Чего тебе надо, Антон?
С т а р и к. Испугал я тебя? Жизнь-то наша, Гусев, - какова? Ты тут строишься, топыришься во все стороны, а я тихонечко иду, иду...
М а с т а к о в. Что худого я сделал тебе? Не помню.
С т а р и к. И я не помню этого.
М а с т а к о в. Я тебя жалел тогда...
С т а р и к (усмехаясь). И жалеть надо с умом. Очень умеючи жалеть надо!.. А ты как думал?
М а с т а к о в. Что же... Ты мне зла желаешь?
С т а р и к (прислушиваясь). Я те после скажу, чего желаю. Будто идёт кто-то и по дороге едут - чу? Слышишь? Я пройду на кухню, а вечерком ты меня прими - ладно?
(Мастаков кивает головой, из сада Захаровна.)
З а х а р о в н а. Иван Васильич, батюшка, где же ты? Тебя ищут, ищут...
М а с т а к о в (угрюмо). Проводи его на кухню, накорми...
З а х а р о в н а. Время ли сегодня...
М а с т а к о в. Ну! Делай, как велят!
З а х а р о в н а. Там ждут тебя... (Старику.) Иди!
С т а р и к. Строговат, хозяин-то...
З а х а р о в н а. А ты знай - помалкивай...
С т а р и к. Ой, да и ты сердита! Давно не бита?
З а х а р о в н а (обернувшись к нему). Да ты что?..
М а с т а к о в (грозит ей. Оставшись один, в ужасе бормочет). Да не может быть, не может быть... господи! (Идёт к постройке, встречу ему Софья Марковна. Взволнована.)
С о ф ь я М а р к о в н а. Что за чепуху вы мне написали? Это невероятно! Это же сказка!.. Вы в своём уме? Вы - были на каторге? (Хватает его за руку.) Да говорите же!
М а с т а к о в (глядя в сторону). Был. На четыре года осудили.
С о ф ь я М а р к о в н а. За что?
М а с т а к о в. Два года пять месяцев был... потом - ушёл... бежал...
С о ф ь я М а р к о в н а. Не смейте говорить так! Смотрите мне в глаза. За что вас судили? Фальшивые деньги, да?
М а с т а к о в. Убийство.
С о ф ь я М а р к о в н а (отталкивая его руку). Вы - убийца? Невероятно... Как это случилось?
М а с т а к о в. Не знаю,
С о ф ь я М а р к о в н а. Да придите же вы в себя! Когда так страшно - нельзя теряться, нельзя! Как это случилось, ну? Скорей...
М а с т а к о в. Не знаю. Так я и на суде говорил - не знаю! Мне двадцать лет было тогда. Гулял я, рекрут был. Кто-то зарезал прасола... я был пьяный и не видел его, не помню, какой он. Никого не убивал. Сложилось так, что судить некого было - ну, осудили меня. Кровь нашли на мне...
С о ф ь я М а р к о в н а. Чью?
М а с т а к о в. Не знаю. Рекрута дрались, и я тоже...
С о ф ь я М а р к о в н а. Ведь это правда? Да? О, боже мой, конечно правда! Вы не могли... нет! Но - почему именно сегодня... почему вы раньше не сказали мне?
М а с т а к о в (убито). Явился человек, с которым я на каторгу шёл и жил там. Он давно тут искал меня, подсылал кого-то. Я его в четверг на соборной паперти видел, узнал...
С о ф ь я М а р к о в н а. Ах, надо было тогда же сказать мне! Ведь я же, я... верю вам!
М а с т а к о в. Я сегодня утром пытался, да вы не догадались...
С о ф ь я М а р к о в н а. Сегодня? Так, значит... Как я глупо вела себя!.. Ведь я думала... Как глупо! О, милый, простите...
М а с т а к о в. Я давно собирался рассказать вам всё... духа не хватало! Боязно. Нет у меня никого, кроме вас... а вы мне - и сестра и всё...
С о ф ь я М а р к о в н а. Чего хочет этот человек?
М а с т а к о в. Не пойму. Погубит он меня.
С о ф ь я М а р к о в н а. Нельзя говорить так! Где он?
М а с т а к о в. На кухне. Он - злой! Софья Марковна - помогите мне, на всю жизнь рабом буду вашим! Я - жить хочу!
С о ф ь я М а р к о в н а. Нет, я не допущу гибели вашей.
М а с т а к о в. Я думал - сделаю всё, как она хочет, а потом скажу:
"Вот я кто! На душе моей - нет греха. Вы научили меня доброму... до вас я смысла в жизни не видел..."
С о ф ь я М а р к о в н а. Перестаньте! Всё это не нужно сейчас.
М а с т а к о в. Верите вы мне?
С о ф ь я М а р к о в н а. Глупо спрашивать. Вы когда будете говорить с ним?
М а с т а к о в. Вечером.
С о ф ь я М а р к о в н а. Сделайте так, чтобы я слышала вашу беседу, я останусь здесь... И чтобы дети не знали ничего - понимаете?
М а с т а к о в (усмехаясь). Павел узнает - обрадуется.
С о ф ь я М а р к о в н а. И главное - говорите с ним спокойно.
М а с т а к о в. А вдруг он и вас запутает? Что тогда будет?
С о ф ь я М а р к о в н а. Меня? Глупости! Идёмте в дом!
М а с т а к о в. Софья Марковна...
С о ф ь я М а р к о в н а. Ну, что? Возьмите же себя в руки!
М а с т а к о в. Боюсь я...
С о ф ь я М а р к о в н а. Это вам не поможет!
М а с т а к о в. Вашего суда боюсь.
С о ф ь я М а р к о в н а. Но ведь вы не виноваты? Да? Ведь это несчастье?
М а с т а к о в. Да! Клянусь...
(Ушли. В кустах появилась Девица и тупо смотрит вслед им, почёсывая подбородок.)
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Большая комната, посреди неё письменный стол, три кресла. На столе горит лампа, затенённая синим абажуром. В углу, за ширмами, видно изголовье кровати. В другом углу - изразцовая печь, около неё кушетка и дверь, прикрытая тяжёлой драпировкой. Около двери - большой шкаф. Другая дверь перед зрителем. Мастаков на кушетке, полулежит. В среднюю дверь стучат.
М а с т а к о в (вставая). Ну?
З а х а р о в н а. Проснулся.
М а с т а к о в. Зови.
З а х а р о в н а. Чаю просит.
М а с т а к о в. Пусть напьётся, тогда приведёшь.
З а х а р о в н а. Иван Васильич - ты его не привечай, недобрый это старик...
М а с т а к о в. Ладно. Иди.
З а х а р о в н а. Всё он выспрашивает про тебя - как долотом долбит.
М а с т а к о в. Выспрашивает?
З а х а р о в н а. И как ты живёшь, и какие дела твои, и про Софью Марковну...
М а с т а к о в. И про неё?
З а х а р о в н а. Да, да, и про неё! Как будто он всё знает, а выспрашивает только для виду... Так вот и долбит, как судья всё равно.
М а с т а к о в. Как судья?
З а х а р о в н а. Совсем как судья!
М а с т а к о в. Он знал меня, когда... я беден был. Вместе жили...
З а х а р о в н а. Мало ли кого в жизни знавали мы.
М а с т а к о в (ходит). Софья Марковна у Тани?
З а х а р о в н а. У неё.
М а с т а к о в. Позови поди... Вежливо. Скажи - прошу на минуту. (В дверь стучат, Захаровна хочет открыть, Мастаков, хватая за руку её.) Стой кто это?
З а х а р о в н а. Ну, что ты, батюшка, кто, кроме своих!
М а с т а к о в (негромко, гневно). Я тебе говорю. Дура...
С о ф ь я М а р к о в н а. Вам бы на себя надо крикнуть хорошенько...
М а с т а к о в. Иди, Захаровна.
З а х а р о в н а. Сама знаю, что надо уйти...
(Выходит из комнаты.)
С о ф ь я М а р к о в н а. Ну, что? Как вы?
М а с т а к о в. Плохо. Тошно мне.
С о ф ь я М а р к о в н а. Какой же вы мужчина, если так трусите?
М а с т а к о в. Велика беда.
С о ф ь я М а р к о в н а. Беда ещё не ясна...
М а с т а к о в. Я знаю его.
С о ф ь я М а р к о в н а. Вот посмотрим, поговорим с ним, дадим ему что спросит, а потом я начну осторожно хлопотать о помиловании. Наймём лучшего адвоката. За деньги всего можно добиться! Говорят - плохо это, но если нет другой силы?
М а с т а к о в. Не знаю, как я буду говорить с ним.
С о ф ь я М а р к о в н а. Ведь вы не чувствуете себя преступником? Чего же бояться?
М а с т а к о в. Мало вы знаете людей.
С о ф ь я М а р к о в н а. А вот увидим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
С т а р и к. Испугал я тебя? Жизнь-то наша, Гусев, - какова? Ты тут строишься, топыришься во все стороны, а я тихонечко иду, иду...
М а с т а к о в. Что худого я сделал тебе? Не помню.
С т а р и к. И я не помню этого.
М а с т а к о в. Я тебя жалел тогда...
С т а р и к (усмехаясь). И жалеть надо с умом. Очень умеючи жалеть надо!.. А ты как думал?
М а с т а к о в. Что же... Ты мне зла желаешь?
С т а р и к (прислушиваясь). Я те после скажу, чего желаю. Будто идёт кто-то и по дороге едут - чу? Слышишь? Я пройду на кухню, а вечерком ты меня прими - ладно?
(Мастаков кивает головой, из сада Захаровна.)
З а х а р о в н а. Иван Васильич, батюшка, где же ты? Тебя ищут, ищут...
М а с т а к о в (угрюмо). Проводи его на кухню, накорми...
З а х а р о в н а. Время ли сегодня...
М а с т а к о в. Ну! Делай, как велят!
З а х а р о в н а. Там ждут тебя... (Старику.) Иди!
С т а р и к. Строговат, хозяин-то...
З а х а р о в н а. А ты знай - помалкивай...
С т а р и к. Ой, да и ты сердита! Давно не бита?
З а х а р о в н а (обернувшись к нему). Да ты что?..
М а с т а к о в (грозит ей. Оставшись один, в ужасе бормочет). Да не может быть, не может быть... господи! (Идёт к постройке, встречу ему Софья Марковна. Взволнована.)
С о ф ь я М а р к о в н а. Что за чепуху вы мне написали? Это невероятно! Это же сказка!.. Вы в своём уме? Вы - были на каторге? (Хватает его за руку.) Да говорите же!
М а с т а к о в (глядя в сторону). Был. На четыре года осудили.
С о ф ь я М а р к о в н а. За что?
М а с т а к о в. Два года пять месяцев был... потом - ушёл... бежал...
С о ф ь я М а р к о в н а. Не смейте говорить так! Смотрите мне в глаза. За что вас судили? Фальшивые деньги, да?
М а с т а к о в. Убийство.
С о ф ь я М а р к о в н а (отталкивая его руку). Вы - убийца? Невероятно... Как это случилось?
М а с т а к о в. Не знаю,
С о ф ь я М а р к о в н а. Да придите же вы в себя! Когда так страшно - нельзя теряться, нельзя! Как это случилось, ну? Скорей...
М а с т а к о в. Не знаю. Так я и на суде говорил - не знаю! Мне двадцать лет было тогда. Гулял я, рекрут был. Кто-то зарезал прасола... я был пьяный и не видел его, не помню, какой он. Никого не убивал. Сложилось так, что судить некого было - ну, осудили меня. Кровь нашли на мне...
С о ф ь я М а р к о в н а. Чью?
М а с т а к о в. Не знаю. Рекрута дрались, и я тоже...
С о ф ь я М а р к о в н а. Ведь это правда? Да? О, боже мой, конечно правда! Вы не могли... нет! Но - почему именно сегодня... почему вы раньше не сказали мне?
М а с т а к о в (убито). Явился человек, с которым я на каторгу шёл и жил там. Он давно тут искал меня, подсылал кого-то. Я его в четверг на соборной паперти видел, узнал...
С о ф ь я М а р к о в н а. Ах, надо было тогда же сказать мне! Ведь я же, я... верю вам!
М а с т а к о в. Я сегодня утром пытался, да вы не догадались...
С о ф ь я М а р к о в н а. Сегодня? Так, значит... Как я глупо вела себя!.. Ведь я думала... Как глупо! О, милый, простите...
М а с т а к о в. Я давно собирался рассказать вам всё... духа не хватало! Боязно. Нет у меня никого, кроме вас... а вы мне - и сестра и всё...
С о ф ь я М а р к о в н а. Чего хочет этот человек?
М а с т а к о в. Не пойму. Погубит он меня.
С о ф ь я М а р к о в н а. Нельзя говорить так! Где он?
М а с т а к о в. На кухне. Он - злой! Софья Марковна - помогите мне, на всю жизнь рабом буду вашим! Я - жить хочу!
С о ф ь я М а р к о в н а. Нет, я не допущу гибели вашей.
М а с т а к о в. Я думал - сделаю всё, как она хочет, а потом скажу:
"Вот я кто! На душе моей - нет греха. Вы научили меня доброму... до вас я смысла в жизни не видел..."
С о ф ь я М а р к о в н а. Перестаньте! Всё это не нужно сейчас.
М а с т а к о в. Верите вы мне?
С о ф ь я М а р к о в н а. Глупо спрашивать. Вы когда будете говорить с ним?
М а с т а к о в. Вечером.
С о ф ь я М а р к о в н а. Сделайте так, чтобы я слышала вашу беседу, я останусь здесь... И чтобы дети не знали ничего - понимаете?
М а с т а к о в (усмехаясь). Павел узнает - обрадуется.
С о ф ь я М а р к о в н а. И главное - говорите с ним спокойно.
М а с т а к о в. А вдруг он и вас запутает? Что тогда будет?
С о ф ь я М а р к о в н а. Меня? Глупости! Идёмте в дом!
М а с т а к о в. Софья Марковна...
С о ф ь я М а р к о в н а. Ну, что? Возьмите же себя в руки!
М а с т а к о в. Боюсь я...
С о ф ь я М а р к о в н а. Это вам не поможет!
М а с т а к о в. Вашего суда боюсь.
С о ф ь я М а р к о в н а. Но ведь вы не виноваты? Да? Ведь это несчастье?
М а с т а к о в. Да! Клянусь...
(Ушли. В кустах появилась Девица и тупо смотрит вслед им, почёсывая подбородок.)
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Большая комната, посреди неё письменный стол, три кресла. На столе горит лампа, затенённая синим абажуром. В углу, за ширмами, видно изголовье кровати. В другом углу - изразцовая печь, около неё кушетка и дверь, прикрытая тяжёлой драпировкой. Около двери - большой шкаф. Другая дверь перед зрителем. Мастаков на кушетке, полулежит. В среднюю дверь стучат.
М а с т а к о в (вставая). Ну?
З а х а р о в н а. Проснулся.
М а с т а к о в. Зови.
З а х а р о в н а. Чаю просит.
М а с т а к о в. Пусть напьётся, тогда приведёшь.
З а х а р о в н а. Иван Васильич - ты его не привечай, недобрый это старик...
М а с т а к о в. Ладно. Иди.
З а х а р о в н а. Всё он выспрашивает про тебя - как долотом долбит.
М а с т а к о в. Выспрашивает?
З а х а р о в н а. И как ты живёшь, и какие дела твои, и про Софью Марковну...
М а с т а к о в. И про неё?
З а х а р о в н а. Да, да, и про неё! Как будто он всё знает, а выспрашивает только для виду... Так вот и долбит, как судья всё равно.
М а с т а к о в. Как судья?
З а х а р о в н а. Совсем как судья!
М а с т а к о в. Он знал меня, когда... я беден был. Вместе жили...
З а х а р о в н а. Мало ли кого в жизни знавали мы.
М а с т а к о в (ходит). Софья Марковна у Тани?
З а х а р о в н а. У неё.
М а с т а к о в. Позови поди... Вежливо. Скажи - прошу на минуту. (В дверь стучат, Захаровна хочет открыть, Мастаков, хватая за руку её.) Стой кто это?
З а х а р о в н а. Ну, что ты, батюшка, кто, кроме своих!
М а с т а к о в (негромко, гневно). Я тебе говорю. Дура...
С о ф ь я М а р к о в н а. Вам бы на себя надо крикнуть хорошенько...
М а с т а к о в. Иди, Захаровна.
З а х а р о в н а. Сама знаю, что надо уйти...
(Выходит из комнаты.)
С о ф ь я М а р к о в н а. Ну, что? Как вы?
М а с т а к о в. Плохо. Тошно мне.
С о ф ь я М а р к о в н а. Какой же вы мужчина, если так трусите?
М а с т а к о в. Велика беда.
С о ф ь я М а р к о в н а. Беда ещё не ясна...
М а с т а к о в. Я знаю его.
С о ф ь я М а р к о в н а. Вот посмотрим, поговорим с ним, дадим ему что спросит, а потом я начну осторожно хлопотать о помиловании. Наймём лучшего адвоката. За деньги всего можно добиться! Говорят - плохо это, но если нет другой силы?
М а с т а к о в. Не знаю, как я буду говорить с ним.
С о ф ь я М а р к о в н а. Ведь вы не чувствуете себя преступником? Чего же бояться?
М а с т а к о в. Мало вы знаете людей.
С о ф ь я М а р к о в н а. А вот увидим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14