ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Веревки и вертолетного трапа у меня тут не имелось… А уклон уже дошел до сорока пяти градусов, я уже не шел, а потихоньку слезал с горки, ручей же поливал меня брызгами со всех сторон. Хорошо, что комбинезон, рассчитанный на океанское купание, был непромокаемый и имел капюшон-подшлемник. В нем я чувствовал себя почти так же, как в гидрокостюме.
Лезть дальше, конечно, было небезопасно. Во-первых, следовало подумать, как вылезать обратно. Во-вторых, где-то впереди журчание ручейка переходило в гул водопада, и можно было полететь вместе с этим водопадом в такие тартарары, что меня и за тысячу лет не разыщут. Бывают ведь пещеры глубиной чуть не в полторы — две мили! Черт ее знает, может, эта еще глубже! В конце концов, неужели Эванс был таким идиотом, что спрятал свои сокровища, каковы бы они ни были, в такой преисподней? И как они затаскивали сюда свои бочки или сундуки с золотом?
Но тут я заметил в пятне света от моего фонаря вбитый в трещину крюк. Нет, это был не современный никелированный крюк-карабин, какими пользуются альпинисты и спелеологи. Это был старинный, грубо кованный, ржавый, вероятно, уже очень хрупкий крюк, который вбили лет триста назад. Веревка, конечно, сгнила еще в позапрошлом столетии, но крюк уцелел. Другие уже давно проржавели и рассыпались в труху, а от этого кое-что осталось. Значит, когда-то у Эванса была проложена здесь более или менее оборудованная дорога, и его матросы таскали сундуки и ящики, держась за протянутые вдоль стен леера, а может, опускали их на веревках, используя крюки как блоки — кто их знает! Так или иначе, у меня опять появился стимул идти дальше, хотя умный человек, разумеется, прежде всего сообразил бы, что если пиратам были нужны веревки, то и мне они рано или поздно понадобятся.
А шум водопада приближался. Очень скоро я увидел его: ярдах в пятнадцати приплясывавшие вдоль каменной трубы струи ручейка сливались с тугим, мощным водяным снопом, бившим откуда-то сверху, и с гулким грохотом вместе уносились вниз. Водяная пыль засверкала радугой в лучах фонарика, казалось, что стена воды перерубила ход наглухо.
Совсем веселые размышления пришли мне на ум, когда я, высветив на стене какие-то странные выбоины, обнаружил, что это надпись, порядочно вымытая и стертая, но тем не менее еще читабельная: «Дальше — смерть!» Даже если бы Эванс не вырубил на стене барельеф в виде черепа и костей — я не художник, но вырубил бы лучше! — то и в этом случае я бы ему поверил. Только круглый идиот мог бы сунуться под многотонный удар струи водопада, которая к тому же, поглотив ручей, устремлялась куда-то совершенно отвесно, обдавая потоком ледяного воздуха и сырости. Туда, в эту пропасть, мне не хотелось совершенно.
Надо было идти обратно — пират, вероятно, был большим шутником или особо изощренным садистом, раз придумал, как через многие годы поиздеваться над соискателями своего наследства. Я нашел место, где можно было присесть, не боясь соскользнуть под водопад, достал из кармана полиэтиленовую упаковку с уже знакомыми мне питательными кубиками и хорошим симпатичным шоколадно-арахисовым батончиком и малость подкрепился. Назад надо было лезть в гору, и это должно было потребовать гораздо больше сил. С удовольствием смакуя сладости, я еще раз обвел взглядом перегородившую мне дорогу водяную стену, пол пещеры. Что-то черное, которое я принял было за камень, попав под луч света, стремительно рванулось к водопаду. Это была здоровенная крыса! Но вот что удивительно: крыса не просто сдуру прыгнула в поток, а аккуратненько пробежав по краю пропасти, скакнула на совсем незаметный уступ слева от водопада и исчезла где-то за водяной стеной!
Конечно, Богу следовало наказать меня за нахальство. По идее, я должен был слететь в пропасть и найти там свой бесславный конец. Не знаю, с чего бы Господь так расщедрился, но милосердие его на сей раз не знало границ.
Прижавшись спиной к осклизлой стене пещеры, я подошел к краю пропасти и сделал шаг влево. Если бы я посмотрел, куда ставлю ногу, то есть чуть-чуть нагнул голову, то край водяной стены задел бы меня и сшиб в пропасть. Но не посмотрев, куда я ставлю ногу, я тоже был не гарантирован от падения. Тем не менее мой каблук все-таки нащупал уступ, и я смог даже перетащить на этот уступ вторую ногу, а затем — это было уже совсем безумие! — боком вперед прыгнул туда, где исчезла крыса…
Как может догадаться читатель, я не полетел в преисподнюю в прямом и переносном смысле. Напротив, я твердо встал на две ноги и лишь после этого рискнул открыть глаза. Справа от меня водяная стена низвергалась из узкой — не более фута шириной — трещины в колодец шириной фута полтора. Глубина его теперь меня не интересовала.
Пространство за трещиной, как мне показалось, было совсем небольшое и заканчивалось вроде бы тупиком. Но там, на стене этого тупика, имелась весьма примечательная надпись, сделанная тем же горняцким орудием, что и грозное предупреждение на той стороне водопада: «А ты малый не дурак!» И, кроме того, там была изображена остроконечная стрела, указывающая вправо. Там, куда указывала стрела, за выступом скалы находился вырубленный в камне прямоугольный ход со ступеньками, уводящими вниз. Фонарик мой заметно сдал, светил тускло, и я вскрыл запасную упаковку с батарейками.
Лестница оказалась винтовой и очень крутой — прямо как в башне рыцарского замка. Но все-таки идти по ней было много приятнее, чем ползти по сырому лазу. Шаги здесь звучали особенно гулко и зловеще. Почему-то я по-прежнему мало думал о том, как и сколько времени буду выбираться отсюда, а также и о том, как сейчас чувствует себя Марсела, сидя над дырой и пытаясь услышать что-нибудь по рации, которая, разумеется, передать что-нибудь с такой глубины была бессильна.
Лестница закончилась, и тут меня ожидал самый неприятный сюрприз. Я осветил фонарем прочную герметическую стальную дверь. Таких во времена Эванса явно еще не умели делать.
Завершение прогулки
Такие двери, как та, что преградила мне дорогу, обычно устраивают в противоатомных бомбоубежищах. Конечно, трудно поверить, что Эванс был настолько прозорлив, что предвидел открытия Эйнштейна и Ферми. Скорее всего он был полным болваном даже в ньютоновской механике, а о том, что вещества состоят из атомов, просто не догадывался. Во времена Эванса двери делали из прочного дуба и обивали стальным листом, приделывали к ним замысловато-узорчатые петли и врезали в них какой-нибудь хитроумный замок с секретом, рассчитанным на ребенка из современного детского сада. А эту дверь соорудили никак не раньше, чем в 30-х годах, естественно, уже XX века, когда все полагали, что вот-вот начнется химическая война, но она так и не началась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177