Два года на кладбище царили покой и порядок. Каждое воскресенье Кабаныч с семьей посещал проповедь, а в часовенке ежевечерне возносились благодарственные молитвы за раба Божьего Андрея, коего и священник, и остальные прихожане почитали за благочинного и почтенного коммерсанта.
— И вдруг все это, блин, резко кончилось. — Садист побарабанил пальцами по кожаной оплетке спортивного руля «Момо». — Раз, блин, и нет спокойствия...
— А подробнее? — спросил Денис, стряхивая пепел в открытое боковое окно.
— Недели три назад, — Олег направил джип в образовавшийся промежуток между грузовиком и древним «саабом», крышу которого украшал ржавый решетчатый багажник с каким-то хламом, — батюшке дали в дыню, сняли крест и отобрали кадило...
— Гоп-стоп?
— Вроде того... Парочка обдолбанных отморозков. Попик — к Кабанычу. Тот, блин, расследование честь по чести устроил, всех местных бакланов перетряс, но ни фига...
— Немудрено, — Рыбаков пожал плечами. — Уличный грабеж вообще редко раскрывают. Вы ж не менты, вам не обвиняемый нужен, а реальный исполнитель.
— То-то и оно, — согласился Садист. — Однако на гоп-стопе не закончилось... Через день кто-то двери в церковь краской измазал. Вроде, блин, поджечь хотели, даже тряпки обгоревшие рядом валялись, но что-то не срослось.
— Это уже серьезнее.
— Андрон тоже сообразил, чо не просто так на попика налетели. Стал копать. И вышел, блин, на секту. Сатанисты, мать их... Причем, прикинь, им разрешение на деятельность в нашем губернатории выдали! Православная страна, а такая лажа происходит!
— Ну, пожалуй, страна у нас не совсем православная, — Денис покачал головой. — Мусульман двадцать миллионов, буддистов почти столько же. Но и они к сатанистам плохо относятся... И что дальше?
— Кабаныч в Смольный съездил, с губером хотел побазарить. Того на месте не оказалось, в Москве прохлаждался, в Совете Федерации. Только с Саней Потехиным перетер тему.
— С вице-губернатором? — уточнил Рыбаков.
— Ага. А чо? Нормальный мужик, сразу всосал вопрос, обещал через свои каналы уточнить...
— Про Потехина я знаю, что он нормальный. Спец по информационным войнам, — Денис вспомнил рассказ Андрея Воробьева о том, как они на пару с вице-губернатором разгребали наследство, оставшееся от ушедшего в «непримиримую» оппозицию «фруктового» экономиста, повесившего на город долги в двести миллионов долларов и удравшего со своего поста за полгода до срока первых платежей по кредитам.
Экономист, как и большинство его товарищей по партии, оказался редкой сволочью, спелся со «светло-синим» демократом Русланом Пеньковым и даже попытался создать собственную партию, собрав под свое крыло отколовшиеся от других псевдолиберальных организаций фракции и группы неприкаянных монетаристов. Но погорел на нецелевом использовании спонсорских денег, истраченных на поездку в Израиль для лечения импотенции.
Главным виновником своего провала экономист-«реформатор» почему-то назвал именно Потехина, заодно инкриминировав вице-губернатору бытовой антисемитизм. Поводом к тому послужил глупый стишок, обнаруженный апологетом «фруктового» движения на стене подъезда, где проживала его матушка:
Хороша страна моя Израиль,
Много в ней пархатых человек.
Я другой такой страны не знаю,
Где так вольно дышат члены РЕК.
Фотоснимки граффити с антисемитским содержанием обошли почти все демократические газеты, однако ярлык «жидоборца» к Потехину так и не прилип. Слишком уж абсурдным было обвинение вице-губернатора Санкт-Петербурга в том, что он темными ночами шляется по подъездам с пульверизатором в руке и горящими национал-патриотическим огнем глазами.
— Черные религии я не уважаю, — Денис покрутил в пальцах пульт дистанционного управления магнитолы. — Но что мешает нашему другу Кабанычу отрядить на борьбу с сатанистами пару-тройку ребят поотмороженнее?
— Не все просто, — значительно сказал Садист.
— А именно?
— Они, блин, не сами по себе... Кроме кучки дегенератов-малолеток, есть еще и барыга.
— Сатанизм с коммерческим уклоном? — удивился Рыбаков.
— Ага. Весь сыр-бор с попиком начался из-за того, что барыге нужен склад.
— Какой склад?
— Там рядом с кладбищем три ангара. Ничьи. Формально, блин, они находятся на территории погоста, — объяснил Садист. — И пока там действует церковь, склады нельзя приватизировать... К тому же в одном из ангаров Кабаныч держит свое барахло.
— Что за барахло?
— Катер, удочки, трал. — Олег крутанул руль. — Динамиту немного...
— И «левые» стволы, — утвердительно закончил Денис.
— Наверное. — Садист зевнул. — Я не интересовался... Ну, вот, барыга сговорился с сатанистами, чтоб те выжили попика с кладбища. Типа, после этого ему в местной администрации бумаги подмахнут. Подробнее сам Кабаныч расскажет...
Внедорожник остановился на бетонной подъездной дорожке. Водитель высунулся из окна, ткнул пальцем кнопку переговорного устройства, висящего возле ворот, и вступил в перепалку со слугой-филиппинцем, которого Кабаныч привез из своего последнего вояжа в Юго-Восточную Азию. Филиппинец говорил по-русски с жутким акцентом и почти ничего не понимал, так что любой диалог с узкоглазым сыном далеких островов занимал минимум пять минут.
«Почти бизнесмен» Николаев был в курсе проблем, возникающих у всех, кому выпадало счастье общаться со слугой, но филиппинца не выгонял и не отправлял на родину. Дело было в том, что маленького азиата пьяный вусмерть Кабаныч отбил у полицейского наряда, тащившего задержанного в участок, тайно пронес в ручной клади на борт авиалайнера и таким образом превратил в нелегального иммигранта. По причине скудного словарного запаса у филиппинца невозможно было даже выяснить, за что его пытались арестовать, кто он такой и есть ли у него родственники. Единственное, в чем Кабаныч был более-менее уверен, так это в том, что узкоглазого зовут Ху и что ему примерно двадцать лет.
Рыбаков заскучал, обнаружил в пределах досягаемости вывешенную на воротах фанерную табличку со словами «Осторожно! Злая собака!», взял из «бардачка» черный маркер, приписал «и беспринципная», удовлетворенно щелкнул пальцами и стал ждать, когда же Садист втолкует филиппинцу, что к хозяину дома явились гости, а не проверяющие из налоговой полиции.
* * *
Очередной наезд на несчастного Нефедко следователь Панаренко совершила при поддержке младшего советника юстиции Ковальских-Дюжей.
Сначала Ирина Львовна долго гундосила о необходимости задержания племянника Саши-Носорога, получившего в собственность квартиру гражданина Печенкина, потом перешла к более общим проблемам.
— Я вообще не пойму, зачем рассматривать в суде вопрос о мере пресечения этому ужасному Клюгенштейну!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84