На связь масонства с религией древних евреев указывает и общность символики (звезда, семисвечник и т. д.). Кроме того, как отмечают некоторые авторы, высшие степени масонской пирамиды могут занимать лишь левиты – потомки древней еврейской секты служителей храма Соломона.
Возникновение современного масонства относится к XVII веку. Свое название масоны заимствовали у средневековых цехов строителей (по-английски «масон» означает «каменщик»), переосмыслив его в мистическом духе.
Политическая роль масонства никогда не была однозначной. В Англии, США, Германии они быстро превратились в консервативную силу. Во Франции, Италии, Испании и России долгое время выступали с антифеодальных позиций. Лозунг Французской революции 1789 года «Свобода, равенство, братство!» первоначально принадлежал одной из масонских лож.
Начиная с XVIII века масонство довольно широко распространилось в среде российского дворянства. Достаточно сказать, что масонами были уже упоминавшийся нами Н. И. Новиков, фельдмаршал М. И. Кутузов, декабристы П. И. Пестель, С. П. Трубецкой, С. Г. Волконский, А. Н. Муравьев и другие известные личности. Как считают некоторые историки, посвященными в масонские тайны были некоторые российские самодержцы, не говоря уже о представителях высшей, особенно либеральной, бюрократии.
Во времена М. Д. Скобелева интерес к масонству в русском образованном обществе был велик. Об этом свидетельствует, в частности, появление в 1880 году романа А. Ф. Писемского «Масоны». Русская публицистика систематически знакомила с новостями в масонском движении на Западе, ролью масонов во главе с Дж. Гарибальди в борьбе за объединение Италии, событиями, происходившими во французских ложах.
Кстати, Франция стала той страной, откуда масонское влияние активнее всего проникало в среду российских либералов-западников. Гораздо в меньшей степени были подвержены ему славянофилы, но встречались масоны и среди них, что, очевидно, объясняется гибкостью политики этой, в общем-то, космополитической организации, которая использовала для усиления своего влияния и патриотические лозунги.
Немало российских либералов было вовлечено как во французские масонские ложи, так и в ложи, специально созданные для русских. Писатель А. В. Амфитеатров рассказывал о трех торжественных заседаниях такой ложи «Космос», посвященных чествованию Е. В. де Роберти и уже не раз упоминавшегося близкого к Скобелеву писателя В. И. Немировича-Данченко.
Долгое время масоны отрицали свою политическую деятельность. Откровенное признание прозвучало в 1886 году со страниц официального масонского бюллетеня: «Одно время существовало не столько правило, сколько простая формальность заявлять, что масонство не занимается ни вопросами религии, ни политикой. Под давлением полицейских предписаний мы были вынуждены скрывать то, что является нашей единственной задачей…»
Несомненно, именно политические интересы являлись причиной того, что французское масонство охотно открывало двери своих лож для выходцев из России, многие из которых искренне стремились с помощью этой организации изменить мир к лучшему. Правда, между российскими масонами и их западными коллегами высоких степеней посвящения уже тогда существовали глубокие противоречия.
Не исключено, что действительно масоны попытались использовать такую популярную в России личность, как М. Д. Скобелев, в своих интересах, зная его беспокойство за судьбу славянских, балканских народов и тревогу, вызванную милитаризацией Германии.
Но как бы там ни было, прошло меньше месяца после петербургского выступления «белого генерала», а он опять, на сей раз в Париже, произнес речь, вызвавшую громкий политический скандал.
«Господин первый консул»
В начале февраля произошла восторженная встреча М. Д. Скобелева с жившими в Париже сербскими студентами, которые 5 числа преподнесли ему благодарственный адрес. Обращаясь к ним с ответной речью, Михаил Дмитриевич, в частности, заявил: «Мне незачем говорить вам, друзья мои, как я взволнован, как я глубоко тронут вашим горячим приветствием. Клянусь вам, я подлинно счастлив, находясь среди юных представителей сербского народа, который первый развернул на славянском востоке знамя славянской вольности. Я должен откровенно высказаться перед вами – я это сделаю.
Я вам скажу, я открою вам, почему Россия не всегда на высоте своих патриотических обязанностей вообще и своей славянской миссии в частности. Это происходит потому, что как во внутренних, так и во внешних своих делах она в зависимости от иностранного влияния. У себя мы не у себя. Да! Чужестранец проник всюду! Во всем его рука! Он одурачивает нас своей политикой, мы жертва его интриг, рабы его могущества. Мы настолько подчинены и парализованы его бесконечным, гибельным влиянием, что если когда-нибудь, рано или поздно, мы освободимся от него, – на что я надеюсь, – мы сможем это сделать не иначе как с оружием в руках!
Если вы хотите, чтобы я назвал вам этого чужака, этого самозванца, этого интригана, этого врага, столь опасного для России и для славян… я назову вам его.
Это автор „натиска на Восток“ – он всем вам знаком – это Германия. Повторяю вам и прошу не забыть этого: враг – это Германия. Борьба между славянством и тевтонами неизбежна».
На другой день Скобелев принял в своей квартире корреспондента одной из французских газет Поля Френсэ, в беседе с которым он вновь подтвердил свою политическую позицию, сказав: «Я действительно произнес речь, вызвавшую некоторую сенсацию, и вот я только что получил от моего адъютанта следующую выдержку из газеты:
Государь император только что дал одному из строящихся на Каспийском море судов имя „Генерал Скобелев“. Оказание мне этой чести, крайне редкой, доказывает, что я отнюдь не вне милости и что, следовательно я нахожусь здесь по своей доброй воле Но если бы моя откровенность и сопровождалась неприятными для меня последствиями, я все-таки продолжал бы высказывать то, что я думаю Я занимаю независимое положение – пусть меня только призовут, если возникнет война, остальное мне безразлично. Да, я сказал, что враг – это Германия, я это повторяю. Да, я думаю, что спасение в союзе славян – заметьте, я говорю славян – с Францией».
Речь перед сербскими студентами вызвала отклик во всей Европе, быстро докатившийся до берегов Невы. После ее появления в печати русский посол в Париже князь Орлов тут же отправил донесение министру иностранных дел Гирсу «Посылаю вам почтой речь генерала Скобелева с кратким донесением, – писал посол – Генерал тот в своих выступлениях открыто изображает из себя Гарибальди. Необходимо строгое воздействие, доказать, что за пределами России генерал не может безнаказанно произносить подобные речи и что один лишь государь волен вести войну или сохранить мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Возникновение современного масонства относится к XVII веку. Свое название масоны заимствовали у средневековых цехов строителей (по-английски «масон» означает «каменщик»), переосмыслив его в мистическом духе.
Политическая роль масонства никогда не была однозначной. В Англии, США, Германии они быстро превратились в консервативную силу. Во Франции, Италии, Испании и России долгое время выступали с антифеодальных позиций. Лозунг Французской революции 1789 года «Свобода, равенство, братство!» первоначально принадлежал одной из масонских лож.
Начиная с XVIII века масонство довольно широко распространилось в среде российского дворянства. Достаточно сказать, что масонами были уже упоминавшийся нами Н. И. Новиков, фельдмаршал М. И. Кутузов, декабристы П. И. Пестель, С. П. Трубецкой, С. Г. Волконский, А. Н. Муравьев и другие известные личности. Как считают некоторые историки, посвященными в масонские тайны были некоторые российские самодержцы, не говоря уже о представителях высшей, особенно либеральной, бюрократии.
Во времена М. Д. Скобелева интерес к масонству в русском образованном обществе был велик. Об этом свидетельствует, в частности, появление в 1880 году романа А. Ф. Писемского «Масоны». Русская публицистика систематически знакомила с новостями в масонском движении на Западе, ролью масонов во главе с Дж. Гарибальди в борьбе за объединение Италии, событиями, происходившими во французских ложах.
Кстати, Франция стала той страной, откуда масонское влияние активнее всего проникало в среду российских либералов-западников. Гораздо в меньшей степени были подвержены ему славянофилы, но встречались масоны и среди них, что, очевидно, объясняется гибкостью политики этой, в общем-то, космополитической организации, которая использовала для усиления своего влияния и патриотические лозунги.
Немало российских либералов было вовлечено как во французские масонские ложи, так и в ложи, специально созданные для русских. Писатель А. В. Амфитеатров рассказывал о трех торжественных заседаниях такой ложи «Космос», посвященных чествованию Е. В. де Роберти и уже не раз упоминавшегося близкого к Скобелеву писателя В. И. Немировича-Данченко.
Долгое время масоны отрицали свою политическую деятельность. Откровенное признание прозвучало в 1886 году со страниц официального масонского бюллетеня: «Одно время существовало не столько правило, сколько простая формальность заявлять, что масонство не занимается ни вопросами религии, ни политикой. Под давлением полицейских предписаний мы были вынуждены скрывать то, что является нашей единственной задачей…»
Несомненно, именно политические интересы являлись причиной того, что французское масонство охотно открывало двери своих лож для выходцев из России, многие из которых искренне стремились с помощью этой организации изменить мир к лучшему. Правда, между российскими масонами и их западными коллегами высоких степеней посвящения уже тогда существовали глубокие противоречия.
Не исключено, что действительно масоны попытались использовать такую популярную в России личность, как М. Д. Скобелев, в своих интересах, зная его беспокойство за судьбу славянских, балканских народов и тревогу, вызванную милитаризацией Германии.
Но как бы там ни было, прошло меньше месяца после петербургского выступления «белого генерала», а он опять, на сей раз в Париже, произнес речь, вызвавшую громкий политический скандал.
«Господин первый консул»
В начале февраля произошла восторженная встреча М. Д. Скобелева с жившими в Париже сербскими студентами, которые 5 числа преподнесли ему благодарственный адрес. Обращаясь к ним с ответной речью, Михаил Дмитриевич, в частности, заявил: «Мне незачем говорить вам, друзья мои, как я взволнован, как я глубоко тронут вашим горячим приветствием. Клянусь вам, я подлинно счастлив, находясь среди юных представителей сербского народа, который первый развернул на славянском востоке знамя славянской вольности. Я должен откровенно высказаться перед вами – я это сделаю.
Я вам скажу, я открою вам, почему Россия не всегда на высоте своих патриотических обязанностей вообще и своей славянской миссии в частности. Это происходит потому, что как во внутренних, так и во внешних своих делах она в зависимости от иностранного влияния. У себя мы не у себя. Да! Чужестранец проник всюду! Во всем его рука! Он одурачивает нас своей политикой, мы жертва его интриг, рабы его могущества. Мы настолько подчинены и парализованы его бесконечным, гибельным влиянием, что если когда-нибудь, рано или поздно, мы освободимся от него, – на что я надеюсь, – мы сможем это сделать не иначе как с оружием в руках!
Если вы хотите, чтобы я назвал вам этого чужака, этого самозванца, этого интригана, этого врага, столь опасного для России и для славян… я назову вам его.
Это автор „натиска на Восток“ – он всем вам знаком – это Германия. Повторяю вам и прошу не забыть этого: враг – это Германия. Борьба между славянством и тевтонами неизбежна».
На другой день Скобелев принял в своей квартире корреспондента одной из французских газет Поля Френсэ, в беседе с которым он вновь подтвердил свою политическую позицию, сказав: «Я действительно произнес речь, вызвавшую некоторую сенсацию, и вот я только что получил от моего адъютанта следующую выдержку из газеты:
Государь император только что дал одному из строящихся на Каспийском море судов имя „Генерал Скобелев“. Оказание мне этой чести, крайне редкой, доказывает, что я отнюдь не вне милости и что, следовательно я нахожусь здесь по своей доброй воле Но если бы моя откровенность и сопровождалась неприятными для меня последствиями, я все-таки продолжал бы высказывать то, что я думаю Я занимаю независимое положение – пусть меня только призовут, если возникнет война, остальное мне безразлично. Да, я сказал, что враг – это Германия, я это повторяю. Да, я думаю, что спасение в союзе славян – заметьте, я говорю славян – с Францией».
Речь перед сербскими студентами вызвала отклик во всей Европе, быстро докатившийся до берегов Невы. После ее появления в печати русский посол в Париже князь Орлов тут же отправил донесение министру иностранных дел Гирсу «Посылаю вам почтой речь генерала Скобелева с кратким донесением, – писал посол – Генерал тот в своих выступлениях открыто изображает из себя Гарибальди. Необходимо строгое воздействие, доказать, что за пределами России генерал не может безнаказанно произносить подобные речи и что один лишь государь волен вести войну или сохранить мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16