— Я тоже. Похоже, что придется гнать тебя отсюда в шею…
— Это почему?
— Потому что здешние дела для волков, а не для маленьких поросят. Мне неохота тратить время на то, чтобы сторожить тебя. К тому же с голыми руками.
— А ты думаешь, что это убийство имело к нам какое-то отношение?
— Хрен его знает! Может, имело. А может, и не имело. Но все равно неприятно. — Мне не хотелось уж очень пугать Хавронью, но она сама догадалась, о чем я подумал…
— Ты считаешь, что это в нас стреляли? — Ленка посмотрела мне в глаза с явным ужасом во взгляде.
— Вполне могли, — сказал я вполголоса, будто боялся, что подслушают. — Этому мужику влепили пулю в левый бок, она прошла через всю грудную клетку и вылетела через правый. А мы были с ним на одной линии… Получилось, что мужик случайно прикрыл нас собой.
— Ужас! — выдохнула Ленка. — Хорошо еще, что второй раз не стрельнули.
— Это-то меня и утешает, — сообщил я. — Если бы снайпер имел задачу пристрелить меня, то, наверное, постарался бы сделать это как раз тогда, когда я плыл спасать «утопающего». Правда, я плыл кролем, и башка из воды особо не торчала, но все-таки двигался прямо на него. Только вот откуда он стрелял?..
Мы как по команде повернулись лицом к лагуне. Отсюда, с высоты лестницы, было неплохо видно и пляж, и буйки, и абрис берега. Особенно меня интересовало то, что было справа от нас. Именно справа должна была прилететь пуля, чтобы тюкнуть того лысого в левый бок. Если бы я захотел пристрелить кого-то в районе буйков, то пристроился бы как раз на лестнице. Сейчас там, у буйков, стоял полицейский катер, с кормы которого в воду готовился спрыгнуть аквалангист… Плюх! Детина в ластах, подняв столб брызг, спиной бултыхнулся в лагуну. Примерно так же он полетел бы туда, если бы Танечка Кармелюк приложилась в него из «винтореза». Для нее это были бы совсем семечки — тут и двухсот метров по прямой не набиралось. Да и я, грешный, вряд ли пропуделял бы. Во всяком случае, из хорошего винта с хорошей оптикой. Конечно, светиться на лестнице с оружием в руках как-то уж очень нахально. Но справа и слева от лестницы, в кустиках на горном склоне можно было устроиться совсем скромно и незаметно. К тому же в спину или в голову пловца отсюда стрелять намного удобнее. На хрена же этот козел, прости Господи, пулял откуда-то справа, намного правее того места, где мы находились?
Стоп! Я вдруг отчетливо вспомнил, что рваная дырка выходного отверстия располагалась не на одном уровне с маленькой дырочкой входного, а заметно повыше. Так могло быть, если бы лысый плыл кролем и в момент гребка подставил стрелку, засевшему где-то правее нашего пляжа, левый бок. Но плыл-то мужик брассом, то есть держал плечи на одном уровне и загребал одновременно обеими руками. Голова у него при этом торчала из воды и была очень удобной мишенью. Допустим, что снайперюга, сидя где-то в лодке, пальнул и немного промахнулся. Пуля вонзилась в воду, пробила тело от бока до бока… Но выйти она должна была ниже, ближе к пояснице, если только стрелок не держал оружие вровень с поверхностью воды. Да и то вряд ли. Лысый повернулся ко мне лицом, и при этом его левый бок ушел в воду глубже, чем правый. Никакой снайпер ни с лодки, ни с берега не сумел бы прострелить его так, как он был прострелен… А это значит…
— Интересно, чего они там ищут с аквалангом? — спросила Ленка, и я понял, что теньенте Гонсалес додумался немного раньше до того же, что и я.
— Боевого пловца… — сказал я неуверенно.
ДОН ФРАНСИСКО ХИМЕНЕС
— Боевого пловца? — переспросила Ленка с явным удивлением.
— Ну, не его, конечно, — поправился я, — станет он их под водой дожидаться… Следы ищут.
— Какие же там под водой следы?
— В общем-то никаких, но могла, например, гильза остаться. А кроме того, если этот аквалангист со стороны моря пришел, то мог противоакулью сетку прорезать. Перелезть через нее, не показываясь на поверхности, он бы не смог. И пролезть под ней не сумел бы…
Как раз в это самое время неподалеку от катера вынырнул полицейский-аквалангист. Он подплыл к корме и, вытянув руку из воды, передал страховавшему его парню какой-то плоский предмет. Вглядевшись, я понял, что это был кусок противоакульей сетки. Приятно, когда твой прогноз оправдывается. Еще приятнее было то, что теперь можно было чуть-чуть успокоиться: охотились не на нас. Если бы аквалангисту нужны были мы, то он влепил бы и нам по пуле, ничем не рискуя. Стрелял он снизу, из-под воды, всего метров с пятнадцати-двадцати, а может, и еще ближе. И пуля, прошив лысого джентльмена, пролетела где-то высоко над нашими головами. Поскольку в это время мы с Ленкой орали и плескались, то не услышали ее свиста. Само собой, что и выстрела наши уши не зафиксировали. Если он вообще был слышен на поверхности воды.
— Слушай! — ахнула Ленка. — Это ж выходит, когда ты нырял, то мог на этого убийцу наткнуться?
— Вряд ли. Я думаю, что он торопился уйти, не привлекая внимания. Мы с тобой его не интересовали. Он шлепнул этого лысого, нырнул в дыру за сетку и пошел как торпеда. У меня же ни маски, ни очков, к тому же кровь воду замутила — я б его и в пяти метрах не разглядел. Кроме того, мне еще надо было доплыть до того места, где лысый ушел на дно, да еще минуту-полторы прождал… А за минуту с ластами можно метров сто отмахать без напряга.
— Интересно, за что его так? — полюбопытствовала Ленка.
— По счетчику не заплатил, — ухмыльнулся я без особого веселья. — Тебя это колышет? Хуже то, что мы у полиции засветились. Теперь нас еще в суд могут вызвать или к прокурору… А это уже чревато. Те ребята, которые замочили лысого, могут подумать, что мы видели пловца, и захотят подстраховаться.
— В каком смысле? — Хрюшка округлила глаза.
— Ты слышала о таких вещах, как «лишние свидетели»? Знаешь, что с ними делают?
— Убирают… — поежилась Ленка. — По крайней мере в кино.
— По жизни тоже. Может, тебя отправить отсюда все-таки?
— Ты забыл, что у меня здесь есть свои дела. Ты меня не заменишь…
Это было очень своевременно сказано. Я как-то слишком однобоко смотрел на нашу миссию — прежде всего с точки зрения своих задач. У Ленки здесь, пожалуй, работы было больше.
— А нас не могут заподозрить в убийстве? — предположила Хавронья Премудрая.
— Могут, — кивнул я, — запросто! Если там, на дне, осталась пушка, из которой приложили лысого сеньора, то ее вполне могут записать на нас. Если очень захотят, конечно. В Штатах, при хорошем адвокате, конечно, дело можно легко развалить. А в здешних местах — черт его знает… Если распознают во мне «Анхеля Родригеса» — упекут и пристукнут в местном СИЗО, не доводя дело до суда.
Ленка испуганно поглядела на меня, силясь понять, всерьез я говорю или так, языком болтаю. В общем я говорил серьезно, но по привычке чуть-чуть кривлялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158