Кожа на щеке онемела, будто ее накололи новокаином.
Чувствительность притупилась до какого-то мерзкого мертвенного оцепенения. От прежних чувств остались только оглушительный холод, ломающая боль во всем теле и такой ужас, что Роман чуть не взвыл в смертной тоске. Он начал понимать, что произошедшее вышло по его собственной вине, что оно совершенно не таково, как он ожидал, и главное – что все, с ним случившееся, совершенно необратимо.
Как смерть.
И что ему вот в этом виде, – а похоже это, если Романа не обманывает воображение, на медленно движущийся свежий труп – теперь придется идти домой, потому что больше идти как будто некуда. И что ожидающее его там – это кошмар еще не испытанной силы. И что совершенно невозможно представить себе, как он выдержит не то, что вечность, а хотя бы несколько дней внутри омерзительного предмета, который когда-то был его живым телом.
Вся исследовательская и прочая блажь слетела шелухой. Именно в тот момент, в первый и, вероятно, последний во всей своей многогрешной жизни, Роман был весьма близок к тому, чтобы искреннейшим образом раскаяться и уверовать. Он поплелся к дому, с трудом переставляя свинцовые тумбы ног, поскуливая от боли и ужаса бездомным щенком – но вдруг ощутил спиной нечто, похожее на дуновение теплого воздуха или на то славное ощущение, когда к коже прикасаются солнечные лучи.
Роман обернулся, почти всерьез ожидая увидеть нечто вроде ангела.
На него, скрестив руки на груди, усмехаясь презрительно и издевательски, прищурив длинные темные глаза, смотрел тот самый темноволосый парень, вампир с черной розой, которого Роман уже считал едва ли не приятелем.
В той эмоциональной буре, которую подняло во всклокоченной Романовой душе появление этого существа, не разобрался бы и сам Фрейд. Во всяком случае, радости тут было не меньше, чем обиды и злости, а желание затряхнуть на месте причудливо смешалось с почтительным страхом, почти уважением.
– Приветик, – насмешливо бросил вампир.
– Угу, – кивнул Роман. Он еще не знал, в каком тоне будет говорить членораздельно.
– Добро пожаловать.
– Куда?
– Ну как же! По эту сторону. Ты же достал всех окрестных Вечных, пытаясь удержаться за Границей. Доволен?
Роман пожал плечами – и их тут же свело от приступа ломоты и холода. У него появилось забавное чувство, что он чего-то не понимает.
– Ах, бедная, бедная Анночка! – протянул вампир с насмешливым сожалением. – Ты напал на женщину, зверь? Ты – каннибал? Или просто маньяк? Ты ей руку откусил? О, кошмар, кошмар!
– 3-зато теперь я в-вампир! – пробормотал Роман, безрезультатно унимая стучащие зубы.
Его собеседник искренне расхохотался.
– Да что ты говоришь! А я и не догадался! – и, отсмеявшись, презрительно добавил: – Выброси эту блажь из головы. Разве ты не видишь, что ты в действительности такое?
– Что? – спросил Роман с совершенно честным любопытством.
– Упырь, как говорят у нас. Upier. Беспокойный мертвец. Что тебе понадобилось за Границей, бывший смертный? Проблем было мало?
– Э-э… упырь? Но поч-чему?!
– Как ты любишь задавать вопросы! Ты и по эту сторону будешь досаждать Вечным своим дурным любопытством?
– Но… почему?
– Да потому. Я же говорил – за чистую Вечность тебе нечем заплатить.
– Что з-за плата?
– Вот это.
Вампир протянул руку – и Роман понял, что руки можно коснуться. Он с силой, которой сам от себя не ожидал, вцепился в тонкие холодные пальцы – и от них горячий ток пролетел по нервам, сквозь сведенные мышцы, растапливая лед, возвращая в тело живое тепло. Боль ушла. Роман опьянел от тепла и телесного покоя до головокружения и сладких слез и машинально потянул руку вампира к своему лицу.
Ее, кажется, хотелось поцеловать.
Вампир зашипел и резко вырвал руку. Теплое наваждение прошло, но боль не возвращалась, озноб прекратился и зубы Романа уже не лязгали друг о друга. Кости еще слегка поламывало, но только слегка.
– Спасибо, – сказал Роман, выпрямившись и пытаясь улыбнуться. – Что это было?
– Сила.
– Я так не умею.
– Вот именно.
– Поэтому я не стану вампиром? А что, нельзя научиться?
– Нельзя.
– А чем упыри отличаются от вампиров?
– О, силы ада! О, Геката, Бовами и все другие Древние Хозяева! Я плохо говорю по-русски? Я же только что сказал – упыри не делятся силой.
– А люди?
– Смотря какие. Некоторые – еще как. Некоторые – нет. Какая тебе разница? Ты и раньше, по ту сторону, мало отличался от упыря. Это противно.
– За что же ты мне помогаешь? Раньше ты не разговаривал так.
– Во-первых, теперь ты – за Границей, и поэтому способен понять. А во-вторых, я встретил Анну, и она рассмешила меня. Я никогда не видел смертных, которые пытались кусать вампиров, кусать зубами, да еще и пить кровь. И мне показалось, что это очень забавно.
Роман задумался. Разговаривая с ним, вампир вытирал белоснежным носовым платком руку, за которую Роман держался. Его движения становились все ожесточеннее и резче, через пару минут он тер пальцы так, будто к ним прилипла какая-то неописуемая гадость, потом скомкал платок и швырнул в сторону.
– А еще упыри есть? – спросил Роман.
– Есть, куда ж без них, – раздраженно ответил вампир. Его ноздри раздувались, как у принюхивающегося животного. – И зачем я только тебя трогал, падаль! Теперь не отчистишься…
– Подожди минутку! – Роман понял, что вампир собирается уходить, и заторопился. – А где живут упыри? И чем они питаются?
– Да отвяжись ты от меня! Я уже не рад, что занялся этой дурной благотворительностью! Упыри – неблагодарные твари, им сколько не дай – все мало, – фыркнул вампир, развернулся на каблуках и быстро пошел прочь.
– Постой! – закричал Роман, бросаясь следом.
Вампир обернулся. Его глаза загорелись красными огнями, и от взгляда повеяло таким холодом, что Роман затормозил.
– Запомни, – прошипел вампир, обнажая клыки кошачьим оскалом, – если будешь навязывать Хозяевам свое общество, то очень скоро издохнешь окончательно. Навязчивых упырей Вечные не терпят.
Роман почувствовал, что тепло, которое перетекло в его тело через пальцы вампира, потихоньку сходит на нет, и появившаяся интуиция новой ипостаси заставила его шарахнуться назад. Вампир коротко, злобно рассмеялся и ушел.
Роман поежился, обхватил плечи руками и принялся обдумывать положение.
Мир нежити оказался неоднороден. То, что авторы статей о вампирах считали разновидностями одного и того же существа, оказалось существами разных видов. Роман снова посмотрел на свою руку. Она, пожалуй, выглядела чуть лучше, синева под ногтями почти исчезла, но это все равно была рука трупа, а не живого человека. Приятно. Вот то самое, что имел в виду тот писака, который представлял вампиров, как мертвяков с тусклыми волосами и увядшей кожей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Чувствительность притупилась до какого-то мерзкого мертвенного оцепенения. От прежних чувств остались только оглушительный холод, ломающая боль во всем теле и такой ужас, что Роман чуть не взвыл в смертной тоске. Он начал понимать, что произошедшее вышло по его собственной вине, что оно совершенно не таково, как он ожидал, и главное – что все, с ним случившееся, совершенно необратимо.
Как смерть.
И что ему вот в этом виде, – а похоже это, если Романа не обманывает воображение, на медленно движущийся свежий труп – теперь придется идти домой, потому что больше идти как будто некуда. И что ожидающее его там – это кошмар еще не испытанной силы. И что совершенно невозможно представить себе, как он выдержит не то, что вечность, а хотя бы несколько дней внутри омерзительного предмета, который когда-то был его живым телом.
Вся исследовательская и прочая блажь слетела шелухой. Именно в тот момент, в первый и, вероятно, последний во всей своей многогрешной жизни, Роман был весьма близок к тому, чтобы искреннейшим образом раскаяться и уверовать. Он поплелся к дому, с трудом переставляя свинцовые тумбы ног, поскуливая от боли и ужаса бездомным щенком – но вдруг ощутил спиной нечто, похожее на дуновение теплого воздуха или на то славное ощущение, когда к коже прикасаются солнечные лучи.
Роман обернулся, почти всерьез ожидая увидеть нечто вроде ангела.
На него, скрестив руки на груди, усмехаясь презрительно и издевательски, прищурив длинные темные глаза, смотрел тот самый темноволосый парень, вампир с черной розой, которого Роман уже считал едва ли не приятелем.
В той эмоциональной буре, которую подняло во всклокоченной Романовой душе появление этого существа, не разобрался бы и сам Фрейд. Во всяком случае, радости тут было не меньше, чем обиды и злости, а желание затряхнуть на месте причудливо смешалось с почтительным страхом, почти уважением.
– Приветик, – насмешливо бросил вампир.
– Угу, – кивнул Роман. Он еще не знал, в каком тоне будет говорить членораздельно.
– Добро пожаловать.
– Куда?
– Ну как же! По эту сторону. Ты же достал всех окрестных Вечных, пытаясь удержаться за Границей. Доволен?
Роман пожал плечами – и их тут же свело от приступа ломоты и холода. У него появилось забавное чувство, что он чего-то не понимает.
– Ах, бедная, бедная Анночка! – протянул вампир с насмешливым сожалением. – Ты напал на женщину, зверь? Ты – каннибал? Или просто маньяк? Ты ей руку откусил? О, кошмар, кошмар!
– 3-зато теперь я в-вампир! – пробормотал Роман, безрезультатно унимая стучащие зубы.
Его собеседник искренне расхохотался.
– Да что ты говоришь! А я и не догадался! – и, отсмеявшись, презрительно добавил: – Выброси эту блажь из головы. Разве ты не видишь, что ты в действительности такое?
– Что? – спросил Роман с совершенно честным любопытством.
– Упырь, как говорят у нас. Upier. Беспокойный мертвец. Что тебе понадобилось за Границей, бывший смертный? Проблем было мало?
– Э-э… упырь? Но поч-чему?!
– Как ты любишь задавать вопросы! Ты и по эту сторону будешь досаждать Вечным своим дурным любопытством?
– Но… почему?
– Да потому. Я же говорил – за чистую Вечность тебе нечем заплатить.
– Что з-за плата?
– Вот это.
Вампир протянул руку – и Роман понял, что руки можно коснуться. Он с силой, которой сам от себя не ожидал, вцепился в тонкие холодные пальцы – и от них горячий ток пролетел по нервам, сквозь сведенные мышцы, растапливая лед, возвращая в тело живое тепло. Боль ушла. Роман опьянел от тепла и телесного покоя до головокружения и сладких слез и машинально потянул руку вампира к своему лицу.
Ее, кажется, хотелось поцеловать.
Вампир зашипел и резко вырвал руку. Теплое наваждение прошло, но боль не возвращалась, озноб прекратился и зубы Романа уже не лязгали друг о друга. Кости еще слегка поламывало, но только слегка.
– Спасибо, – сказал Роман, выпрямившись и пытаясь улыбнуться. – Что это было?
– Сила.
– Я так не умею.
– Вот именно.
– Поэтому я не стану вампиром? А что, нельзя научиться?
– Нельзя.
– А чем упыри отличаются от вампиров?
– О, силы ада! О, Геката, Бовами и все другие Древние Хозяева! Я плохо говорю по-русски? Я же только что сказал – упыри не делятся силой.
– А люди?
– Смотря какие. Некоторые – еще как. Некоторые – нет. Какая тебе разница? Ты и раньше, по ту сторону, мало отличался от упыря. Это противно.
– За что же ты мне помогаешь? Раньше ты не разговаривал так.
– Во-первых, теперь ты – за Границей, и поэтому способен понять. А во-вторых, я встретил Анну, и она рассмешила меня. Я никогда не видел смертных, которые пытались кусать вампиров, кусать зубами, да еще и пить кровь. И мне показалось, что это очень забавно.
Роман задумался. Разговаривая с ним, вампир вытирал белоснежным носовым платком руку, за которую Роман держался. Его движения становились все ожесточеннее и резче, через пару минут он тер пальцы так, будто к ним прилипла какая-то неописуемая гадость, потом скомкал платок и швырнул в сторону.
– А еще упыри есть? – спросил Роман.
– Есть, куда ж без них, – раздраженно ответил вампир. Его ноздри раздувались, как у принюхивающегося животного. – И зачем я только тебя трогал, падаль! Теперь не отчистишься…
– Подожди минутку! – Роман понял, что вампир собирается уходить, и заторопился. – А где живут упыри? И чем они питаются?
– Да отвяжись ты от меня! Я уже не рад, что занялся этой дурной благотворительностью! Упыри – неблагодарные твари, им сколько не дай – все мало, – фыркнул вампир, развернулся на каблуках и быстро пошел прочь.
– Постой! – закричал Роман, бросаясь следом.
Вампир обернулся. Его глаза загорелись красными огнями, и от взгляда повеяло таким холодом, что Роман затормозил.
– Запомни, – прошипел вампир, обнажая клыки кошачьим оскалом, – если будешь навязывать Хозяевам свое общество, то очень скоро издохнешь окончательно. Навязчивых упырей Вечные не терпят.
Роман почувствовал, что тепло, которое перетекло в его тело через пальцы вампира, потихоньку сходит на нет, и появившаяся интуиция новой ипостаси заставила его шарахнуться назад. Вампир коротко, злобно рассмеялся и ушел.
Роман поежился, обхватил плечи руками и принялся обдумывать положение.
Мир нежити оказался неоднороден. То, что авторы статей о вампирах считали разновидностями одного и того же существа, оказалось существами разных видов. Роман снова посмотрел на свою руку. Она, пожалуй, выглядела чуть лучше, синева под ногтями почти исчезла, но это все равно была рука трупа, а не живого человека. Приятно. Вот то самое, что имел в виду тот писака, который представлял вампиров, как мертвяков с тусклыми волосами и увядшей кожей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71