Ф. Ю. Ромодановского, которого сам Пётр называл «зверем » («Государи дома Романовых, стр. 206).
С 30 сентября начались массовые казни, и затем продолжались весь октябрь. 17 октября в Преображенском в присутствии царя головы осуждённым рубили приближённые; всех превзошёл «Алексашка», будущий светлейший князь Меншиков, хвалившийся тем, что отрубил двадцать голов. Всего за октябрь казнено было до 1000 стрельцов; 195 из них были повешены под Девичьим монастырём перед кельей Софьи, где и висели пять месяцев. Саму бывшую правительницу постригли под именем Сусанны.
Ошеломляющие события 1698 года страшно подействовал и на московское общество, и на самого Петра. В обществе слышался ропот на жестокости, на новшества, на иностранцев, «сбивших царя с пути». На это царь отвечал новыми репрессиями. Однако, ведь с дезертирами и мятежниками всегда и везде обходятся достаточно сурово!
С подавлением стрелецкого бунта (на деле – с разгромом политической оппозиции со стороны аристокрации ) Пётр окончательно взял государственное управление в свои руки. Как писал П. Я. Чаадаев, «Пётр кинул нас на поприще всемирного прогресса». В том же 1698 году царём был разорван брак с Евдокией, и она отправилась в Суздаль, за крепкие ворота Покровского монастыря, где и была наречена монахиней Еленой…
Основа славных дел
1699 , январь . – Проведение крупной общественной реформы. Предоставление права самоуправления тяглым общинам через выборные Бурмистерские палаты. Эти палаты (и все тяглые люди) изъяты из ведения воевод и подчинены московской Бурмистерской палате, также выборной, которая ведала посадским населением с 1699 года, в 1700-м была преобразована в Ратушу, а в 1720 – в Главный магистрат. Вместо Боярской думы в 1699 году учреждена Ближняя канцелярия, с 1708 года получившая название Консилия министров .
Обычный подход историков, анализирующих времена реформ, подобных петровскому, заключается в поиске: в чьих интересах – дворянства, купечества или буржуазии – проводились эти реформы. Тот факт, что государство есть та общественная структура, которая синхронизирует интересы всех социальных групп, выпадает из внимания. К счастью, большинство историков всё же склонны применять комплексный подход, с учётом всех факторов – географического, этнического, демографического, социально-экономического, политического, государственно-правового, идеологического и других. Только так можно с необходимой полнотой исследовать исторические процессы во всей их сложности, запутанности и противоречивости, сравнить с аналогичными процессами в других регионах.
Царю требовалось повысить эффективность налогообложения, но это не всё: целью губернской реформы 1708–1711, провинциальной реформы 1719 и реформы магистратов 1721 годов было укрепление на местах позиций государства, которое получало возможность регулировать повседневную жизнь провинциального общества.
Некоторые исследователи констатировали неоднократные попытки Петра I через местное законодательство оживить и мобилизовать инициативу снизу, побудить сословия к активным действиям в интересах государства, предоставив им возможность участия в самоуправлении. Это стремление отмечено не только в реформах городского управления 1699 и 1721 годов. Как видим, в политике Петра сочетались две тенденции: во-первых, дисциплинировать население, усилив административное начало и, во-вторых, пробудить инициативу, допустив все сословия, в известной мере, к участию в самоуправлении. То, что Петру удалось создать, просуществовало затем немало десятилетий, и всё же реформы именно местных органов управления, как правило, оцениваются более негативно, чем остальная часть комплекса административных преобразований царя-реформатора. И «негатив» этот усматривают прежде всего в том, что возникли конфронтации народа с властными структурами на местах. А это и не удивительно, ибо местное управление как нижняя ступень административной пирамиды находилось в наиболее тесном и разнообразном взаимодействии с населением. Нельзя забывать и о величине страны: влияние монарха в абсолютистском государстве на периферии, по мере удалённости от престола, всегда ослабевает. Немаловажно, что царь не смог в достаточной степени обеспечить свои новые учреждения квалифицированным персоналом, а инертность прежних кадров привела к тому, что практика управления продолжала сохранять свои старые черты. Да и попытка отделить друг от друга судебную и исполнительную администрации не была успешной.
Итак, тяглые общины получили самоуправление и своё представительство в столице (Бурмистерскую палату, Ратушу, Главный магистрат). А что получили дворяне? Пётр сохранил и усилил прежнюю основу организации дворянства, его служебную повинность; присвоил дворянскому званию значение почётного благородного достоинства; дал служилому классу общее наименование шляхетства ; даровал дворянству гербы, заимствовал с запада аристократические титулы.
Вместе с тем, он ослабил наследственную замкнутость служилого сословия: установил выслугу дворянства, открыв свободный доступ в шляхетское сословие разночинцам, возвысил чиновную честь над честью сословной и, приблизив к себе деятелей низкого происхождения, принизил родовитое дворянство. В 1702–1705, 1713 и 1714 годах была сделана попытка дать провинциальному дворянству права избирать на посты в местном управлении своих представителей.
Наконец, вопреки примеру Запада и вопреки началам Уложения царя Алексея Михайловича, Пётр допустил смешение занятий между классами служилым и торгово-промышленным и переход лиц из одного класса в другой.
Историки, бывало, отмечали отсутствие последовательности в осуществлении преобразований, и что они не опирались на какой-либо «хорошо осознанный и твёрдо установленный принцип», и что государство навязывало своё мнение в самобытных территориях, разрушая местные культурные традиции. Всё это так. Однако Пётр-то, возможно, осознавал, чего он хочет получить в конце пути, и лишь отсутствие соответствующих сложности задачи кадров и общая социальная «взбаламученность» эпохи растянули процесс на более долгий срок, чем было отпущено жизни самому Петру Алексеевичу.
О том, что у России особый путь исторического развития, сказано немало; немало и разоблачений этого «антинаучного взгляда». Мы не станем спорить; путь нашей страны в чём-то «особый», в чём-то нет. Точно также, изучая социальное устройство и бытовые правила в племенах, живущих, например, на Чукотке и островах Новой Гвинеи, можно найти и общее, и особое. Нам представляется верным взгляд некоторых западных историков (М. С. Андерсон, А. Гершенкрон, М. Раев, А. Лентис), согласно которому на Западе общественный строй определял правительственную и административную структуру, а в России, наоборот, государство определяло социальную структуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
С 30 сентября начались массовые казни, и затем продолжались весь октябрь. 17 октября в Преображенском в присутствии царя головы осуждённым рубили приближённые; всех превзошёл «Алексашка», будущий светлейший князь Меншиков, хвалившийся тем, что отрубил двадцать голов. Всего за октябрь казнено было до 1000 стрельцов; 195 из них были повешены под Девичьим монастырём перед кельей Софьи, где и висели пять месяцев. Саму бывшую правительницу постригли под именем Сусанны.
Ошеломляющие события 1698 года страшно подействовал и на московское общество, и на самого Петра. В обществе слышался ропот на жестокости, на новшества, на иностранцев, «сбивших царя с пути». На это царь отвечал новыми репрессиями. Однако, ведь с дезертирами и мятежниками всегда и везде обходятся достаточно сурово!
С подавлением стрелецкого бунта (на деле – с разгромом политической оппозиции со стороны аристокрации ) Пётр окончательно взял государственное управление в свои руки. Как писал П. Я. Чаадаев, «Пётр кинул нас на поприще всемирного прогресса». В том же 1698 году царём был разорван брак с Евдокией, и она отправилась в Суздаль, за крепкие ворота Покровского монастыря, где и была наречена монахиней Еленой…
Основа славных дел
1699 , январь . – Проведение крупной общественной реформы. Предоставление права самоуправления тяглым общинам через выборные Бурмистерские палаты. Эти палаты (и все тяглые люди) изъяты из ведения воевод и подчинены московской Бурмистерской палате, также выборной, которая ведала посадским населением с 1699 года, в 1700-м была преобразована в Ратушу, а в 1720 – в Главный магистрат. Вместо Боярской думы в 1699 году учреждена Ближняя канцелярия, с 1708 года получившая название Консилия министров .
Обычный подход историков, анализирующих времена реформ, подобных петровскому, заключается в поиске: в чьих интересах – дворянства, купечества или буржуазии – проводились эти реформы. Тот факт, что государство есть та общественная структура, которая синхронизирует интересы всех социальных групп, выпадает из внимания. К счастью, большинство историков всё же склонны применять комплексный подход, с учётом всех факторов – географического, этнического, демографического, социально-экономического, политического, государственно-правового, идеологического и других. Только так можно с необходимой полнотой исследовать исторические процессы во всей их сложности, запутанности и противоречивости, сравнить с аналогичными процессами в других регионах.
Царю требовалось повысить эффективность налогообложения, но это не всё: целью губернской реформы 1708–1711, провинциальной реформы 1719 и реформы магистратов 1721 годов было укрепление на местах позиций государства, которое получало возможность регулировать повседневную жизнь провинциального общества.
Некоторые исследователи констатировали неоднократные попытки Петра I через местное законодательство оживить и мобилизовать инициативу снизу, побудить сословия к активным действиям в интересах государства, предоставив им возможность участия в самоуправлении. Это стремление отмечено не только в реформах городского управления 1699 и 1721 годов. Как видим, в политике Петра сочетались две тенденции: во-первых, дисциплинировать население, усилив административное начало и, во-вторых, пробудить инициативу, допустив все сословия, в известной мере, к участию в самоуправлении. То, что Петру удалось создать, просуществовало затем немало десятилетий, и всё же реформы именно местных органов управления, как правило, оцениваются более негативно, чем остальная часть комплекса административных преобразований царя-реформатора. И «негатив» этот усматривают прежде всего в том, что возникли конфронтации народа с властными структурами на местах. А это и не удивительно, ибо местное управление как нижняя ступень административной пирамиды находилось в наиболее тесном и разнообразном взаимодействии с населением. Нельзя забывать и о величине страны: влияние монарха в абсолютистском государстве на периферии, по мере удалённости от престола, всегда ослабевает. Немаловажно, что царь не смог в достаточной степени обеспечить свои новые учреждения квалифицированным персоналом, а инертность прежних кадров привела к тому, что практика управления продолжала сохранять свои старые черты. Да и попытка отделить друг от друга судебную и исполнительную администрации не была успешной.
Итак, тяглые общины получили самоуправление и своё представительство в столице (Бурмистерскую палату, Ратушу, Главный магистрат). А что получили дворяне? Пётр сохранил и усилил прежнюю основу организации дворянства, его служебную повинность; присвоил дворянскому званию значение почётного благородного достоинства; дал служилому классу общее наименование шляхетства ; даровал дворянству гербы, заимствовал с запада аристократические титулы.
Вместе с тем, он ослабил наследственную замкнутость служилого сословия: установил выслугу дворянства, открыв свободный доступ в шляхетское сословие разночинцам, возвысил чиновную честь над честью сословной и, приблизив к себе деятелей низкого происхождения, принизил родовитое дворянство. В 1702–1705, 1713 и 1714 годах была сделана попытка дать провинциальному дворянству права избирать на посты в местном управлении своих представителей.
Наконец, вопреки примеру Запада и вопреки началам Уложения царя Алексея Михайловича, Пётр допустил смешение занятий между классами служилым и торгово-промышленным и переход лиц из одного класса в другой.
Историки, бывало, отмечали отсутствие последовательности в осуществлении преобразований, и что они не опирались на какой-либо «хорошо осознанный и твёрдо установленный принцип», и что государство навязывало своё мнение в самобытных территориях, разрушая местные культурные традиции. Всё это так. Однако Пётр-то, возможно, осознавал, чего он хочет получить в конце пути, и лишь отсутствие соответствующих сложности задачи кадров и общая социальная «взбаламученность» эпохи растянули процесс на более долгий срок, чем было отпущено жизни самому Петру Алексеевичу.
О том, что у России особый путь исторического развития, сказано немало; немало и разоблачений этого «антинаучного взгляда». Мы не станем спорить; путь нашей страны в чём-то «особый», в чём-то нет. Точно также, изучая социальное устройство и бытовые правила в племенах, живущих, например, на Чукотке и островах Новой Гвинеи, можно найти и общее, и особое. Нам представляется верным взгляд некоторых западных историков (М. С. Андерсон, А. Гершенкрон, М. Раев, А. Лентис), согласно которому на Западе общественный строй определял правительственную и административную структуру, а в России, наоборот, государство определяло социальную структуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125