Приготовившись достаточно, переправился он в Азию и, собрав войска, пошёл на неприятеля. Пройдя пределы Вифинии и узнав, что неприятель расположился лагерем у источников реки Сангария, он миновал Дорилею и продолжал подвигаться вперёд. При известии об этом наступлении, и варвар также двинул свои силы. Оба неприятеля встретились около так называемого Зомпского моста и, став лагерем, готовились к битве. Поутру на другой день вывели они войска и расположили их следующим образом. Сам кесарь управлял центром ромейского войска, имея под своим начальством варваров, вооруженных щитами и секирами, которым всегда вверялось охранение царского дворца; правое крыло составляли наемные кельты, которыми предводительствовал один кельт, по имени Папас; левым крылом командовал доместик схол Андроник, а задним отрядом (арьергардом) заведовал Никифор Вотаниат, в последствии ромейский василевс, имевший под своей командой фалангу фригийцев, ликаонян и асийцев. Видя, что ромейская фаланга так выстроилась, Русель и сам разделил свое войско на две части, из которых одну взял в свое распоряжение и повел её медленно, а другой велел идти прямо против наемных кельтов.
Когда эти были уже не далеко друг от друга, – наемники и неприятели начали переговариваться между собой, – и вдруг все наемное войско, под начальством Папаса, перешло к неприятелю и, соединившись, они пытались окружить войско кесаря. Сюда же с отборной частью своей фаланги прибыл и Русель. При этом нападении варваров произошла сильная битва, и многие пали с обеих сторон. Переломав копья, враги обнажили мечи и, сражаясь вблизи, друг другу наносили раны.
15. Когда битва, таким образом, шла, командовавший задним отрядом (арьергардом) видя, что наемники перешли к неприятелю и стараются окружить предводимую кесарем фалангу должен подать помощь; а он отступил со своими силами, хотя был человек храбрый, что доказал во многих случаях. Пользуясь этим, враги безбоязненно окружили войска кесаря. Находившиеся при нём варвары в продолжение некоторого времени стояли твердо, поражая неприятеля, они и сами были поражаемы им; но когда увидели, что на них нападают спереди и сзади, начали приходить в замешательство. Кесарь своим бесстрашием подкреплял их дух, и они держались, сколько было сил; но вскоре изнемогли и уже не в состоянии были отражать нападавших; потому что большая часть из них была убита. Тогда он, не хотевший даже теперь спасаться бегством, взят был в плен.
Между тем одолеваемый неприятелем, обратился в бегство и отряд Андроника. Но сам Андроник, хотя весь покрыт был ранами (ему нанесены были смертельные раны), все еще ездил и искал отца. Узнав же, что отец его взят в плен, он при всей возможности спастись, так как был уже вдали от стрел и места битвы, предпочел своему спасению подвергнуться за отца опасности, и потому, поворотив лошадь, устремился в середину врагов и перебил многих из них мечом; а когда был уже недалеко от кесаря, – сделался просто неудержимым и не походил на человека смертного, но казался бессмертным и бесплотным. Не смотря на то, что поражали его копьями, он был неустрашим: одних убивал, других прогонял, стараясь пробиться туда, где находился плененный отец его. Враги, видя неудержимую стремительность юноши, сбежались все и, одни стрелами, другие длинными копьями поражали его лошадь и его самого, пока, наконец, покрытый ранами конь повалился на землю вместе с всадником. Тогда варвары, окружив его, хотели сорвать с него шлем и мечом отрубить голову храброго мужа. Но кесарь, оттолкнув державших его, бегом устремился к нему, упал на своего храброго сына в изнеможении от множества ран, и дав знать варварам, – кто это, спас от неминуемой смерти.
16. Таким был конец битвы между ромеями и изменниками кельтами около Сангарского моста.
Возгордившись победой, варвар обошёл прилежащие к Сангарии города, и все покорил себе; потом, пришедши в Вионию, где был кесарев дворец и довольно укрепленный замок, построенный у подошвы Софона, расположился отдыхать на тамошних полях и стал думать, как бы завоевать себе ромейское царство. Между тем кесарь был у него в чести, и видя, что сын его, храбрый Андроник, сильно страдает от ран, окружил его всей заботливостью. Смотря на такие страдания своего сына, кесарь сокрушался скорбью, болезновал сердцем и стал просить Руселя отправить его в столицу. Русель согласился, потребовав, однако, в заложники старших сыновей Андроника, и по прибытии их, отправил отца домой. Там получил он надлежащее лечение, а Русель между тем сыновей его держал в крепости в качестве пленников. В это время сделали нечто достойное памяти дядьки их (сыновей). Часто ходил к ним один из тамошних земледельцев. Сблизившись с ним, они спросили его, знает ли он дорогу в Никомидию, и уверившись, что знает так хорошо, что даже ночью и не по дороге, может пройти между горами и дойти до Никомидии, задумали дело умное и вместе смелое – тайно через ворота вывести детей, когда стражи ночью уснут, и спасти их бегством. Проводником он избрали этого самого земледельца и убедили его к тому обещанием денег. Выбрав ночь темную и безлунную, похитив ключи от ворот, они выпустили его из крепости и велели ему дожидать себя недалеко от ворот, а сами, оставаясь внутри, наблюдали за стражами. Когда же все они заснули, дядька старшего из сыновей, миловидного Михаила (имя дядьки было Леонтакий), евнух, человек расторопный, разбудил дитя, объяснил ему дело, отворил ворота и вывел его, а другой дядька между тем сказал, чтобы и он поспешил разбудить и вывести своего мальчика. Тот действительно поспешил, но ему не посчастливилось. Когда он сходил вниз – на лестнице что-то затрещало.
Услышав треск, стражи вскочили и стали разыскивать, что это такое… Дядька предварил их ответом, что дитя выходило помочиться; но они начали еще заботливей спрашивать и исследовать о Михаиле. Отчаявшись (в усилиях) и боясь, чтобы не поймали и того, который убежал, дядька, оставшись внутри, стал отвечать на вопросы громким голосом. Тогда находившиеся вне – дядька и проводник, – услышав смятение, схватили мальчика и, попеременно неся его на плечах (он был очень мал возрастом), побежали изо всех сил. Итак, они убежали, а стражи потребовали огня и вошли в комнату, в которой стояли кровати мальчиков. Когда же увидели, что кровать бежавшего пуста, тотчас, кто сколько мог начали бить дядьку, стараясь узнать, где другой мальчик с его дядькой. Эти побои он вынес мужественно и ничего не сказал о своем замысле. Варвары дошли до такой ярости, что палкой перебили ему бёдра.
Надобно было видеть терпение этого евнуха, слабого телом, но с мужественной, как оказалось, душой, достойном похвал выше всякого выражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Когда эти были уже не далеко друг от друга, – наемники и неприятели начали переговариваться между собой, – и вдруг все наемное войско, под начальством Папаса, перешло к неприятелю и, соединившись, они пытались окружить войско кесаря. Сюда же с отборной частью своей фаланги прибыл и Русель. При этом нападении варваров произошла сильная битва, и многие пали с обеих сторон. Переломав копья, враги обнажили мечи и, сражаясь вблизи, друг другу наносили раны.
15. Когда битва, таким образом, шла, командовавший задним отрядом (арьергардом) видя, что наемники перешли к неприятелю и стараются окружить предводимую кесарем фалангу должен подать помощь; а он отступил со своими силами, хотя был человек храбрый, что доказал во многих случаях. Пользуясь этим, враги безбоязненно окружили войска кесаря. Находившиеся при нём варвары в продолжение некоторого времени стояли твердо, поражая неприятеля, они и сами были поражаемы им; но когда увидели, что на них нападают спереди и сзади, начали приходить в замешательство. Кесарь своим бесстрашием подкреплял их дух, и они держались, сколько было сил; но вскоре изнемогли и уже не в состоянии были отражать нападавших; потому что большая часть из них была убита. Тогда он, не хотевший даже теперь спасаться бегством, взят был в плен.
Между тем одолеваемый неприятелем, обратился в бегство и отряд Андроника. Но сам Андроник, хотя весь покрыт был ранами (ему нанесены были смертельные раны), все еще ездил и искал отца. Узнав же, что отец его взят в плен, он при всей возможности спастись, так как был уже вдали от стрел и места битвы, предпочел своему спасению подвергнуться за отца опасности, и потому, поворотив лошадь, устремился в середину врагов и перебил многих из них мечом; а когда был уже недалеко от кесаря, – сделался просто неудержимым и не походил на человека смертного, но казался бессмертным и бесплотным. Не смотря на то, что поражали его копьями, он был неустрашим: одних убивал, других прогонял, стараясь пробиться туда, где находился плененный отец его. Враги, видя неудержимую стремительность юноши, сбежались все и, одни стрелами, другие длинными копьями поражали его лошадь и его самого, пока, наконец, покрытый ранами конь повалился на землю вместе с всадником. Тогда варвары, окружив его, хотели сорвать с него шлем и мечом отрубить голову храброго мужа. Но кесарь, оттолкнув державших его, бегом устремился к нему, упал на своего храброго сына в изнеможении от множества ран, и дав знать варварам, – кто это, спас от неминуемой смерти.
16. Таким был конец битвы между ромеями и изменниками кельтами около Сангарского моста.
Возгордившись победой, варвар обошёл прилежащие к Сангарии города, и все покорил себе; потом, пришедши в Вионию, где был кесарев дворец и довольно укрепленный замок, построенный у подошвы Софона, расположился отдыхать на тамошних полях и стал думать, как бы завоевать себе ромейское царство. Между тем кесарь был у него в чести, и видя, что сын его, храбрый Андроник, сильно страдает от ран, окружил его всей заботливостью. Смотря на такие страдания своего сына, кесарь сокрушался скорбью, болезновал сердцем и стал просить Руселя отправить его в столицу. Русель согласился, потребовав, однако, в заложники старших сыновей Андроника, и по прибытии их, отправил отца домой. Там получил он надлежащее лечение, а Русель между тем сыновей его держал в крепости в качестве пленников. В это время сделали нечто достойное памяти дядьки их (сыновей). Часто ходил к ним один из тамошних земледельцев. Сблизившись с ним, они спросили его, знает ли он дорогу в Никомидию, и уверившись, что знает так хорошо, что даже ночью и не по дороге, может пройти между горами и дойти до Никомидии, задумали дело умное и вместе смелое – тайно через ворота вывести детей, когда стражи ночью уснут, и спасти их бегством. Проводником он избрали этого самого земледельца и убедили его к тому обещанием денег. Выбрав ночь темную и безлунную, похитив ключи от ворот, они выпустили его из крепости и велели ему дожидать себя недалеко от ворот, а сами, оставаясь внутри, наблюдали за стражами. Когда же все они заснули, дядька старшего из сыновей, миловидного Михаила (имя дядьки было Леонтакий), евнух, человек расторопный, разбудил дитя, объяснил ему дело, отворил ворота и вывел его, а другой дядька между тем сказал, чтобы и он поспешил разбудить и вывести своего мальчика. Тот действительно поспешил, но ему не посчастливилось. Когда он сходил вниз – на лестнице что-то затрещало.
Услышав треск, стражи вскочили и стали разыскивать, что это такое… Дядька предварил их ответом, что дитя выходило помочиться; но они начали еще заботливей спрашивать и исследовать о Михаиле. Отчаявшись (в усилиях) и боясь, чтобы не поймали и того, который убежал, дядька, оставшись внутри, стал отвечать на вопросы громким голосом. Тогда находившиеся вне – дядька и проводник, – услышав смятение, схватили мальчика и, попеременно неся его на плечах (он был очень мал возрастом), побежали изо всех сил. Итак, они убежали, а стражи потребовали огня и вошли в комнату, в которой стояли кровати мальчиков. Когда же увидели, что кровать бежавшего пуста, тотчас, кто сколько мог начали бить дядьку, стараясь узнать, где другой мальчик с его дядькой. Эти побои он вынес мужественно и ничего не сказал о своем замысле. Варвары дошли до такой ярости, что палкой перебили ему бёдра.
Надобно было видеть терпение этого евнуха, слабого телом, но с мужественной, как оказалось, душой, достойном похвал выше всякого выражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32