ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– Д. Хринт, – я боюсь, что таких привидений мы с вами можем набрать днем а любой части города. Я, кажется, обещал вам десять шиллингов?
– Пять уже дали.
– И напрасно. Идите к черту.
На следующий день хмурый и слегка простуженный редактор Д. – Д. Хринт снова принимал посетителей в отделе «Привидений».
– Имейте в виду, – предупреждал он каждого, заходящего в кабинет, – если ваше привидение только храпит и не показывается, оно не стоит и двух пенсов. Хороший бульдог может тоже хрипеть и не показываться и оставаться при этом обыкновенной собакой, а не нечистой силой.
Посетители вяло рассказывали о своих наблюдениях, торговали ночными стонами, саванами из-за деревьев, гробовыми крышками и другими подержанными мелочами.
И, как вчера, только к концу дня один из посетителей сразу привлек внимание Д. – Д. Хринта. Это был старый Швейцар, от которого на два метра пахло пылью и чаевыми.
– Я – швейцар лорда Брамслея, – деловито начал он, делая жест, как будто бы останавливает лифт. – Лорд Брамслей ведет свое происхождение от викингов и в настоящее время уехал на Антильские острова изучать расцветку акульих плавников в дни новолунья. Наш особняк пуст, как наволочка без подушки. Даже дрессированная змея Биби проглотила недавно солонку и умерла от тоски по своему хозяину. И тем не менее каждую ночь в верхнем этаже я слышу чьи-то шаги.
– Может, это змея ходит? – рассеянно переспросил Д. – Д. Хринт.
– Я вам уже докладывал, сэр, что она сдохла. Это ходит привидение. Если вы захватите с собой сегодня браунинг…
– И десять шиллингов для вас. Хорошо. Я согласен. Сегодня в двенадцать ночи буду. Задаток не даем. Получите при предъявлении привидения.
В половине первого ночи редактор Д. – Д. Хринт, в сопровождении швейцара, мягко ступал по дорогим коврам на лестнице роскошного особняка виконта Брамслея.
Во втором этаже слышались тяжелые шаги.
– Оно? – порывисто дыша, спросил Д. – Д. Хринт.
– Оно-с, – сокрушенно подтвердил швейцар, – типичные простонародные шаги. В роду лорда Брамслея никто так невоспитанно не шлепал пятками. Не иначе, как привидение младшего истопника.
– Войдем, – решительно заявил Д. – Д. Хринт. – От имени моей газеты предлагаю вам войти первым. Я буду сзади воодушевлять вас и светить фонарем.
Когда дверь открылась, яркое пятно света упало на тощую фигуру молодого парня в серой кепке и пестрой фуфайке. Он поднялся с мягкого кресла и виновато почесал затылок.
– Привидение? – сердито спросил Д. – Д. Хринт.
– Пока нет, сэр. Но боюсь, что, если не пообедаю еще дней пять, вы окажетесь правы.
– А как вы сюда попали?
– Уезжая на Антильские острова, лорд Брамслей забыл прислать мне специальное приглашение, – добродушно ответил парень, – и мне пришлось воспользоваться шестым окошком слева.
– Что вы здесь делаете, любезный? – сердито заорал швейцар.
– Временно пользуюсь особняком лорда Брамслея, любезный. Хочупереждать в нем, когда освободите места под мостами и на скамейках бульваров. Боюсь, что там уже все переполнено.
– Мы вас арестуем, – плаксиво прогудел швейцар. – Будете ночевать в полиции.
– Увы, – вздохнул парень, – этот вид ночлега уже отменен. Полицейских участков слишком мало для того, чтобы вместить всех желающих. Это единственная область в наше трудное время, где спрос превысил предложение.
– А вы не вор? – сухо спросил Д. – Д. Хринт.
– Нет, сэр. Иначе бы я ночевал в собственном особняке, а не в чужом.
– Прощайте, – кинул редактор швейцару, – попробуйте дать вашему привидению холодной баранины и не приходите в редакцию. Вас выкинут еще со второго этажа, хотя я принимаю в пятом.
На следующий день редактор Д. – Д. Хринт не принимал посетителей. Начал он прием только через два дня. В приемной уже толпилось много народа. Д. – Д. Хринт сам выбрал какого-то сизого старичка с перевязанным ухом и позвал его в кабинет.
– Говорите короче. Видели?
– Видел, сэр.
– Где?
– На крыше, сэр.
– Что оно делает?
– Шлялось и ругалось, сэр.
– Что оно говорило?
– Привидение? Очень хорошо помню, сэр, – и старичок перекрестился, – оно говорило, сэр: «Хоть бы кого-нибудь встретить». Могу ли я получить мои десять шиллингов и шесть пенсов?
– Нет, – сердито ответил редактор Д. – Д. Хринт. – Это был я. За себя я не плачу.
– А зачем вы полезли на крышу? – спросил старичок.
– За привидениями, – тяжело вздохнув, ответил Д. – Д. Хринт. – Уже четыре дня в моем отделе нет ни одной строчки. Боюсь, что вместо меня завтра будет сидеть другой редактор. А вы знаете, как неприятно лишиться места в старом, богатом Лондоне…
1935
Дочь
К мужчинам Лиза подходила с суровой требовательностью. Одни внешние достоинства ее не удовлетворяли. Ей было непонятно, почему, например, вешают на стенке портрет Льва Толстого, когда у него такая длинная борода, которая может присниться ночью. Или еще: приходит к маме такой летчик дядя Костя. Говорит, что он придумал какую-то машину и, наверное, очень смешную, потому что она, оказывается, легче воздуха, а кому такую машину нужно, раз ее можно сдунуть? И еще он даже где-то летал, и ему один раз и другой раз дали по ордену. Но больше он ничего не умел. Как неспособный. На пианино играл одним пальцем; когда рассказывал о львах, то они у него только рычали, а не ели людей, а на гребенке играл хуже домработницы Маруси, хотя она женщина и боится мышей. Со знакомыми дядя Костя поступал необдуманно и почти оскорбительно. Брал двумя пальцами за тугую косицу, подтягивал к себе и целовал в нос.
С мамой, конечно, он так не посмел бы проделать, потому что мама взрослая и стриженая, но с Лизой поступал так неоднократно. Шестилетние девушки редко прощают такие выпады.
Поэтому, когда мама осторожно спросила Лизу, как она относится к тому, что дядя Костя может оказаться ее новым папой, Лиза ответила уклончиво:
– В папы он годится, но в гости его с собой не бери. Он неинтересный. – И, чтобы было понятнее, добавила: – Как мужчина.
Мама незаметно улыбнулась, необоснованно поцеловала Лизино ухо и снова спросила:
– А ты интересных мужчин видела?
– Видела, – сухо ответила Лиза, – хромой из четвертого номера интересный. Он все умеет. Про зайцев рассказывает. Как зайцы в озере-океане плавали. Лаять умеет, как собачки ночью. Дядя Вася, который тебе незнакомый, интересный. У него карта в руке прячется. А во дворе портной живет – у него уши шевелятся.
Мама была молодая, розовая и так приятно пахла духами, но оказалась старой сплетницей. Она все выболтала дяде Косте, а он почему-то сделался грустным и стал курить папироску за папироской.
– Трудная девушка, – шепотом сказал он маме, – не знаю, как подойти к ней. Не умею я с ихним братом разговаривать.
– А вы ее уже любите, Костя? – тревожно спросила мама.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81