Смеркалось, когда Лухуми подъехал к владениям эристави Бакура. Ярко освещенная усадьба еще издали переливалась огнями. Звуки музыки и песен доносились из сада. Лухуми спешился и неслышно приблизился к ограде. Во дворе за богато накрытым столом сидели гости Бакура. Лухуми приник к забору, затаив дыхание, и внимательно все оглядел.
Бакур подал знак музыкантам, чтобы они перестали играть, поднял большой рог с вином и начал длинную речь.
Лухуми вспомнил тот день, когда он угощал у себя царя. Эристави Бакур и тогда был тамадой и свои льстивые речи обращал к нему, как к хозяину дома, считая его приближенным царя, заверял его в своей любви и преданности. А когда царь отвернулся от Лухуми и опозорил его, эристави первым делом захватил его виноградники, угнал скот.
Бакур кончил говорить и поднес рог к губам. Сидящие за столом с восхищением следили за ним.
Еще и половины рога не было выпито, как под самый кадык в запрокинутую шею Бакура вонзилась стрела. Рог выпал из рук эристави.
Гости на миг оцепенели от ужаса и неожиданности, а затем плач и крики разорвали ночную тишину.
Лухуми вскочил на коня и поскакал прямо к Гомборскому лесу.
Долгое время убийство эристави Бакура оставалось для всех тайной. Многие связывали это убийство с внезапным появлением Лухуми и таким же внезапным его исчезновением из села, но поскольку никто толком ничего не знал, то догадки оставались догадками.
Вмешательство властей и расследование ни к чему не привели. Однако очень скоро Лухуми снова объявился. Теперь он стал грозить царедворцам. На похороны эристави Бакура приехали многие знатные вельможи. Ночью в дороге на них напали разбойники. В стычке двоих убили, остальных обезоружили. Отобрали коней и, посрамленных и опозоренных, отпустили пешими.
Придворные сразу же узнали среди напавших одноглазого Лухуми. Всю страну облетел слух о том, что Лухуми Мигриаули, бывший царский телохранитель, стал разбойником.
Отряд Мигриаули становился все больше и сильнее. Обездоленные бедняки, которых довели до отчаяния господа, шли в горы искать защиты и правды, мстить за поруганную честь.
Большую часть награбленного разбойники раздавали беднякам, вдовам и сиротам. Они не скрывали своих намерений и почти никогда не нападали на усадьбы вельмож без предупреждения.
Если, полагаясь на свое могущество, какой-нибудь помещик не внимал этим предупреждениям и не оставлял в покое свою беззащитную жертву, бесчестил и грабил крестьян, дружина Мигриаули приводила свою угрозу в исполнение точно в назначенный срок. Лухуми жег усадьбы помещиков, угонял скот. Он зорко следил за тем, чтобы никто из разбойников не обижал простой люд, и жестоко расправлялся с теми, кто нарушал этот неписаный закон.
Народ помогал своим защитникам, чем мог: предупреждал их об опасности, укрывал, снабжал продовольствием. Во всенародной поддержке была главная сила Лухуми. И, чувствуя эту силу, царские карательные отряды умышленно избегали встреч с разбойниками, а порой без боя покидали какую-нибудь деревню, оставляли Лухуми ценную добычу – оружие и продовольствие.
В то же время при царском дворе ходили слухи о громадной силе шайки, о жестокости и беспощадности разбойников. Можно было подумать, что кто-то во дворце сочувствует Мигриаули и его отряду, кто-то тайно поддерживает его, сеет страх перед ним.
Разбойники объясняли бездеятельность царских карательных отрядов только тем, что отряды эти состояли из тех же крепостных крестьян, которые в душе сочувствуют успехам своих собратьев.
У эристави Бакура не было детей, и род его прекратился с его смертью. Оставшиеся после него огромные владения вместе с крепостью Бакури в Кахети царь даровал своему верному слуге Эгарслану.
Начальник царской охраны стал кахетинским эристави.
Эгарслан энергично взялся за дело. Жадный Бакур умел приобретать и накапливать богатство, но не умел заботиться о нем.
У бывшего крепостного Эгарслана вместе с трудолюбием и прилежанием обнаружилась сильная тяга к земле. На деньги, накопленные за долгие годы службы, он прикупил земли и скота, и ведение хозяйства на дарованных царем угодьях стало отныне смыслом его жизни. Не удивительно, что его не на шутку встревожило своеволие разбойников в этом крае. Стремясь обезопасить себя и свое имущество – Эгарслан боялся, что Лухуми узнал стороной о его кознях, – и надеясь выслужиться перед царем, новый эристави начал решительные действия и с помощью других кахетинских азнаури стал преследовать и теснить отряд Мигриаули.
Положение Лухуми и Эгарслана при дворе сначала было почти одинаково. Оба худородные, оба беспредельно преданные царю, они одинаково остро переживали кичливость родовитых дворян и пренебрежительное отношение их к придворным из крестьян.
Но, близкие друг к другу по положению, они не были схожи нравом.
Лухуми был всегда спокоен, доволен своей судьбой. Он служил Георгию Лаше чистосердечно, был слепо предан ему. Он не мечтал о возвышении и был безгранично благодарен царю за то немногое, что выпадало на его долю.
Эгарслан был честолюбив, никогда не довольствовался тем, что имел, все время метил выше. Он тоже преданно служил царю, был верен ему, как немногие, но его усердием двигали корыстные устремления.
Человек проницательный, Эгарслан сразу же почувствовал скрытую борьбу за власть, которая велась при дворе, и активно вмешался в дворцовые распри.
Он стал ушами и глазами царя. В борьбе против Мхаргрдзели и других вельмож Эгарслан оказывал царю неоценимые услуги. Лаша делал все для возвышения и продвижения своего верного слуги, а Эгарслан из кожи лез, чтобы еще больше войти в доверие к царю.
Лухуми казался ему опасным соперником, и Эгарслан мечтал устранить его со своей дороги. Любовь царя к Лилэ дала Эгарслану возможность свести счеты с Мигриаули.
Он помог царю похитить Лилэ и послал Лухуми на верную смерть, от которой тот чудом спасся, а потом без приказа царя схватил и бросил его в самое мрачное подземелье, заботясь, однако, о том, чтоб Лухуми не догадался о его участии в своих бедах.
И теперь, став кахетинским эристави, Эгарслан первым ополчился против Лухуми.
Вечерело.
Эгарслан возвращался из Тбилиси в Бакурцихе. Только двое слуг сопровождали нового кахетинского владетеля.
Подъезжая к лесу, он еще издали заметил на дороге столб пыли. Постепенно он стал различать большой отряд вооруженных всадников.
Впереди ехал одноглазый исполин.
Эгарслан невольно положил руку на меч. Однако отряд, ехавший навстречу, показался ему внушительным, и оказывать сопротивление было бы неблагоразумно.
Свернуть с дороги он уже не успевал, поэтому решил ехать прямо навстречу опасности как ни в чем не бывало, не задерживаясь и не глядя на встречных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90