Молодой техасец не настаивал, он слишком хорошо знал бывшего работорговца, чтобы усомниться в нем.
Через несколько минут Джон Дэвис, как и обещал, вошел в шалаш с тремя товарищами. Ягуар вздрогнул от радости при виде вошедших и бросился к ним, протягивая руки.
Эти были Ланси, Квониам и Черный Олень.
— О! Слава Богу! — воскликнул техасец. — Наконец-то я вас вижу! Я уже не надеялся больше на ваше возвращение.
— Почему же? — спросил Ланси. — Так как, слава Богу, мы живы, то вы могли бы всегда ожидать нас.
— Столько событий произошло со времени нашего отъезда, столько несчастий нас постигло, столько наших товарищей погибло, что, не ничего не зная о вас, я боялся, что и вас нет в живых.
— Вы знаете, мой друг, — сказал американец, — нас долго не было, поэтому мы совсем не знаем, что здесь происходило со времени нашего отъезда.
— Я вам сейчас обо всем расскажу, но вначале спрошу вас об одном.
— Говорите.
— Где Транкиль?
— В нескольких милях отсюда, это он послал меня вперед, чтобы предупредить вас о нашем прибытии.
— Спасибо, — ответил задумчиво молодой человек.
— Это все, что вы хотели узнать?
— Почти, ведь вы, вероятно, не имеете известий о…
— Известий о ком? — перебил американец, видя, что Ягуар остановился.
— О Кармеле, — сказал тот наконец, делая над собой чрезвычайное усилие.
— О Кармеле? — воскликнул с удивлением Джон Дэвис, — а где мы могли их получить? Транкиль рассчитывает, наоборот, получить их от вас.
— От меня?
— Черт возьми! Вы лучше всех должны знать, как поживает девушка.
— Я вас не понимаю.
— Ведь это совершенно ясно. Я вам не буду напоминать, каким образом после взятия асиенды дель-Меските нам удалось спасти бедное дитя, которое этот негодяй так нагло захватил; я вам напомню, что в тот самый день, когда Транкиль и я по вашему приказу отправлялись, чтобы быть рядом с Чистым Сердцем, молодая девушка в присутствии вас была доверена капитану Джонсону с тем, чтобы тот проводил ее в Гальвестон, в дом одной уважаемой дамы, согласившейся ее приютить.
— Ну и что же?
— Как, и ну что же?
— Ну да, я это прекрасно знаю, не нужно мне об этом рассказывать. Все, что меня интересует — не получали ли вы известия со времени ее отъезда в Гальвестон?
— Но это невозможно, мой друг, откуда бы мы могли их получить? Вспомните, что мы шли по пустыне.
— Правда, — ответил молодой человек с глубоким разочарованием. — Я сумасшедший, простите меня.
— Но что с вами, мой друг? Откуда эта бледность, это беспокойство, которое я читаю в ваших глазах?
— А! — сказал он со вздохом. — Это потому, что если вы ничего не знаете о донье Кармеле, то я получил о ней вести.
— Вы, мой друг?
— Да, я.
— Вероятно, уже давно?
— Нет, только вчера, — ответил он, горько усмехаясь.
— Тогда я вас не понимаю.
— Ну, так слушайте. То, что я вам расскажу, будет не длинно, но важно, я вам обещаю.
— Слушаю вас.
— Мы составляем, как вы, очевидно, знаете, арьергард армии освободителей.
— Да, я знаю, это и помогло мне найти вас по вашим следам.
— Поэтому не проходит дня, чтобы мы не обменялись несколькими пулями или несколькими сабельными ударами с мексиканцами.
— Продолжайте.
— Вчера — как видите, это было совсем недавно, прошло всего несколько часов — нас внезапно атаковали сорок мексиканских кавалеристов. Было около трех часов. Генерал Хьюстон с главными силами переправлялся через реку, у нас же был приказ сопротивляться до последней возможности, чтобы защитить переправу. Приказ этот был излишним; при виде мексиканцев мы бросились на них очертя голову, разгорелся бой. После минутной схватки мексиканцы были разбиты, отступили и обратились в бегство, оставив два-три трупа на поле битвы. У нас было слишком мало сил, чтобы преследовать врагов, а потому я дал приказ солдатам вернуться на свои места и сам приготовился сделать то же, но вдруг два беглеца — два мексиканских кавалериста — вместо того, чтобы продолжать бегство, остановились и, прикрепив свои платки к концам сабель, подали знак, что желают переговорить со мной. Я приблизился к этим солдатам, больше походившим на бандитов, и спросил, чего они хотят. Один из них, человек высокого роста, с суровым лицом, ответил мне:
«Оказать вам услугу, если вы — Ягуар».
«Да, я — Ягуар, — ответил я, — а кто вы? Как ваше имя?»
«Это вас не касается, раз у меня хорошие намерения».
«Надо еще узнать, каковы эти намерения».
«Гм! — сказал он. — Вы слишком недоверчивы, compadre».
«Ну, Сандоваль, — перебил его другой кавалерист, с голосом нежным, как у женщины, вмешиваясь в разговор, — не виляй, кончай скорее».
«Мне ничего другого и не надо, — ответил тот угрюмо, — этот сеньор заставляет меня лукавить, а я хотел бы говорить прямо».
Другой кавалерист, пожав плечами, обратился ко мне:
«Словом, кабальеро, вот бумага, которую поручила вам передать особа, очень интересующая вас».
Я схватил бумагу и уже хотел ее развернуть: у меня появилось тайное предчувствие несчастья.
«Нет, — сказал мексиканец, быстро останавливая мою руку, — прочтете, когда будете среди своих».
«Согласен, — сказал я, — но, наверное, вы не собирались даром оказать мне услугу, в чем бы она ни заключалась».
«Почему же?»
«Вы меня не знаете и не можете испытывать сочувствие ко мне».
«Может быть, — ответил кавалерист, — но не давайте никаких обещаний, пока не узнаете содержания письма».
Затем он сделал знак своему товарищу, и слегка поклонившись, оба умчались галопом, оставив меня в растерянности от странного завершения нашей беседы. Я машинально принялся складывать бумагу, доставшуюся мне таким необыкновенным образом, и все не решался раскрыть ее.
— В самом деле, — пробормотал американец, — что же вы сделали после того, как ваши собеседники покинули вас?
— Я долго провожал их взглядом, а затем несколько внезапных выстрелов, раздавшихся возле меня, так что пули просвистали мимо ушей, вернули меня к действительности. Я пригнулся к шее лошади и, вонзая шпоры в ее бока, помчался во всю прыть в лагерь. Едва приехав, сгорая от нетерпения и любопытства, я вскрыл письмо.
— И оно было?..
— От Кармелы.
— By God! — сказал американец, стукнув кулаком по столу. — Я был в этом уверен.
ГЛАВА XXI. Сандоваль
— Да, — сказал Ягуар через минуту, — это письмо было целиком написано рукой Кармелы. И знаете, что оно содержало? Хотите это узнать? Американец огляделся.
— Э! — воскликнул Ягуар с жаром. — Это не важно. Эти храбрые парни — наши друзья, и притом друзья верные и преданные. Зачем же скрывать от них то, что завтра я вынужден буду им сказать.
Джон Дэвис поклонился.
— Вы неправильно поняли мою мысль, — сказал он. — Я боюсь не тех, которые слушают здесь, а тех, которые могут подслушать снаружи.
Молодой человек покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78