Почувствовав его взгляд, она подняла на него глаза.
— Прошу прощения за то, что вас ударила. Я в жизни никого не била. Вы жуткий провокатор, мистер Бондюрант!
— Не вы первая это говорите. — Он помешал чили. — Как вы меня отыскали?
— Через своих людей в Вашингтоне. Не бойтесь, я была осторожной.
— Я никогда не боюсь, мисс Трэвис. Вы мисс? Или вы только что изменили мужу?
Это замечание куда сильнее, чем само происшедшее и предыдущие оскорбления, вывело ее из себя. Глаза девушки вспыхнули гневом.
— Нет, я никому не изменяла. Где уж мне тягаться с вами!
Грэй повернулся к плите, положил в кастрюлю ложку масла и включил горелку. Пока масло таяло, он раздумывал, как избавиться от назойливой журналистки, не выдворяя ее силой. Он вспомнил дюжину способов, как, не напрягаясь, убить человека быстро, бесшумно и безболезненно. Но одна только мысль о том, чтобы физически расправиться с женщиной, вызывала у него тошноту.
— У вас красивое поместье, — заметила Барри, выводя его из раздумий.
— Спасибо.
— Сколько акров?
— Около пятидесяти.
— Вы здесь один?
— Был до сегодняшнего утра.
— Вы наверняка знаете, что поблизости есть городок под названием Бондюрант. Является ли…
— Нет, это совпадение.
— Есть ли у вас скот, кроме тех лошадей, что в загоне?
— Да, я держу небольшое стадо быков.
— Так вот откуда мясо в вашем морозильнике! Грэй недоуменно уставился на девушку.
— Я всего лишь слазила за льдом для воды, — заявила она, вызывающе выпятив подбородок.
— Что вы еще тут вынюхали?
— Я ничего не вынюхивала.
Грэй опять отвернулся, размазал растаявшее масло по дну кастрюли, потом вылил яйца. Заложив в тостер два кусочка хлеба, взял из шкафчика тарелку и стал мешать яйца. Наконец выложил яичницу на тарелку, вылил на нее шипящий и пузырящийся чили, посыпал изрядным количеством табаско. Как по команде выпрыгнули тосты. Прихватив оба куска и вилку, Грэй поставил блюдо на стол и сел на стул, широко расставив ноги.
Краем глаза он наблюдал за Барри. Девушка расположилась напротив. Перестав обращать на нее внимание, он с наслаждением поглощал пищу. Лишь проглотив и отхлебнув кофе, он спросил:
— Голодна?
— Похоже.
— Хочешь?
Она с сомнением посмотрела на его тарелку.
— Не знаю.
Грэй пожал плечами.
— Еда на плите.
Барри вышла из-за стола и через несколько мгновений вернулась с маленькой порцией завтрака. Он наблюдал, как она осторожно попробовала яичницу, пожевала, проглотила и принялась за еду.
— Здесь очень глухой уголок, — заметила Барри. — Вам не бывает одиноко?
— Нет.
— Скучно?
— Никогда.
— Перед вашим, э-э, уединением вы вели жизнь, полную приключений. Вы не скучаете по развлечениям Вашингтона?
— Если бы скучал, то вернулся бы.
— Как вы проводите время?
— Так, как мне нравится.
— Чем зарабатываете на жизнь?
— Это нескромный вопрос.
— Ничего страшного! Вы же все равно считаете всех репортеров продажными. Итак? — Она вопросительно приподняла брови.
— Я развожу скот.
Видимо, этот простой ответ удивил ее.
— Скот? — Он кивнул. — В самом деле? Хм. И вы знаете, как это делать?
— Я научился этому с детства.
— Где?
— Там, где жил мой отец.
— Это мне ни о чем не говорит.
— А вам и ни к чему, мисс Трэвис. Она разочарованно вздохнула.
— Вы хорошо проявили себя в тайных военных операциях и были советником президента. Определенно нет ничего будоражащего кровь в разведении скота. Трудно поверить, что вы нашли что-то занимательное в вашей новой деятельности.
— Меня не волнует, во что вы верите.
— Значит, вы живете здесь один и целый день скачете на лошади?
Он даже не потрудился ей ответить.
— Просто пасете скот, как жалкий пастух?
— Да. Когда надо.
— Именно этим вы и вчера занимались? Ушли из дома пасти скот?
— Нет. Вчера я ездил в Джексон-Хоул.
— И я приехала оттуда. Мы наверняка встретились на дороге. — Она отодвинула пустую тарелку. — Прекрасный завтрак, спасибо.
Он засмеялся.
— Да будь это коровья лепешка, вы бы и ее с удовольствием съели.
— Зачем бы мне это делать?
— Потому что вам от меня что-то нужно. Так как секс не привел к цели, вы пробуете завязать дружбу. Может, вся эта болтовня, очередная попытка меня обезоружить? Если честно, мисс Трэвис, первое действие мне понравилось больше.
— Это не было попыткой. Я уже говорила, это было…
— Просто случайностью. Скажите, вы прыгаете в кровать к каждому встречному?
— Послушайте…
— Ваш папа любил вас?
Она опустила взгляд, затем снова посмотрела на Грэя.
— Видимо, я не могу винить вас за столь низкое о себе мнение.
— Ага, сейчас мы превращаемся из друга в раскаивающегося грешника!
— Будьте вы прокляты! — выкрикнула она и встала. — Я была честна с вами. Он тоже встал.
— Нет, мисс Трэвис, вы были или храбры, или глупы. Так или иначе, я не собираюсь разговаривать с вами ни о себе самом, ни о семье Мерритов. И мне также неинтересного, что вы можете поведать мне о них.
— Вы слышали то, что я сказала о смерти их ребенка?
— Слышал. Не верю и никогда не поверю. — Он собрал тарелки, отнес их в раковину и пустил воду.
— Почему?
— Потому что это из тех слухов, которые вы, репортеры, распускаете в надежде, что на них клюнет какой-нибудь простофиля.
— Вы думаете, я сделала такое серьезное заявление ради шумихи?
Он выключил воду и повернулся к ней лицом.
— Да. За то короткое время, которое мы провели вместе, у меня есть причины думать, что ради карьеры вы готовы на все. Вместо того чтобы связываться со мной, почему бы вам не переспать с телевизионным продюсером?
— Потому что не один телевизионный продюсер не был, насколько я знаю, любовником Ванессы Меррит.
Он испугался своей ярости. Чтобы сдержаться, обошел ее и двинулся в комнаты. Сзади послышались шаги. Она двигалась так быстро, что внезапно очутилась перед ним и руками уперлась ему в грудь.
Она тяжело дышала.
— Думаете, я пришла сюда за «жареными» фактами в обмен на секс? Ничего подобного. Я очень раскаиваюсь, что скомпрометировала себя и свою профессию. Вы меня не знаете, но поверьте на слово, мне так хочется укрыться за этой дверью и мне очень неловко даже смотреть на вас.
Что-то в ее голосе заставило его замереть.
Она опустила руки.
— То, что я еще здесь, свидетельствует о том, как все это серьезно, мистер Бондюрант. Не только для меня и моей карьеры. Для всех. Пожалуйста, выслушайте меня. И если затем вы велите мне уехать, я уеду. Безоговорочно. Пять минут, ладно?
Хороший ход, подумал он, но не слишком. Его врожденная осторожность подкреплялась богатым опытом по части того, что нельзя доверять кому-либо или чему-либо по внешнему виду. Опыт подсказывал, что журналисты — грязные искатели мусора. Они без зазрения совести могут выставить на посмешище всю вашу подноготную, а затем оставить голого и беззащитного ради следующей жертвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Прошу прощения за то, что вас ударила. Я в жизни никого не била. Вы жуткий провокатор, мистер Бондюрант!
— Не вы первая это говорите. — Он помешал чили. — Как вы меня отыскали?
— Через своих людей в Вашингтоне. Не бойтесь, я была осторожной.
— Я никогда не боюсь, мисс Трэвис. Вы мисс? Или вы только что изменили мужу?
Это замечание куда сильнее, чем само происшедшее и предыдущие оскорбления, вывело ее из себя. Глаза девушки вспыхнули гневом.
— Нет, я никому не изменяла. Где уж мне тягаться с вами!
Грэй повернулся к плите, положил в кастрюлю ложку масла и включил горелку. Пока масло таяло, он раздумывал, как избавиться от назойливой журналистки, не выдворяя ее силой. Он вспомнил дюжину способов, как, не напрягаясь, убить человека быстро, бесшумно и безболезненно. Но одна только мысль о том, чтобы физически расправиться с женщиной, вызывала у него тошноту.
— У вас красивое поместье, — заметила Барри, выводя его из раздумий.
— Спасибо.
— Сколько акров?
— Около пятидесяти.
— Вы здесь один?
— Был до сегодняшнего утра.
— Вы наверняка знаете, что поблизости есть городок под названием Бондюрант. Является ли…
— Нет, это совпадение.
— Есть ли у вас скот, кроме тех лошадей, что в загоне?
— Да, я держу небольшое стадо быков.
— Так вот откуда мясо в вашем морозильнике! Грэй недоуменно уставился на девушку.
— Я всего лишь слазила за льдом для воды, — заявила она, вызывающе выпятив подбородок.
— Что вы еще тут вынюхали?
— Я ничего не вынюхивала.
Грэй опять отвернулся, размазал растаявшее масло по дну кастрюли, потом вылил яйца. Заложив в тостер два кусочка хлеба, взял из шкафчика тарелку и стал мешать яйца. Наконец выложил яичницу на тарелку, вылил на нее шипящий и пузырящийся чили, посыпал изрядным количеством табаско. Как по команде выпрыгнули тосты. Прихватив оба куска и вилку, Грэй поставил блюдо на стол и сел на стул, широко расставив ноги.
Краем глаза он наблюдал за Барри. Девушка расположилась напротив. Перестав обращать на нее внимание, он с наслаждением поглощал пищу. Лишь проглотив и отхлебнув кофе, он спросил:
— Голодна?
— Похоже.
— Хочешь?
Она с сомнением посмотрела на его тарелку.
— Не знаю.
Грэй пожал плечами.
— Еда на плите.
Барри вышла из-за стола и через несколько мгновений вернулась с маленькой порцией завтрака. Он наблюдал, как она осторожно попробовала яичницу, пожевала, проглотила и принялась за еду.
— Здесь очень глухой уголок, — заметила Барри. — Вам не бывает одиноко?
— Нет.
— Скучно?
— Никогда.
— Перед вашим, э-э, уединением вы вели жизнь, полную приключений. Вы не скучаете по развлечениям Вашингтона?
— Если бы скучал, то вернулся бы.
— Как вы проводите время?
— Так, как мне нравится.
— Чем зарабатываете на жизнь?
— Это нескромный вопрос.
— Ничего страшного! Вы же все равно считаете всех репортеров продажными. Итак? — Она вопросительно приподняла брови.
— Я развожу скот.
Видимо, этот простой ответ удивил ее.
— Скот? — Он кивнул. — В самом деле? Хм. И вы знаете, как это делать?
— Я научился этому с детства.
— Где?
— Там, где жил мой отец.
— Это мне ни о чем не говорит.
— А вам и ни к чему, мисс Трэвис. Она разочарованно вздохнула.
— Вы хорошо проявили себя в тайных военных операциях и были советником президента. Определенно нет ничего будоражащего кровь в разведении скота. Трудно поверить, что вы нашли что-то занимательное в вашей новой деятельности.
— Меня не волнует, во что вы верите.
— Значит, вы живете здесь один и целый день скачете на лошади?
Он даже не потрудился ей ответить.
— Просто пасете скот, как жалкий пастух?
— Да. Когда надо.
— Именно этим вы и вчера занимались? Ушли из дома пасти скот?
— Нет. Вчера я ездил в Джексон-Хоул.
— И я приехала оттуда. Мы наверняка встретились на дороге. — Она отодвинула пустую тарелку. — Прекрасный завтрак, спасибо.
Он засмеялся.
— Да будь это коровья лепешка, вы бы и ее с удовольствием съели.
— Зачем бы мне это делать?
— Потому что вам от меня что-то нужно. Так как секс не привел к цели, вы пробуете завязать дружбу. Может, вся эта болтовня, очередная попытка меня обезоружить? Если честно, мисс Трэвис, первое действие мне понравилось больше.
— Это не было попыткой. Я уже говорила, это было…
— Просто случайностью. Скажите, вы прыгаете в кровать к каждому встречному?
— Послушайте…
— Ваш папа любил вас?
Она опустила взгляд, затем снова посмотрела на Грэя.
— Видимо, я не могу винить вас за столь низкое о себе мнение.
— Ага, сейчас мы превращаемся из друга в раскаивающегося грешника!
— Будьте вы прокляты! — выкрикнула она и встала. — Я была честна с вами. Он тоже встал.
— Нет, мисс Трэвис, вы были или храбры, или глупы. Так или иначе, я не собираюсь разговаривать с вами ни о себе самом, ни о семье Мерритов. И мне также неинтересного, что вы можете поведать мне о них.
— Вы слышали то, что я сказала о смерти их ребенка?
— Слышал. Не верю и никогда не поверю. — Он собрал тарелки, отнес их в раковину и пустил воду.
— Почему?
— Потому что это из тех слухов, которые вы, репортеры, распускаете в надежде, что на них клюнет какой-нибудь простофиля.
— Вы думаете, я сделала такое серьезное заявление ради шумихи?
Он выключил воду и повернулся к ней лицом.
— Да. За то короткое время, которое мы провели вместе, у меня есть причины думать, что ради карьеры вы готовы на все. Вместо того чтобы связываться со мной, почему бы вам не переспать с телевизионным продюсером?
— Потому что не один телевизионный продюсер не был, насколько я знаю, любовником Ванессы Меррит.
Он испугался своей ярости. Чтобы сдержаться, обошел ее и двинулся в комнаты. Сзади послышались шаги. Она двигалась так быстро, что внезапно очутилась перед ним и руками уперлась ему в грудь.
Она тяжело дышала.
— Думаете, я пришла сюда за «жареными» фактами в обмен на секс? Ничего подобного. Я очень раскаиваюсь, что скомпрометировала себя и свою профессию. Вы меня не знаете, но поверьте на слово, мне так хочется укрыться за этой дверью и мне очень неловко даже смотреть на вас.
Что-то в ее голосе заставило его замереть.
Она опустила руки.
— То, что я еще здесь, свидетельствует о том, как все это серьезно, мистер Бондюрант. Не только для меня и моей карьеры. Для всех. Пожалуйста, выслушайте меня. И если затем вы велите мне уехать, я уеду. Безоговорочно. Пять минут, ладно?
Хороший ход, подумал он, но не слишком. Его врожденная осторожность подкреплялась богатым опытом по части того, что нельзя доверять кому-либо или чему-либо по внешнему виду. Опыт подсказывал, что журналисты — грязные искатели мусора. Они без зазрения совести могут выставить на посмешище всю вашу подноготную, а затем оставить голого и беззащитного ради следующей жертвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107