ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


И все же Челкаш подружился с одним представителем деревенской живности – с индюком. Даже подвел его ко мне и попросил прокатить своего нового друга на Малыше.
– Пожалуйста! – я открыл дверь машины, но индюк попятился – испугался.
В общем, мы покидали деревню в благодушном настроении, не считая синяка на моей ноге – в какой-то момент меня сзади боднул козел. Не знаю, что на него нашло, чем я ему не понравился? Возможно, принял меня за иностранного шпиона, ведь я время от времени кое-что фотографировал. А может, как блюститель нравственности, посчитал, что у меня чересчур легкомысленные брюки (я был в шортах), а на спине моей майки была и вовсе оскорбительная для него надпись: «Не будь козлом!». Понятно, майку с такой надписью я никогда бы не купил – ее подарил мне писатель-историк Ишков, подарил перед нашей поездкой, сказав:
– Майка – предупреждение нахальным водителям, ее надпись читается через стекло. Учти, не будешь ее носить – обидишь меня смертельно!
Глава девятая. Дарья и Федор Фомич
Запустив двигатель Малыша, мы поехали вдоль водохранилища по петляющей утрамбованной дороге; километров через пять на обочине увидели голосующую молодую женщину с двумя пустыми ведрами. Я притормозил.
– Подбросите до деревни? – послышался усталый голос.
Челкаш тут же перебрался на заднее сиденье, уступая женщине «место штурмана», а я проговорил:
– О чем речь?! Рады вас подбросить. Мы все равно катаемся просто так. Набираемся впечатлений, фотографируем красоты.
– А я ходила на шоссе, продавала садовую ягоду, да что-то притомилась, – глубоко вздохнув, сказала женщина, когда я запихнул ее ведра в багажник и мы тронулись. – Сегодня мало проезжающих, но я все продала. Оберег помог, – она достала из кармана маленький мешочек. – Здесь особые травы. У меня дома есть еще такой сбор, я вам вынесу. Обычно женщину с пустыми ведрами никто не подвозит. Плохая примета. А вы подвозите.
– Я не верю в приметы, – храбро заявил я.
– Но в оберег все верят. Он приносит удачу.
– Очень вам благодарен, но я и в талисманы не верю, – дальше я развил свою теорию о том, что есть внушаемые люди, которым дай гвоздь и скажи – он приносит счастье, и они поверят. А есть невнушаемые, вроде меня, которые надеются только на свои силы. Я давал женщине понять, что являюсь сильным, мужественным, несгибаемым, и не нуждаюсь ни в каких магических штучках-дрючках.
Неожиданно мое красноречие прервал Челкаш, он многозначительно кашлянул – Возьми! Не помешает! Мой доверчивый друг оказался внушаемым.
До деревни наша пассажирка немного рассказала о себе: зовут Дарья, живет с отцом фронтовиком, сын учится в институте в Твери, муж погиб три года назад на стройке.
– …Он был работящий, непьющий, веселый, – вздохнула Дарья. – Подруги завидовали мне… Теперь говорят: «Ты хотя бы недолго была счастливой, а некоторые не бывают и за всю жизнь». И то правда, я была счастливой.
– И еще будете. Вы молодая, красивая.
– Нет, уже не молодая. А красивой бываю по субботам, когда принаряжаюсь и хожу в клуб смотреть фильмы.
Мы въехали в небольшую деревню (судя по количеству домов, все ее жители уместились бы в одном автобусе) и остановились около дома Дарьи. Перед домом плотный старик, прихрамывая, ходил вокруг инвалидной мотоколяски, что-то подкручивал, подтягивал.
– Отец, – пояснила Дарья. – Подождите меня, я сейчас, – взяв ведра, которые я достал из багажника, она исчезла в доме.
Челкаш подбежал к старику, растянул пасть в улыбке, завертел хвостом.
– Что парень, решил помочь мне? – хрипловато обратился старик к Челкашу, а меня поприветствовал: – Мое почтение москвичу. Вижу по номеру «Запорожца», из столицы нашей родины. Ты как нельзя кстати, подсоби-ка малость.
Я подошел, представился.
– Федор Фомич, – назвался старик. – Не могу пожать твою добрую руку – видишь, весь в солидоле. Спасибо, что Дашу мою подбросил. Подержи-ка вот здесь пассатижами, да расскажи, как сам-то?
Я все больше входил в роль подсобного рабочего; даже подумал: «Если дело так пойдет и дальше, к концу поездки стану мастером на все руки». Помогая старику, я рассказал о цели нашей поездки. Федор Фомич выслушал и сказал, понизив голос:
– Такой, как у тебя, «Запорожец» мне ведь тоже должны были дать. С ручным управлением, как инвалиду. У меня после ранения пальцы на ступне ампутировали. Но в медкомиссии сказали: «Ступня на сантиметр больше, чем положено для получения «Запорожца». Дали вот коляску. Знал бы, сам сантиметр оттяпал, – Федор Фомич засмеялся. – Но, честно говоря, мне и этой коляски хватает. Только она, каналья, бензина много жрет. Как Ванька влаголюбивый.
– Кто это? – спросил я.
– А вон он в горшке, – Федор Фомич кивнул на террасу, где виднелся невзрачный цветок. – По кастрюле воды в день пьет.
Челкаш, который до этого внимательно слушал старика, взглянул на «Ваньку» и прищелкнул языком – Лихо!
Лицо Федора Фомича было в морщинах и складках, но глаза искрились, а на губах играла улыбка – от него нельзя было оторвать взгляд. Сами знаете, есть такие люди – через пять минут общения попадаешь под их влияние. Федор Фомич был именно таким.
Вернулась Дарья и протянула мне такой же мешочек с травами, какой носила с собой. Я принюхался.
– Спасибо! Пахнут сладко. Буду его беречь.
– Вот что. Мы с папой сейчас будем обедать, и я вас без обеда не отпущу. Пойдемте!
Я начал было отказываться, но Челкаш потянул меня за рукав – Пойдем, чего там! Я уже проголодался!
– Без обеда никак нельзя, – сказал Федор Фомич. – Сейчас сложу инструмент и за стол, но вначале к рукомойнику.
Дарья накрыла стол на террасе и поставила перед отцом и мной по тарелке свекольника, а Челкашу вынесла на крыльцо миску пшенной каши с мясом, которую он быстро умял и с восхищением стал рассматривать «Ваньку».
За обедом Федор Фомич продолжил разговор о «Запорожце», который ему не дали.
– …Но никуда писать не буду, не стану ничего просить. У меня, понимаешь ли, есть своя стариковская гордость, – говорил он с прежней улыбкой, давая понять, что старость надо встречать с достоинством.
На второе Дарья подала пшенную кашу с тыквой и кисель из смородины. В общем, я еле встал из-за стола и долго благодарил Дарью за обед, а потом сходил за фотоаппаратом и сделал снимок гостеприимных хозяев на фоне их дома. Челкаш к этому времени уже нес вахту в тени Малыша, но, увидев, что я фотографирую хозяев, тут же подбежал и встал между ними, и кивнул мне, чтобы я снял еще раз. Пообещав выслать фотокарточки (и позднее, разумеется, выслал), я распрощался с Федором Фомичом и Дарьей, завел Малыша, и мы покинули деревню; Челкаш, высунувшись из окна, еще долго махал лапой в сторону дома наших новых знакомых.
Глава десятая. Две молнии
Несмотря на позднее время, было еще светло, дул теплый ветерок, но дул как-то обманчиво – то с одной стороны, то с другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23