когда за тебя волнуются две такие красивые девушки. — Он взглянул на Пита Мендосу. — Вы не возражаете против этой свадьбы?
Теперь пришла очередь Пита пожать плечами.
— Нет, не возражаю и не возражал. Дочь есть дочь. Если она хочет быть с этим человеком и если она хочет выйти за него замуж, все хорошо. У них неприятности? Что же, у меня тоже были неприятности!
Боудри взглянул на Билла.
— Можете расседлать коней, необходимости бежать больше нет. Перед завтрашним закатом вы будете свободным человеком… или женатым, — добавил он с улыбкой. — С другой стороны, лучше держите коней оседланными. Мы с Питом поедем в город вместе с вами. Остановимся до утра в отеле, а там все прояснится.
— Они убьют меня! — запротестовал Билл. — Йерби сказал, что в городе все настроены против меня.
— Вы видели Йерби? Он разве не участвует в погоне?
— Они с Кингом Коуэном оставили погоню, потом разделились. Коуэн поехал холмами к Фараго, а Йерби срезал дорогу и приехал сюда.
— Зачем вы ему понадобились?
— Он хотел мне помочь. Ему нравится Лайза, и он беспокоился, хватит ли у меня денег, чтобы выбраться отсюда. Понимаете, он знал, что я собирался оставить службу в банке еще до убийства Тома Линдсея. Он ко мне хорошо относится.
— Ну ладно, поехали в город. — Чик повернулся к Лайзе: — На вашем месте я бы тоже поехал. Сомневаюсь, что нам что-то угрожает. Мы опередим погоню.
Когда девушки и Билл Калвер устроились в отеле «Маравильяс», Боудри повернулся к Мендосе:
— Оставайтесь с ними. У меня есть еще дела.
Перед ним лежала тихая и темная улица. Было за полночь, и население маленького скотоводческого городка давным-давно спало. К шести часам утра город проснется, и закипят дела, магазины откроются к семи, а ковбои на пастбищах к этому времени уже сделают половину работы.
Боудри занял стул, на котором сидел утром, и стал ждать. Стул стоял в полной темноте, и с этого наблюдательного пункта просматривалась вся улица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40