Похудела. Врачи не знали, что делать. Прилетел не один. Привез старика знахаря. В халате, с колокольчиком на шее. Хотел, чтобы он меня посмотрел.
— Знахарь?
— Сабир называл его «табибом». Можно истолковать как лекарь или ученый. Я отказалась. Сразу и наотрез. Сабир расстроился, но старик сказал: «Если человек не верит, лучше не надо». Из аэропорта поехали на такси к нам, в Сосногорск.
— Все четверо?
— Впятером. С табибом была его мать — старуха лет восьмидесяти. Слепая. Он нигде ее не оставляет.
— Потом?
— Сабир привез и лекарство. Ампулы для инъекций. Они мне всегда помогали. Вечером начала курс лечения, назавтра мне уже было лучше. Сабир тоже влияет на меня благотворно, вообще мы друг на друга… — она не закончила.
— Какое впечатление он произвел на вас в этот приезд?
— Тяжелое. Я даже сказала: «Ты — как пес, побитый, безудачный…» Он засмеялся, попросил, чтобы я записала ему. Он нуждался в поддержке не меньше, чем я.
— Вы пишете стихи?
— Так, иногда.
Денисов достал блокнот, нашел переписанное в купе у Жанзакова четверостишье: «Забудь судьбу мою, забудь, и, если встретишь ты другую, ей не дари любовь такую, какую я должна вернуть…»
— Ваши?
— Да. Мы раньше часто писали друг другу, выписывали из книг.
— У вас есть что-нибудь?
— Из того, что записал Сабир?
— Да. За последнее время.
Она поискала в сумке, потом подала сложенный вчетверо листок.
Денисов прочитал:
«Физическая близость, наверное, большое испытание. Если мы можем его выдержать, относясь к тому, кого любим, с милосердием, а к тем, кому изменяем, с нежностью, нам не надо мучиться, хорошо или плохо мы поступаем. Но ревность, недоверие, жестокость, мстительность и взаимные попреки губят все. А гибель отношений — это грех, даже если ты жертва, а не палач. И добродетель тут не оправдание». Грэм Грин. «Комедианты».
Денисов подумал: «Как у многих, недостатки Жанзакова — продолжение его достоинств: нежелания причинить боль близким, доброта…»
Пока он не видел ни объяснений причин исчезновения актера, ни путей его розыска.
За окном остановилась машина, Барчук и Шахов заехали за ним, чтобы отправить в Ухту.
— Запишите мой телефон, — сказала Овчинникова, — вдруг что-нибудь прояснится…
Денисов смотрел в лобовое стекло.
Когда казалось, что Сосногорск уже позади, лес внезапно снова прерывался: снова возникали подъемные краны, кирпичные жилые дома, микрорайоны. На заснеженных балконах колом стояло продубевшее на морозе стираное белье.
Сосногорск застраивали по частям — застройка чередовалась с невырубленными делянками.
Барчук объянил:
— Сабира в Сосногорске нет… — Начальник розыска сел впереди, рядом с шофером. — В последний раз он был в феврале, как я сказал. Приезжал вместе с пожилым человеком, азиатом, и старой слепой женщиной. Были всего один день, в тот же вечер улетели в Москву. Зинаида Андреевна с девочкой проводили их в Ухту, в аэропорт… Вот все, чем могли помочь.
Ехали быстро. Денисов успел незаметно вздремнуть, проснулся, ткнувшись подбородком в овчину.
— Граница Сосногорского района, — негромко объявил Шахов. — Дальше Ухта… Пока не отделились, ухтинские гостиницы, кинотеатры тоже считались нашими… — Денисову показалось, что сосногорцы болезненно переживают соперничество с Ухтой.
Барчук наклонился к шоферу:
— Покажешь гостю проспект…
— Я и сам хотел, товарищ капитан… «Выходит, лететь надо было не в Сосногорск, — подумал Денисов, — куда-то совсем в другую сторону. Правда, тогда бы я вряд ли так ясно представил себе человека, которого ищу!»
— Я захватил кое-что из своего архива, — Барчук передал на заднее сиденье конверте фотографиями, свернутый трубкой плакат. — Интересно?
— Конечно!
Денисов открыл конверт. Большинство снимков были любительские, сделанные в Сосногорске в разные годы. Актер на сцене клуба. Актер в телогрейке с молотком у бревенчатого дома. Он же с женой и дочерью. За партой на традиционном сборе выпускников школы.
Одна из фотографий — групповая — была сделана в спортивном зале во время занятий. Жанзаков — в белом кимоно — был запечатлен чуть сбоку, в глубине. На переднем плане изображен был один из спортсменов — высокий молодой парень. Его мускулистая нога лежала на плече партнера, туловище наклонено вниз, к опорной ноге.
— Парня не знаешь этого? — Денисов придержал фотографию.
— Нет. Снимок не сосногорский. Это Сабир на занятиях в Москве.
— Можешь дать? На время, конечно.
— Бери. Упражнение называется «Цапля ловит рыбу».
Они уже следовали городскими улицами.
Вдоль широченных даже для крупного города магистралей тянулись далеко отстоявшие друг от друга, цвета топленого молока, жилые дома. Высота зданий и ширина проспекта удивительно гармонировали.
Было темно. Искры снега вспыхивали под фарами. Сосногорцы в машине молчали. За домами впереди виднелась тайга и вовсе отсутствовала окраина — обычный для Москвы частный одно-двухэтажный сектор.
Шахов заметил без связи:
— По проекту застройки центр Сосногорска планируют в пятом микрорайоне. Дом Советов, кинотеатр, клуб… Приедешь — не узнаешь: рядом спортивный комплекс, бассейн. А на Ленинградской, где ты шел, торговое училище, ателье…
Денисов снова подумал о своем: «Из Ухтинского горотдела надо срочно позвонить в Москву, Бахметьеву…»
— Может, остановить у «Ухтатрансгаза»? — спросил шофер.
— Подумаешь, здание, выкрашенное в яркий густой цвет… Вот и все!
Денисов развернул свернутый трубкой плакат — рекламу «Совэкспортфильма».
Жанзаков был изображен на нем в полный рост, во время выполнения боевого приема: пальцы босой, вскинутой на уровень лица ноги растопырены, сбоку — занесенный для удара кулак. Похожие на косточки миндаля темные глаза прищурены, словно от солнца.
— Сабир в последнем фильме, — пояснил Барчук. — Сейчас, перед тем как ехать в аэропорт, заскочим в горотдел. Позвонишь…
Столицу дали без затруднений. Быстро. Бахметьев был у себя.
— Это Денисов. Я в Ухте, только что вернулся из Сосногорска. Жанзакова здесь нет и не было… — Он коротко пересказал разговор с бывшей женой актера.
— У нас новость. Перед тем, как исчезнуть, он действительно получил деньги… — Бахметьев словно пропустил рапорт Денисова мимо ушей.
— Много?
— Большие деньги! — Отчего-то он не назвал сумму. — Сберкасса подтвердила. Что там у вас? Весело?
С верхнего этажа донеслась музыка — горотдел отмечал принятие присяги молодыми милиционерами. Виновникам торжества вручали памятные, на лентах, медали — Денисову показали их в дежурке.
— Вроде этого…
— Только деньги эти, — уточнил Бахметьев, — прислала не студия, он их сам снял в Душанбе со своего счета. Какая-то была у него цель. Подал заявление в сберкассу, и их перевели ему в Москву!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— Знахарь?
— Сабир называл его «табибом». Можно истолковать как лекарь или ученый. Я отказалась. Сразу и наотрез. Сабир расстроился, но старик сказал: «Если человек не верит, лучше не надо». Из аэропорта поехали на такси к нам, в Сосногорск.
— Все четверо?
— Впятером. С табибом была его мать — старуха лет восьмидесяти. Слепая. Он нигде ее не оставляет.
— Потом?
— Сабир привез и лекарство. Ампулы для инъекций. Они мне всегда помогали. Вечером начала курс лечения, назавтра мне уже было лучше. Сабир тоже влияет на меня благотворно, вообще мы друг на друга… — она не закончила.
— Какое впечатление он произвел на вас в этот приезд?
— Тяжелое. Я даже сказала: «Ты — как пес, побитый, безудачный…» Он засмеялся, попросил, чтобы я записала ему. Он нуждался в поддержке не меньше, чем я.
— Вы пишете стихи?
— Так, иногда.
Денисов достал блокнот, нашел переписанное в купе у Жанзакова четверостишье: «Забудь судьбу мою, забудь, и, если встретишь ты другую, ей не дари любовь такую, какую я должна вернуть…»
— Ваши?
— Да. Мы раньше часто писали друг другу, выписывали из книг.
— У вас есть что-нибудь?
— Из того, что записал Сабир?
— Да. За последнее время.
Она поискала в сумке, потом подала сложенный вчетверо листок.
Денисов прочитал:
«Физическая близость, наверное, большое испытание. Если мы можем его выдержать, относясь к тому, кого любим, с милосердием, а к тем, кому изменяем, с нежностью, нам не надо мучиться, хорошо или плохо мы поступаем. Но ревность, недоверие, жестокость, мстительность и взаимные попреки губят все. А гибель отношений — это грех, даже если ты жертва, а не палач. И добродетель тут не оправдание». Грэм Грин. «Комедианты».
Денисов подумал: «Как у многих, недостатки Жанзакова — продолжение его достоинств: нежелания причинить боль близким, доброта…»
Пока он не видел ни объяснений причин исчезновения актера, ни путей его розыска.
За окном остановилась машина, Барчук и Шахов заехали за ним, чтобы отправить в Ухту.
— Запишите мой телефон, — сказала Овчинникова, — вдруг что-нибудь прояснится…
Денисов смотрел в лобовое стекло.
Когда казалось, что Сосногорск уже позади, лес внезапно снова прерывался: снова возникали подъемные краны, кирпичные жилые дома, микрорайоны. На заснеженных балконах колом стояло продубевшее на морозе стираное белье.
Сосногорск застраивали по частям — застройка чередовалась с невырубленными делянками.
Барчук объянил:
— Сабира в Сосногорске нет… — Начальник розыска сел впереди, рядом с шофером. — В последний раз он был в феврале, как я сказал. Приезжал вместе с пожилым человеком, азиатом, и старой слепой женщиной. Были всего один день, в тот же вечер улетели в Москву. Зинаида Андреевна с девочкой проводили их в Ухту, в аэропорт… Вот все, чем могли помочь.
Ехали быстро. Денисов успел незаметно вздремнуть, проснулся, ткнувшись подбородком в овчину.
— Граница Сосногорского района, — негромко объявил Шахов. — Дальше Ухта… Пока не отделились, ухтинские гостиницы, кинотеатры тоже считались нашими… — Денисову показалось, что сосногорцы болезненно переживают соперничество с Ухтой.
Барчук наклонился к шоферу:
— Покажешь гостю проспект…
— Я и сам хотел, товарищ капитан… «Выходит, лететь надо было не в Сосногорск, — подумал Денисов, — куда-то совсем в другую сторону. Правда, тогда бы я вряд ли так ясно представил себе человека, которого ищу!»
— Я захватил кое-что из своего архива, — Барчук передал на заднее сиденье конверте фотографиями, свернутый трубкой плакат. — Интересно?
— Конечно!
Денисов открыл конверт. Большинство снимков были любительские, сделанные в Сосногорске в разные годы. Актер на сцене клуба. Актер в телогрейке с молотком у бревенчатого дома. Он же с женой и дочерью. За партой на традиционном сборе выпускников школы.
Одна из фотографий — групповая — была сделана в спортивном зале во время занятий. Жанзаков — в белом кимоно — был запечатлен чуть сбоку, в глубине. На переднем плане изображен был один из спортсменов — высокий молодой парень. Его мускулистая нога лежала на плече партнера, туловище наклонено вниз, к опорной ноге.
— Парня не знаешь этого? — Денисов придержал фотографию.
— Нет. Снимок не сосногорский. Это Сабир на занятиях в Москве.
— Можешь дать? На время, конечно.
— Бери. Упражнение называется «Цапля ловит рыбу».
Они уже следовали городскими улицами.
Вдоль широченных даже для крупного города магистралей тянулись далеко отстоявшие друг от друга, цвета топленого молока, жилые дома. Высота зданий и ширина проспекта удивительно гармонировали.
Было темно. Искры снега вспыхивали под фарами. Сосногорцы в машине молчали. За домами впереди виднелась тайга и вовсе отсутствовала окраина — обычный для Москвы частный одно-двухэтажный сектор.
Шахов заметил без связи:
— По проекту застройки центр Сосногорска планируют в пятом микрорайоне. Дом Советов, кинотеатр, клуб… Приедешь — не узнаешь: рядом спортивный комплекс, бассейн. А на Ленинградской, где ты шел, торговое училище, ателье…
Денисов снова подумал о своем: «Из Ухтинского горотдела надо срочно позвонить в Москву, Бахметьеву…»
— Может, остановить у «Ухтатрансгаза»? — спросил шофер.
— Подумаешь, здание, выкрашенное в яркий густой цвет… Вот и все!
Денисов развернул свернутый трубкой плакат — рекламу «Совэкспортфильма».
Жанзаков был изображен на нем в полный рост, во время выполнения боевого приема: пальцы босой, вскинутой на уровень лица ноги растопырены, сбоку — занесенный для удара кулак. Похожие на косточки миндаля темные глаза прищурены, словно от солнца.
— Сабир в последнем фильме, — пояснил Барчук. — Сейчас, перед тем как ехать в аэропорт, заскочим в горотдел. Позвонишь…
Столицу дали без затруднений. Быстро. Бахметьев был у себя.
— Это Денисов. Я в Ухте, только что вернулся из Сосногорска. Жанзакова здесь нет и не было… — Он коротко пересказал разговор с бывшей женой актера.
— У нас новость. Перед тем, как исчезнуть, он действительно получил деньги… — Бахметьев словно пропустил рапорт Денисова мимо ушей.
— Много?
— Большие деньги! — Отчего-то он не назвал сумму. — Сберкасса подтвердила. Что там у вас? Весело?
С верхнего этажа донеслась музыка — горотдел отмечал принятие присяги молодыми милиционерами. Виновникам торжества вручали памятные, на лентах, медали — Денисову показали их в дежурке.
— Вроде этого…
— Только деньги эти, — уточнил Бахметьев, — прислала не студия, он их сам снял в Душанбе со своего счета. Какая-то была у него цель. Подал заявление в сберкассу, и их перевели ему в Москву!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44