Его приятно удивляло, что все эти обычные вещи были доступны.
В течение всего вечера в промежутках между тем или иным занятием он подходил к окну: его прямо-таки тянуло туда, как философа притягивает какая-нибудь овладевшая им идея. Даже в три часа ночи он все еще был у окна, твердо сжимая прицел, хотя видел он не столько глазами, сколько сознанием, видел сетку улиц, парки и шоссе, пригородные дороги и бойкие торговые улицы, кладбища, пристани, кинотеатры...
Город. Весь город был полигоном для убийства.
* * *
– А что там насчет ребятишек? – спросил Доусон и добавил: – Ну тех, которых он застрелил в...
– Я догадываюсь о каких ребятишках ты говоришь, – огрызнулся Кэлли.
– Да я и не сомневался. Ладно. Так куда же ты намерен их пристегнуть?
– Здесь есть связь.
– Да ну? Девушка застрелена явно наобум. Она немного подрабатывала, выдаивая тоскующих и одиноких мужчин. А какой-то другой мужчина тоже застрелен, и тоже, по всей видимости, наобум. Есть весьма незначительный шанс, что убитая девушка от случая к случаю утешала именно его. Ты придаешь этому важное значение. А с какой стати? Это просто совпадение.
– Это ты гак думаешь.
Тем временем Доусон уже довез Кэлли до квартиры Элен Блейк. Они сидели и разговаривали в машине уже больше получаса. Кэлли посматривал вверх, на освещенное окно гостиной Элен.
– Да, думаю, – ответил Доусон. – Послушай, последние три года я стригусь у одного и того же парня. Сколько?.. Да, три года, примерно каждые два месяца. Предположим, его застрелили и меня застрелили. Тебе что же, и здесь захочется найти связь?
– Ты не видишь разницы между стрижкой и тем, чем занималась Боумэн? – спросил Кэлли.
– Это совпадение, Робин. Господи, да она ведь даже... как ее зовут? Жанет? Она же даже не уверена.
– Если только это не было...
– Да ведь шлюхи и их клиенты, зубные врачи и пациенты, повара и те, кто приходят поесть в ресторан, – все они встречаются друг с другом для чего-то!
– Так, а если бы не было этих ребятишек у реки, что бы ты тогда подумал?
– Да то же самое!
– У тебя бы тогда было только два трупа, и ты бы искал некую связь между ними. И если есть какой-то повод для этих убийств...
– Хорошо, твердой уверенности у меня нет. Но...
– Вот потому-то я и считаю это возможным.
– Но ведь это же не так! Ребятишки у реки разрушают всю твою теорию. – Доусон на минуту умолк, припоминая. – Люси Пирсон и Дункан... как его там... Кроуфорд, да? Она училась на последнем курсе в Беркбеке, а он был маклером в Лондоне. Ну и что же, по-твоему, это все значит? Тайная торговля секретными сведениями для получения ученой степени историка?
Кэлли заметил, что в гостиной Элен свет погас, но тут же зажегся в спальне.
– Мы только понапрасну тратим время, – сказал Доусон.
– Но можно ведь поискать! Отчего же не поискать?
– Я тебе только что сказал, отчего. Не говоря уже о том, что убитой горем вдове, которая спасается джином с тоником, предстоит услышать, что ее покойный муженек обожал, когда крашеные блондинки в чулках сосут его член...
– И тебя это волнует?
Немного задумавшись над этим, Доусон ответил:
– Ну, не так чтобы очень. Но эти ребятишки у реки...
– Послушай, – сказал Кэлли, – я готов побиться об заклад, что ты прав. Понятно? Я уверен, что ты прав. Честно говоря, я и сам думал так же, когда получил сообщение об этой Боумэн. Моя собственная идея мне не нравится, и я предпочел бы, чтобы все было по-другому, но ведь даже если ты и прав, это же не остановит убийств, а?
Кэлли снова посмотрел вверх, и надежда в его глазах померкла вместе со светом, погасшим в спальне Элен.
– Я хочу, – сказал он, – чтобы мы внимательно проверили связь между Боумэн и ее клиентом потому, что мы не имеем права допустить ошибку, потому, что такая связь существует, – не важно, совпадение или нет, что они оба убиты, – и потому, что это, черт подери, вообще единственное, что у нас пока есть!
– Ты хочешь сказать, что надо что-нибудь делать, – уточнил Доусон.
– Я ведь уже говорил тебе: я допускаю, что ты прав, – тихо, едва сдерживая раздражение, сказал Кэлли. – Но все дело в том, что кому-то пришло в голову устроить себе чертовски веселенькое развлечение – слоняться по Лондону и пристреливать людей. Он, видно, балдеет от такой забавы. Это придает его странствиям по городу особый смак. Он не знает своих жертв, пока не прочтет потом в газетах, кто они такие. Ему нравится сам процесс – выйти на улицу, когда сладкий миг убийства еще впереди. Подкрасться к будущей жертве. Понаблюдать, как беззаботно она ведет себя, ни о чем не подозревая, словно у нее еще есть будущее. Посмотреть на так хорошо упорядоченную жизнь этих бедняг, пока еще живых. А потом – бабах! И хаос. Ладно, я думаю, что именно так все и происходит. Это, несомненно, выглядит для меня убедительно. Но есть какая-то тайна. Его тайна. И я никак не могу подобраться к ней поближе, попробовать ее на зуб, ухватить ее суть. Я не знаю об этой тайне ничего, кроме того, что остается уже потом. Я не знаю его почерка, стиля. Правда, отчасти его стиль заключается в случайных совпадениях, и это, возможно, заведет меня в тупик, но я именно потому и проверяю их, что здесь кроется часть его стиля. А теперь, если у тебя есть какая-то альтернатива... ну, что-то такое, о чем я даже не могу подумать, выкладывай, а если нет, отвези меня домой.
– А ты разве не остаешься здесь? – удивился Доусон.
– Отвези меня домой, – повторил Кэлли.
Спустя четверть часа Доусон остановил свой автомобиль у тротуара рядом с домом, где жил Кэлли. И как бы пуская пробный шар, сказал:
– Я рад, что ты признаешь мою правоту.
Кэлли отвернулся, пряча улыбку. Он вышел из машины и наклонился к открытому окну.
– Майк, – с достоинством сказал он, – следовало бы вам называть меня «сэр»!
Доусон, кивнув, ответил:
– Иди в задницу.
* * *
На автоответчике было записано три сообщения, последнее – от Элен. Голос ее был негромким и предельно уравновешенным: «Говорит Элен Блейк. Моего номера нет в списке. Время звонка двадцать три двадцать. Текст сообщения: ты – сукин сын первой категории».
Кэлли набрал ее номер. После двух гудков включилась запись. Голос Элен произнес: «К сожалению, не могу ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение, если только вы не Робин Кэлли. В последнем случае – убирайся в задницу».
«Не слишком оригинальная идея», – подумал Кэлли. Дождавшись сигнального гудка, он сказал:
– Прости меня. Ты же знаешь, как все бывает. А тут еще эта история, конечно... Прости меня.
Повесив трубку, он принес бренди и снова набрал тот же номер. Он сказал:
– Тебе не следует записывать слово «задница» на автоответчик. Это нарушает закон о частном радиовещании.
Кэлли, правда, не надеялся, что эта шутка оправдает его. Бренди сделал его вялым, но спать не хотелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
В течение всего вечера в промежутках между тем или иным занятием он подходил к окну: его прямо-таки тянуло туда, как философа притягивает какая-нибудь овладевшая им идея. Даже в три часа ночи он все еще был у окна, твердо сжимая прицел, хотя видел он не столько глазами, сколько сознанием, видел сетку улиц, парки и шоссе, пригородные дороги и бойкие торговые улицы, кладбища, пристани, кинотеатры...
Город. Весь город был полигоном для убийства.
* * *
– А что там насчет ребятишек? – спросил Доусон и добавил: – Ну тех, которых он застрелил в...
– Я догадываюсь о каких ребятишках ты говоришь, – огрызнулся Кэлли.
– Да я и не сомневался. Ладно. Так куда же ты намерен их пристегнуть?
– Здесь есть связь.
– Да ну? Девушка застрелена явно наобум. Она немного подрабатывала, выдаивая тоскующих и одиноких мужчин. А какой-то другой мужчина тоже застрелен, и тоже, по всей видимости, наобум. Есть весьма незначительный шанс, что убитая девушка от случая к случаю утешала именно его. Ты придаешь этому важное значение. А с какой стати? Это просто совпадение.
– Это ты гак думаешь.
Тем временем Доусон уже довез Кэлли до квартиры Элен Блейк. Они сидели и разговаривали в машине уже больше получаса. Кэлли посматривал вверх, на освещенное окно гостиной Элен.
– Да, думаю, – ответил Доусон. – Послушай, последние три года я стригусь у одного и того же парня. Сколько?.. Да, три года, примерно каждые два месяца. Предположим, его застрелили и меня застрелили. Тебе что же, и здесь захочется найти связь?
– Ты не видишь разницы между стрижкой и тем, чем занималась Боумэн? – спросил Кэлли.
– Это совпадение, Робин. Господи, да она ведь даже... как ее зовут? Жанет? Она же даже не уверена.
– Если только это не было...
– Да ведь шлюхи и их клиенты, зубные врачи и пациенты, повара и те, кто приходят поесть в ресторан, – все они встречаются друг с другом для чего-то!
– Так, а если бы не было этих ребятишек у реки, что бы ты тогда подумал?
– Да то же самое!
– У тебя бы тогда было только два трупа, и ты бы искал некую связь между ними. И если есть какой-то повод для этих убийств...
– Хорошо, твердой уверенности у меня нет. Но...
– Вот потому-то я и считаю это возможным.
– Но ведь это же не так! Ребятишки у реки разрушают всю твою теорию. – Доусон на минуту умолк, припоминая. – Люси Пирсон и Дункан... как его там... Кроуфорд, да? Она училась на последнем курсе в Беркбеке, а он был маклером в Лондоне. Ну и что же, по-твоему, это все значит? Тайная торговля секретными сведениями для получения ученой степени историка?
Кэлли заметил, что в гостиной Элен свет погас, но тут же зажегся в спальне.
– Мы только понапрасну тратим время, – сказал Доусон.
– Но можно ведь поискать! Отчего же не поискать?
– Я тебе только что сказал, отчего. Не говоря уже о том, что убитой горем вдове, которая спасается джином с тоником, предстоит услышать, что ее покойный муженек обожал, когда крашеные блондинки в чулках сосут его член...
– И тебя это волнует?
Немного задумавшись над этим, Доусон ответил:
– Ну, не так чтобы очень. Но эти ребятишки у реки...
– Послушай, – сказал Кэлли, – я готов побиться об заклад, что ты прав. Понятно? Я уверен, что ты прав. Честно говоря, я и сам думал так же, когда получил сообщение об этой Боумэн. Моя собственная идея мне не нравится, и я предпочел бы, чтобы все было по-другому, но ведь даже если ты и прав, это же не остановит убийств, а?
Кэлли снова посмотрел вверх, и надежда в его глазах померкла вместе со светом, погасшим в спальне Элен.
– Я хочу, – сказал он, – чтобы мы внимательно проверили связь между Боумэн и ее клиентом потому, что мы не имеем права допустить ошибку, потому, что такая связь существует, – не важно, совпадение или нет, что они оба убиты, – и потому, что это, черт подери, вообще единственное, что у нас пока есть!
– Ты хочешь сказать, что надо что-нибудь делать, – уточнил Доусон.
– Я ведь уже говорил тебе: я допускаю, что ты прав, – тихо, едва сдерживая раздражение, сказал Кэлли. – Но все дело в том, что кому-то пришло в голову устроить себе чертовски веселенькое развлечение – слоняться по Лондону и пристреливать людей. Он, видно, балдеет от такой забавы. Это придает его странствиям по городу особый смак. Он не знает своих жертв, пока не прочтет потом в газетах, кто они такие. Ему нравится сам процесс – выйти на улицу, когда сладкий миг убийства еще впереди. Подкрасться к будущей жертве. Понаблюдать, как беззаботно она ведет себя, ни о чем не подозревая, словно у нее еще есть будущее. Посмотреть на так хорошо упорядоченную жизнь этих бедняг, пока еще живых. А потом – бабах! И хаос. Ладно, я думаю, что именно так все и происходит. Это, несомненно, выглядит для меня убедительно. Но есть какая-то тайна. Его тайна. И я никак не могу подобраться к ней поближе, попробовать ее на зуб, ухватить ее суть. Я не знаю об этой тайне ничего, кроме того, что остается уже потом. Я не знаю его почерка, стиля. Правда, отчасти его стиль заключается в случайных совпадениях, и это, возможно, заведет меня в тупик, но я именно потому и проверяю их, что здесь кроется часть его стиля. А теперь, если у тебя есть какая-то альтернатива... ну, что-то такое, о чем я даже не могу подумать, выкладывай, а если нет, отвези меня домой.
– А ты разве не остаешься здесь? – удивился Доусон.
– Отвези меня домой, – повторил Кэлли.
Спустя четверть часа Доусон остановил свой автомобиль у тротуара рядом с домом, где жил Кэлли. И как бы пуская пробный шар, сказал:
– Я рад, что ты признаешь мою правоту.
Кэлли отвернулся, пряча улыбку. Он вышел из машины и наклонился к открытому окну.
– Майк, – с достоинством сказал он, – следовало бы вам называть меня «сэр»!
Доусон, кивнув, ответил:
– Иди в задницу.
* * *
На автоответчике было записано три сообщения, последнее – от Элен. Голос ее был негромким и предельно уравновешенным: «Говорит Элен Блейк. Моего номера нет в списке. Время звонка двадцать три двадцать. Текст сообщения: ты – сукин сын первой категории».
Кэлли набрал ее номер. После двух гудков включилась запись. Голос Элен произнес: «К сожалению, не могу ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение, если только вы не Робин Кэлли. В последнем случае – убирайся в задницу».
«Не слишком оригинальная идея», – подумал Кэлли. Дождавшись сигнального гудка, он сказал:
– Прости меня. Ты же знаешь, как все бывает. А тут еще эта история, конечно... Прости меня.
Повесив трубку, он принес бренди и снова набрал тот же номер. Он сказал:
– Тебе не следует записывать слово «задница» на автоответчик. Это нарушает закон о частном радиовещании.
Кэлли, правда, не надеялся, что эта шутка оправдает его. Бренди сделал его вялым, но спать не хотелось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123