Где я буду?
М а с т а к о в. Не надо бы этого!
С о ф ь я М а р к о в н а. Я сяду вот здесь, за шкафом... и прикроюсь
драпировкой. (Улыбается.) Думала ли я, что буду принимать участие в такой удивительной истории?
З а х а р о в н а (входит, угрюмо). Не хочет он чаю. Звать?
М а с т а к о в. Зови.
С о ф ь я М а р к о в н а. Видите - она меня не заметила... Вы смотрите же, не горячитесь!
М а с т а к о в. А вдруг и вы попадёте со мной в капкан этот? Что тогда будет?
С о ф ь я М а р к о в н а. Молчите!
(Спряталась. Мастаков, вздохнув, смотрит в её сторону. Она выглядывает из-за драпировки, улыбаясь.)
М а с т а к о в (с усмешкой). Забавно?
С о ф ь я М а р к о в н а. О, да... и жутко чуть-чуть! Шш... Идут!
(Стучат в дверь. Захаровна, пропуская Старика и Девицу, глухо ворчит. Старик крестится, глядя в угол, где кровать, потягивает воздух носом.)
М а с т а к о в (кивая на Девицу). А эту зачем привёл?
С т а р и к. Она везде со мной, как глупость моя.
М а с т а к о в. Пусть уйдёт, я при ней не стану говорить с тобой.
С т а р и к (усаживаясь в кресло у стола, спокойно). Как это - не станешь? Станешь. Ты её не опасайся, она, подобно земле, - немая; хоть бей её, хоть топчи - не закричит. А ежели меня начнут бить - закричит!
М а с т а к о в (исподлобья смотрит на Девицу; она, любопытствуя, оглядывает комнату, щупает спинку кресла). Сядь!
С т а р и к. Садись, Марина, ничего. (Подпрыгивает в кресле.) Стулья-то какие мягкие у тебя, как перина. А - темно, темновато. Больше нет свету?
М а с т а к о в. Нет.
С т а р и к. Темно живёшь. Хорошо, сыто, мягко, а - темно!
Д е в и ц а. Дух хороший какой, будто ребячьим потом пахнет...
С т а р и к. Сними колпак с лампы!
М а с т а к о в. Зачем?
С т а р и к. Светлей будет. Это глупость - свет прикрывать. Ну, вот... А чем угостишь?
М а с т а к о в. Водки хочешь?
С т а р и к (смеясь). Э, нет! Водочку я не стану пить, нет! Хитрый ты, Гусев...
М а с т а к о в (ударив ладонью по столу). Ну, давай говорить!
С т а р и к (вздрогнув). Ты не стучи зря-то! Ишь, словно из пистолета выпалил... Эти окошки куда выходят? Марина, - взгляни!
М а с т а к о в. Ну, чего же тебе надо, Антон?
С т а р и к (следя за Девицей). На двор, что ли?
Д е в и ц а. На двор. Чёрное крыльцо сбоку...
М а с т а к о в. Чего ты хочешь?
С т а р и к. А чего бы мне, старичку, хотеть?.. Не знаю.
М а с т а к о в. Говори сразу. Не издевайся, Антон, не серди меня...
С т а р и к. А то - что будет?
М а с т а к о в (вставая). А то я...
С т а р и к (откачнулся в кресле). Ну, ну...
Д е в и ц а. Вы не кричите, купец, тут - люди везде у вас, это вам нехорошо. Вы отодвиньтесь.
М а с т а к о в. Молчи, девка!
С т а р и к. Молчи, Марина, ничего! Я его знаю, он хоть горяч, да отходчив... Он добрый.
М а с т а к о в. Что тебе надо, Антон?
С т а р и к. А я ещё не надумал. Ты - потерпи, я исподволь придумаю...
М а с т а к о в. Злой ты человек!
С т а р и к. Мы все одного завода кони, только разной масти.
(Пауза.)
С т а р и к (начинает говорить негромко и жалобно, но - быстро переходит в тон насмешливый и властный). Вот, Митрий, сидим мы с тобой друг против друга, оба - грешники, только я - отстрадал за грехи мои смиренно, но закону, а ты - бежал страдания-наказания. Я - высох до костей, а ты распух в богатстве, на мягких стульях сидя. И вот - встретились мы. Я тебя семь годов искал - была у меня вера, что ты жив-здоров и в добром порядке. Да...
М а с т а к о в. Говори скорее.
С т а р и к. Не торопись, обожжёшься!.. Знаешь - как детишкам за столом говорят, когда щи горячие поданы? Не торопись - обожжёшься! Так вот - искал я тебя. Любопытно мне было поглядеть на смелого человека, который через закон перешёл. Христос за чужие грехи отстрадал, а ты за свой - не восхотел. Ты - смелый!
М а с т а к о в. Я тому греху не причастен, я ошибкой осужден...
С т а р и к. Все мы так говорим пред земным судом, друг пред другом, это я знаю! Я сам так говорил, в своё время...
М а с т а к о в. Я жил доброй жизнью в эти годы...
С т а р и к. Ишь ты что! Нет, Гусев, это не годится! Эдак-то всякий бы наделал мерзостев земных да в добрую жизнь и спрятался. Это - не закон! А кто страдать будет, а? Сам Исус Христос страдал, древний закон нарушив. Закон был - око за око, а Христос повелел платить добром за зло.
М а с т а к о в. Я добра людям не мало сделал...
С т а р и к. Не видать этого. Люди живут, как жили, в нужде да бездолье, во тьме греховной... И всё, будто, хуже живут люди-то, замечаешь, Гусев?
М а с т а к о в. Ну, что же тебе надо от меня? Что?
Д е в и ц а. Вы не перебивайте его, не мешайте, он этого не любит...
М а с т а к о в. Антон!
С т а р и к. Зовут меня - Питирим. А чего мне надо - сам догадайся. Ведь я одинаковых костей с тобою, однако я двенадцать лет муки мученской честно-смиренно отстрадал, а ты - отрёкся закона...
М а с т а к о в. Что же ты, донести хочешь на меня?. Чтобы схватили меня?..
С т а р и к. Я тебе не сказал, чего хочу.
М а с т а к о в. Ну, предашь ты меня суду, разоришь мою жизнь, - какая в этом польза тебе?
С т а р и к. Моё дело.
М а с т а к о в. Жить тебе - недолго.
С т а р и к. Зато хорошо поживу.
М а с т а к о в. Работать ты не можешь.
С т а р и к. Ты для меня заработал, мне хватит.
М а с т а к о в. Оставь меня, Антон, какой ты мне судья?
С т а р и к. Тебе всякий человек - судья. Зачем бежал? Зачем страдания не принял?
М а с т а к о в. Жить хотел я, работать.
С т а р и к. Страдание святее работы.
М а с т а к о в (гневно). Зачем оно? Какая от него польза? Кому? Кому? Ну, говори, дьявол!
С т а р и к. Не лайся, я смолоду облаян! Ты у меня в горсти, как воробей пойман. Мне ведь не страшно, что ты хорошей жизни достиг, любовницу себе завёл барыню...
М а с т а к о в (яростно). Цыц! Не смей! (Бросается на него.)
Д е в и ц а (бежит к окну). Батюшки!..
С т а р и к (падая на пол, за стол). Бей стёкла!
С о ф ь я М а р к о в н а (выскочив из угла, отталкивает Девицу к столу, хватает Мастакова за руку). Уйдите! Вы, девушка, тоже - вон отсюда!
С т а р и к (встал, испуганно озирается). Ишь ты, как подстроено... а?
Д е в и ц а (прижимаясь к нему). Что это, господи... а ещё хорошие люди считаются...
М а с т а к о в (мечется по комнате). Эх, Софья Марковна, не входите вы в это дело, бога ради!
С о ф ь я М а р к о в н а. Идите отсюда! Девушка - вы тоже...
С т а р и к. Она не пойдёт!
Д е в и ц а. Я не пойду-с!
С о ф ь я М а р к о в н а. Иван Васильевич, выведите её! А вы, старичок, сядьте, я хочу поговорить с вами.
С т а р и к (угрюмо). Не желаю. Вы - кто такая? Не знаю я вас.
С о ф ь я М а р к о в н а. Познакомимся.
С т а р и к. Я тоже уйду.
С о ф ь я М а р к о в н а. Ну-ну, без глупостей! Иван Васильевич, я вам сказала - уходите! Скажите вашей спутнице, чтобы она ушла...
С т а р и к (помолчав). Выдь, Марина, за дверь... Недалеко, смотри! Только, госпожа, меня испугать нельзя.
С о ф ь я М а р к о в н а. О, я знаю! Я не хочу пугать вас. (Заперев дверь за Мастаковым и Девицей, села в кресло против Старика.) Ну, в два слова: вам чего надо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
М а с т а к о в. Не надо бы этого!
С о ф ь я М а р к о в н а. Я сяду вот здесь, за шкафом... и прикроюсь
драпировкой. (Улыбается.) Думала ли я, что буду принимать участие в такой удивительной истории?
З а х а р о в н а (входит, угрюмо). Не хочет он чаю. Звать?
М а с т а к о в. Зови.
С о ф ь я М а р к о в н а. Видите - она меня не заметила... Вы смотрите же, не горячитесь!
М а с т а к о в. А вдруг и вы попадёте со мной в капкан этот? Что тогда будет?
С о ф ь я М а р к о в н а. Молчите!
(Спряталась. Мастаков, вздохнув, смотрит в её сторону. Она выглядывает из-за драпировки, улыбаясь.)
М а с т а к о в (с усмешкой). Забавно?
С о ф ь я М а р к о в н а. О, да... и жутко чуть-чуть! Шш... Идут!
(Стучат в дверь. Захаровна, пропуская Старика и Девицу, глухо ворчит. Старик крестится, глядя в угол, где кровать, потягивает воздух носом.)
М а с т а к о в (кивая на Девицу). А эту зачем привёл?
С т а р и к. Она везде со мной, как глупость моя.
М а с т а к о в. Пусть уйдёт, я при ней не стану говорить с тобой.
С т а р и к (усаживаясь в кресло у стола, спокойно). Как это - не станешь? Станешь. Ты её не опасайся, она, подобно земле, - немая; хоть бей её, хоть топчи - не закричит. А ежели меня начнут бить - закричит!
М а с т а к о в (исподлобья смотрит на Девицу; она, любопытствуя, оглядывает комнату, щупает спинку кресла). Сядь!
С т а р и к. Садись, Марина, ничего. (Подпрыгивает в кресле.) Стулья-то какие мягкие у тебя, как перина. А - темно, темновато. Больше нет свету?
М а с т а к о в. Нет.
С т а р и к. Темно живёшь. Хорошо, сыто, мягко, а - темно!
Д е в и ц а. Дух хороший какой, будто ребячьим потом пахнет...
С т а р и к. Сними колпак с лампы!
М а с т а к о в. Зачем?
С т а р и к. Светлей будет. Это глупость - свет прикрывать. Ну, вот... А чем угостишь?
М а с т а к о в. Водки хочешь?
С т а р и к (смеясь). Э, нет! Водочку я не стану пить, нет! Хитрый ты, Гусев...
М а с т а к о в (ударив ладонью по столу). Ну, давай говорить!
С т а р и к (вздрогнув). Ты не стучи зря-то! Ишь, словно из пистолета выпалил... Эти окошки куда выходят? Марина, - взгляни!
М а с т а к о в. Ну, чего же тебе надо, Антон?
С т а р и к (следя за Девицей). На двор, что ли?
Д е в и ц а. На двор. Чёрное крыльцо сбоку...
М а с т а к о в. Чего ты хочешь?
С т а р и к. А чего бы мне, старичку, хотеть?.. Не знаю.
М а с т а к о в. Говори сразу. Не издевайся, Антон, не серди меня...
С т а р и к. А то - что будет?
М а с т а к о в (вставая). А то я...
С т а р и к (откачнулся в кресле). Ну, ну...
Д е в и ц а. Вы не кричите, купец, тут - люди везде у вас, это вам нехорошо. Вы отодвиньтесь.
М а с т а к о в. Молчи, девка!
С т а р и к. Молчи, Марина, ничего! Я его знаю, он хоть горяч, да отходчив... Он добрый.
М а с т а к о в. Что тебе надо, Антон?
С т а р и к. А я ещё не надумал. Ты - потерпи, я исподволь придумаю...
М а с т а к о в. Злой ты человек!
С т а р и к. Мы все одного завода кони, только разной масти.
(Пауза.)
С т а р и к (начинает говорить негромко и жалобно, но - быстро переходит в тон насмешливый и властный). Вот, Митрий, сидим мы с тобой друг против друга, оба - грешники, только я - отстрадал за грехи мои смиренно, но закону, а ты - бежал страдания-наказания. Я - высох до костей, а ты распух в богатстве, на мягких стульях сидя. И вот - встретились мы. Я тебя семь годов искал - была у меня вера, что ты жив-здоров и в добром порядке. Да...
М а с т а к о в. Говори скорее.
С т а р и к. Не торопись, обожжёшься!.. Знаешь - как детишкам за столом говорят, когда щи горячие поданы? Не торопись - обожжёшься! Так вот - искал я тебя. Любопытно мне было поглядеть на смелого человека, который через закон перешёл. Христос за чужие грехи отстрадал, а ты за свой - не восхотел. Ты - смелый!
М а с т а к о в. Я тому греху не причастен, я ошибкой осужден...
С т а р и к. Все мы так говорим пред земным судом, друг пред другом, это я знаю! Я сам так говорил, в своё время...
М а с т а к о в. Я жил доброй жизнью в эти годы...
С т а р и к. Ишь ты что! Нет, Гусев, это не годится! Эдак-то всякий бы наделал мерзостев земных да в добрую жизнь и спрятался. Это - не закон! А кто страдать будет, а? Сам Исус Христос страдал, древний закон нарушив. Закон был - око за око, а Христос повелел платить добром за зло.
М а с т а к о в. Я добра людям не мало сделал...
С т а р и к. Не видать этого. Люди живут, как жили, в нужде да бездолье, во тьме греховной... И всё, будто, хуже живут люди-то, замечаешь, Гусев?
М а с т а к о в. Ну, что же тебе надо от меня? Что?
Д е в и ц а. Вы не перебивайте его, не мешайте, он этого не любит...
М а с т а к о в. Антон!
С т а р и к. Зовут меня - Питирим. А чего мне надо - сам догадайся. Ведь я одинаковых костей с тобою, однако я двенадцать лет муки мученской честно-смиренно отстрадал, а ты - отрёкся закона...
М а с т а к о в. Что же ты, донести хочешь на меня?. Чтобы схватили меня?..
С т а р и к. Я тебе не сказал, чего хочу.
М а с т а к о в. Ну, предашь ты меня суду, разоришь мою жизнь, - какая в этом польза тебе?
С т а р и к. Моё дело.
М а с т а к о в. Жить тебе - недолго.
С т а р и к. Зато хорошо поживу.
М а с т а к о в. Работать ты не можешь.
С т а р и к. Ты для меня заработал, мне хватит.
М а с т а к о в. Оставь меня, Антон, какой ты мне судья?
С т а р и к. Тебе всякий человек - судья. Зачем бежал? Зачем страдания не принял?
М а с т а к о в. Жить хотел я, работать.
С т а р и к. Страдание святее работы.
М а с т а к о в (гневно). Зачем оно? Какая от него польза? Кому? Кому? Ну, говори, дьявол!
С т а р и к. Не лайся, я смолоду облаян! Ты у меня в горсти, как воробей пойман. Мне ведь не страшно, что ты хорошей жизни достиг, любовницу себе завёл барыню...
М а с т а к о в (яростно). Цыц! Не смей! (Бросается на него.)
Д е в и ц а (бежит к окну). Батюшки!..
С т а р и к (падая на пол, за стол). Бей стёкла!
С о ф ь я М а р к о в н а (выскочив из угла, отталкивает Девицу к столу, хватает Мастакова за руку). Уйдите! Вы, девушка, тоже - вон отсюда!
С т а р и к (встал, испуганно озирается). Ишь ты, как подстроено... а?
Д е в и ц а (прижимаясь к нему). Что это, господи... а ещё хорошие люди считаются...
М а с т а к о в (мечется по комнате). Эх, Софья Марковна, не входите вы в это дело, бога ради!
С о ф ь я М а р к о в н а. Идите отсюда! Девушка - вы тоже...
С т а р и к. Она не пойдёт!
Д е в и ц а. Я не пойду-с!
С о ф ь я М а р к о в н а. Иван Васильевич, выведите её! А вы, старичок, сядьте, я хочу поговорить с вами.
С т а р и к (угрюмо). Не желаю. Вы - кто такая? Не знаю я вас.
С о ф ь я М а р к о в н а. Познакомимся.
С т а р и к. Я тоже уйду.
С о ф ь я М а р к о в н а. Ну-ну, без глупостей! Иван Васильевич, я вам сказала - уходите! Скажите вашей спутнице, чтобы она ушла...
С т а р и к (помолчав). Выдь, Марина, за дверь... Недалеко, смотри! Только, госпожа, меня испугать нельзя.
С о ф ь я М а р к о в н а. О, я знаю! Я не хочу пугать вас. (Заперев дверь за Мастаковым и Девицей, села в кресло против Старика.) Ну, в два слова: вам чего надо?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14